Александр Чубарьян - Точка невозврата
– Почему в подворотне, Тасик? Почему именно тогда? Зачем ты меня и Жира вырубил?
«Скажи, что все получилось случайно. Скажи, что был под наркотой и ничего не осознавал».
«Хорошо хоть, что морали не читает», – подумал Стас.
– Случайно вышло. Я под трэдлом был.
«Под каким трэдлом? У тебя мозги есть?»
– Под трэдлом? – Эрик встал. – Руки покажи. Покажи руки, ублюдок!
Это был прокол. Прокол в том, что проколов не было. Такой вот невеселый каламбур.
– Не под трэдлом, я оговорился…
Поздно.
Новые удары – теперь бил не только ногами, но и пистолетом, а когда Жир снова попытался его остановить, отшвырнул его в сторону.
Тело из комка боли постепенно превращалось в комок мяса.
Стас уже ничего не понимал. Врывался в сознание Голос, что-то кричал Эрик – он уже ничего не слышал и ничего не понимал.
Эрик остановился, когда Стас уже не шевелился.
Тяжело дыша, посмотрел на Бьянку и с размаха ударил ее ногой. В лицо.
– Пошли отсюда! – скомандовал и первый двинулся к выходу.
А когда уже выходили из подъезда, неожиданно улыбнулся:
– Сейчас поедем на Охоту. Жир, ты с нами?
– В Отстойник, что ли? – Жир поднял вверх руки.
– Бомжи, бродяги, шваль всякая. – Эрик улыбался. – Не поедешь? Я плачу за всех.
Жир покачал головой:
– Я не хочу. И тебе не советую. Если узнает твой отец…
– Мне не нужны твои советы. Если у тебя есть желание кого-нибудь грохнуть, то поехали с нами, а если хочешь продолжать вести свою тупую жизнь, то живи.
– Слушай, да что с тобой? Ты как с ума сошел…
– Я в прекрасной форме, – ощерился Эрик. – Не хочешь, как хочешь. Тогда удачи тебе.
И прыгнул в машину.
И если его друг считал его сошедшим с ума, сам Эрик таковым себя не считал.
* * *Куратора вызвала Бьянка. «Единица в памяти», – успел сказать Стас и вытащить телефон, прежде чем полностью отключился.
Впрочем, его довольно быстро привели в порядок – хотя бы видимый. Два человека в синих комбинезонах обкололи Стаса стимуляторами, распылили на ссадины защитную пленку, тут же проверили, нет ли у него переломов, и, убедившись, что кости целы, доложили об этом приехавшему чуть позднее Куратору.
– Дилетанты. Профессионал отбил бы тебе все внутренние органы и не оставил на теле ни одной царапины, а эти наоборот, – прокомментировал случившееся Куратор. – Девочка, это они из-за тебя?
Девочка, которую в это время осматривали спецы, кивнула.
– Ты должен был сообщить нам, Стас. Попросить страховку.
– Выйдем? – предложил Стас.
А на кухне, зажав сигарету в разбитых губах, произнес:
– Прошлой ночью он был моим донором.
Куратор удивленно поднял вверх брови.
– Да? Интересно. Что ему известно?
– Ничего. Это действительно из-за Бьянки. Но он словно с ума сошел. Насколько я знаю, он никогда таким не был, – сказал Стас. – Я пытался с ним договориться, но…
– Агрессивный коллапс. Иногда пси-матрицы заменяют друг друга. Побочное явление, крайне редкое, но все же случающееся.
– В основном депрессии?
«Не задавай вопросов, Стас».
– Да. – Куратор подошел к Стасу. – В основном депрессии. Скука. Апатия. Тоска. Длящаяся около двух-трех суток. Кризис приходится на ближайшие шесть–двенадцать часов, потом спад. Я рассказывал это уже тебе. Почему ты спрашиваешь?
«Сейчас не время, Стас».
– А человек может не выдержать эту депрессию и покончить жизнь самоубийством?
«Не глупи. Если ты станешь сейчас выяснять отношения, у тебя будут серьезные проблемы».
На этот раз Куратор молчал долго, при этом проницательно всматривался в глаза парня, словно пытаясь там что-то прочесть. Потом по-отечески поправил на Стасе свитер.
– Да, – вкрадчиво произнес он, – действительно, было несколько случаев с суицидальным исходом. Что скажешь?
Стас усмехнулся, не отводя взгляда, ответил:
– Да мне в принципе все равно. Думаю, вы знаете, что делаете.
Улыбнулся и Куратор. Ободряюще похлопал Стаса по плечу, кивнул:
– Тебя отвезут домой. Никуда не выходи. Посмотри телевизор… книгу попиши.
«Соглашайся и не спорь».
– Хорошо, – ответил Стас.
– Возле дома подежурят на всякий случай наши ребята, пока мы не разберемся. А то мало ли…
– Понимаю.
Куратор еще раз похлопал его по плечу и пошел к выходу. Уже открыв дверь, повернулся:
– Я сказал тебе неправду. Случаев суицида не было. Ни разу.
И вышел, оставив за собой последнее слово.
* * *Отстойник. Для одних – последнее прибежище, для других – раковая опухоль на теле города. Для третьих – это бизнес. Доходный бизнес. Новое развлечение оказалось по душе многим, имеющим деньги. Большие деньги, ибо Охота стоила дорого. Платили всем – патрульным, которые могли прикрыть в случае чего или предупредить, журналистам, которые молчали, проводникам, которые отвечали за жизнь своих клиентов.
Все очень просто. Группа из пяти проводников и два-три клиента. Цель – следить за клиентами, прикрывать их любой ценой, ну и, конечно же, предоставить им цели.
Один рейс – три куска. В неделю ему обещали как минимум два рейса. Не очень большие деньги, но с чего-то же надо начинать беглому наемнику. Работа была не из легких. Бомжи вооружались и становились опасны. И хотя силы были неравны, нервы могли потрепать. Им-то уж точно нечего было терять. Прежняя группа нарвалась на сильный прайд и была уничтожена, прежде чем подоспела помощь. Все – и проводники, и клиенты – отправились на небеса в одну минуту. Неприятности с друзьями погибших улаживали около месяца. В итоге пришлось повысить расценки на Охоту, но клиентов особо не уменьшилось. Новых проводников искали долго. Винсент оказался последним. Татуировка «Сантаны» сделала свое дело – недолго думая, его назначили старшим. Провели краткий инструктаж, предупредили, что жизни клиентов намного важнее, чем жизни проводников, – и вперед. То, что он был беглым, никого не интересовало.
Винсент прошел уже около трех десятков рейсов. Со счета сбился после первого десятка – потому что начал бухать, потом как-то незаметно переключился на траву, которой его щедро угощал Сахо, один из проводников, называвший себя потомком майя.
Деньги. Винсенту нужны были деньги, потому что налички у него осталось совсем мало. Пластика для импов его класса обходится в копеечку, но она того стоит. Изменить себя, вернуться в Штаты, выполнить пару серьезных контрактов, потому что здесь, в России, больших денег не заработаешь, тут их только про*бать можно. Потом вернуться сюда же, в Россию, уже новым человеком – такой пока был план, и менять его ради какого-то пацана Винсент не собирался. В конце концов, он выполняет свою работу, получает за нее деньги, а проблемы пусть решают старшие.
Клиенты… Клиенты были разными. Попадались и под кайфом, и психи, приезжали и вполне нормальные. Считающие себя воинами, жаждущие психологической разрядки, ищущие экстрим, желающие «попробовать». Большинство – анонимно, в фейс-контроллерах. По слухам, были среди них и звезды – политики, журналисты, артисты. Несколько раз наведывались и бандиты – эти клиенты в большинстве своем не скрывали лиц, для них Охота не представлялась чем-то особенным, и вообще непонятно, зачем она им.
Порой и клиенты и проводники находились на волосок от гибели. Последний рейс был именно таким. Сначала они выследили какой-то прайд, и клиенты вызвали желание обстрелять его. На расстрел беспомощных людей смотреть Винсент не хотел, отошел в сторону – и вовремя: их уже начали окружать со всех сторон вооруженные аборигены.
Отстрелялись. Ушли. Клиенты остались довольны и отстегнули группе неплохие чаевые – они даже не поняли, что их только что могли положить. Им было весело.
Разные клиенты, разные ситуации – единственное, что было во всех случаях одинаково, клиент всегда хотел вернуться обратно.
Сейчас все было по-другому.
Пацан не был пьяным или обдолбанным – он все четко соображал и на первый взгляд вел себя адекватно. Но его глаза – в них плескалась такая первобытная ярость, что Винсенту в первое мгновение захотелось отказаться от клиента. У парня на лбу было написано: без проблем эта Охота не пройдет.
Эрик, сынок какого-то проповедника-святоши, шел туда не ради развлечения – он жаждал убивать. Ему наплевать было кого. Двое его сопровождающих вели себя равнодушно, хотя с первого взгляда было ясно, что каждый из них готов закрыть Эрика своим телом не раздумывая. И выполнить любую его прихоть.
На двух машинах они доехали от офиса к «воротам» – так называли небольшой бар на окраине города. Подвал в баре служил своеобразным перевалочным пунктом. Здесь все получали оружие и отправлялись дальше, по шахте к канализационному коллектору, который паутиной раскинулся под землей через всю промзону, названную Отстойником.
