Александр Чубарьян - Точка невозврата
Похоронил где-то в глубине себя понимание того, что никогда не подошел бы к ней сам, – и, кстати, отнюдь не из-за угроз Эрика.
– Привет, Бьянка.
Она повернулась.
– Ой, привет. Ты что тут делаешь?
– Да вот… – посмотрел по сторонам, совершенно не понимая, о чем говорить. – Заехал посидеть. Как дела?
– Нормально. Слушай, а ты хорошо выглядишь. Поздоровел. Качаешься?
Неожиданно она дотронулась кончиками пальцев до груди Стаса и провела ими по ней вниз. Словно разрядом тока ударило. Перехватил ее руку, слегка сжал. Бьянка не спешила выдергивать руку. Смотрела на него… Как-то странно смотрела. По-другому.
– Немного занимаюсь. В тренажерке.
Не говорить же ей, что у него в мозгу программа-девелопер, регулирующая все, в том числе и рост мышц.
– Молодец. Чем занимаешься? – Руку она все же высвободила, но не торопливо, даже, наверное, неохотно.
– Книгу пишу.
– Да ты что? Серьезно? И как, получается? А про что? Слушай, а дай мне свой номер, если это, конечно, не секрет.
Он не верил своим ушам – диктовал номер, который она старательно (два раза переспросила цифры) записала в мобильник, смотрел на нее.
Ему хотелось схватить Бьянку в объятия, прижать к себе и никогда-никогда не отпускать.
«Предложи ей выйти на улицу. Не тупи, уводи ее отсюда».
– Может, выйдем, подышим свежим воздухом? – Язык словно стал свинцовым.
Сейчас она скажет, что никуда не пойдет, может, еще добавит…
– Пойдем.
Это казалось невероятным, но было именно так.
Они вышли через второй выход. Еще через десять минут он стаскивал с нее трусики в какой-то подворотне, а она тихо постанывала и жадно шарила руками по его телу.
Бьянка сделала все – как заправская шлюха.
А после второго раза Стас, глядя на нее, распластанную в экстазе на куртке, на каких-то ящиках, почувствовал… нет, не удовлетворение, а разочарование.
В себе.
Помог ей одеться, проводил ее до клуба – посмотрел ей в лицо, она была похожа на робота со счастливой улыбкой.
А когда уже поймал такси и ехал домой, спросил, не разжимая губ:
– Как?
«Феромоны».
– Что это такое?
«Неважно. Тебе ведь понравился сюрприз?»
* * *Эрику сказали, что нашли его в сортире, лежащим в обнимку с унитазом. В соседней кабинке обнаружили Жира, тоже в отключке. Все недоумевали, как это случилось, – утверждали, что буквально за полчаса до этого оба были в полном порядке. Немного пьяны – да, но не настолько, чтобы вырубаться в сортире.
Эрик ничего не помнил. Какой-то сумбур в голове, а еще паршивое донельзя настроение, отвращение ко всему. Хотелось напиться, накуриться, даже обколоться, лишь бы только избавиться от этого мерзостного чувства. Что он и сделал – за пятнадцать минут усосав полбутылки вискаря и покурив какой-то дряни, предложенной Жиром. Не помогло. Ощущение безысходности, апатия, тоска не прошли, хотя развезло его так, что он еле стоял на ногах.
Жир что-то говорил про какого-то парня в сортире, что-то спрашивал, но его несвязная речь… а у Эрика такое состояние, что больше хотелось расплакаться, чем отвечать на дурацкие вопросы. Ничего не понимал. Не до этого. Депресняк жуткий.
Сказал, что поедет домой. Один. Видеть никого не хотелось. Ни Жира, ни Бьянку – никого.
Бьянка не спорила. Вела себя как-то странно; не похожа на себя обычную. Впрочем, на это ему было наплевать. Не до этого.
Сказал Жиру, что все надоело и опротивело.
Жир сказал, что у него есть какое-то дерьмо, которое реально спасает от депрессии. Дал какие-то таблетки.
Какие таблетки? Ничего не поможет. С каждой секундой он чувствовал себя все паршивее и паршивее.
Серость, меланхолия. Одно и то же каждый день. Зачем? Какой смысл? Если рано или поздно…
Жир не отцеплялся – заставил его выпить одну прямо сейчас. Говорил, будто хакер, который сидел с ними, знает, что это такое…
Выпил – просто чтобы он отвязался. На самом деле наплевать, что это были за таблетки. Может, аспирин, а может, цианид – какая разница? Жизнь – дерьмо, а мы мухи. Так говорил Барон. Вот она, жизнь. Вот оно, дерьмо. Все.
В зеркало, мать его, посмотреть… Сжать руку в кулак, оттопырить средний палец, сказать: «Ну здравствуй, солнце…»
Так больше нельзя.
Подъезд. Лифт. Выше, выше… двадцать четвертый этаж. Дверь. Квартира. Балкон. Открыть течставни – и пошло оно все на хрен.
Он даже не смог открыть дверь, рухнул бревном на пороге своей квартиры и тут же уснул мертвец ким сном.
Таким его утром и обнаружит сосед, который, недолго думая, вызовет «скорую помощь».
Алкоголь, наркотики и сильнодействующее снотворное – это все, что найдут в его организме.
Самое главное, он будет в норме. И придет в себя.
Но это будет завтра.
* * *Утром Голос сказал, что сегодня последний день. Что ровно через сутки его снимут, и Стас будет свободен. Перед этим Голос попросил, чтобы он позвонил по мобиле. Назвал длинный номер. Когда там ответили, Стас, следуя указаниям Голоса, сказал одно слово:
– Завтра.
И вырубил связь.
Еще Голос рассказал про феромоны. Про то, что соблазнить можно любую женщину. И не только соблазнить.
«Ты даже не представляешь себе, сколько всего можно сделать, управляя химическими процессами в организме. В некоторых случаях, правда понадобится спецпитание, а лучше ввести необходимые вещества через кровь, но и без этого возможности огромны».
Наверное, это должно было заинтересовать Стаса – или хотя бы позабавить. Но только не в случае с Бьянкой.
Никак не мог отделаться от ощущения того, что он… не изнасиловал, скорее всего, воспользовался.
Не так. Не так должно было все быть. Лучше бы вообще этого не было. Лучше бы снял кого-нибудь. Только не Бьянку. Но это уже было. Уже случилось.
«Тебе не понравилось?»
– Не в этом дело.
«Я не понимаю».
– А не надо понимать. Это мое личное дело.
Стас выругался и нервно смял сигарету в пепельнице.
От Бьянки пришла эсэмэс. Ничего особенного – похоже, она просто хотела, чтобы у него тоже был ее номер.
Ответил какими-то дурацкими смайликами. Через несколько минут она позвонила. Путалась, сбивалась – никогда такой раньше не была. Стас слушал ее, она рассказывала про свою жизнь, про какие-то проблемы… кажется, она была пьяна.
Все точки над i расставила одна ее фраза.
– Я не знаю, как это получилось… я, наверное, вчера много выпила… понимаешь, у меня есть парень и я… я не могу…
– Понимаю.
– Я помню, до сих пор помню, что ты мне сказал тогда.
Он водил сигаретой по краям пепельницы и молчал, прижав трубку к уху.
– Ты же тогда любил меня…
– Любил. – Затянулся, выпустил дым. – Я тебя и сейчас люблю.
Она молчала. Долго молчала. Он тоже ничего не говорил. Слушал ее дыхание в телефоне. Потом она отключилась. А Стас еще долго не убирал трубку, словно ждал нового соединения. Но его не было.
«У вас, оказывается, все так серьезно».
Комментировать не хотелось.
* * *Их видели. Стаса и Бьянку. В подворотне. Мало того, их засняли на телефонную камеру. Вроде как для прикола, но потом, когда видео, пропутешествовав по мобильникам, дошло до Эрика, приколы кончились.
– Я тебе говорил, что она сука конченая. – Жир наблюдал за своим другом, который вперил взгляд в экран, казалось, вошел в ступор и ничего не слышал. – Этот тип нас вырубил какой-то херней, а потом оттрахал твою телку. Сто пудов, она знала про это. Договорились заранее.
Они сидели вдвоем у Эрика дома. Тот недавно вернулся из больницы, где прочистили желудок, напичкали какими-то антидепрессантами, но все равно состояние, что называется, было состоянием нестояния.
– Ты ей брюлики и шубы, а она в подворотне с каким-то лохом…
– Заткнись, – процедил Эрик и бросил телефон на стол.
Жир пожал плечами.
– Я к тому веду, что это было вполне ожидаемо. Она ведь…
– Заткнись, Жир! – повысив голос, Эрик встал, потер лоб и вышел из комнаты.
Послышался звук льющейся воды. Жир встал, прошел за ним к ванной, стал в дверном проеме.
– Надеюсь, ты не будешь страдать и убиваться? Типа там любовь-морковь и все дела?
Умывшись, Эрик вытер лицо полотенцем, бросил мрачный взгляд на своего собеседника и, ничего не сказав и подвинув его, вернулся в комнату. Там снова уселся на диван, взял в руки телефон.
– Братух, я не хочу…
– Ты уверен, что это он нас вырубил? – перебил его Эрик.
– На сто процентов, – уверенно ответил Жир. – Я его раньше еще видел, когда у Рыжего днюха была, помнишь? Он тогда с Бьянкой тоже сидел. Потом ты еще к ним подходил. Это он тебя кинул. Реально он тебя кинул. А Бьянка была в теме.
– И зачем ему надо было нас вырубать?
– Тебя, Эрик, тебя! Я просто под волну попал.
– Ну а зачем меня? Он что, не мог встретиться с Бьянкой в другом месте?
