Иван Валеев - Ржавый Калейдоскоп
...Она идет дальше. Вот он, мозг Разведчика. Здесь его последняя линия обороны...
...Мир вокруг начинает гнить...
...Гниль поражает все вокруг и распространяется с чудовищной скоростью...
...Она - Зитц - усмехается и тихо говорит: "Не ври мне". Когда и ее тело - то, которое было когда-то настоящим, то, которое она только что - недавно - когда? - обезглавила - распадается, она качает головой: "Ничего ты не сделаешь. Меня здесь нет. Здесь только ты"...
...Мозг Разведчика содрогается. Он, оказывается, способен чувствовать такой страх...
..."Но ты мне еще нужен", замечает она...
Встряхнула головой... Осторожно, чтобы не отсоединиться раньше времени. Серв озабоченно вгляделся в ее лицо.
- Все нормально, - сказала Зитц и погладила его по колену. - Сейчас отправимся. Ты в порядке?
- Пока да, - ответил он.
Зитц рассмеялась. "Пока"... Вот именно - пока.
- Присмотришь за мной? - спросила она.
Он кивнул, и Зитц закрыла глаза. Разведчика еще следует как-то допросить...
Командный пункт ╧27
Когда солнце уже заходило за горизонт, командир Бэй и Клик-Клак добрались до развалин очередного селения. Точнее сказать: Клик-Клак довез Бэя до развалин очередного селения.
- Это здесь? - спросил Бэй с плохо скрываемой надеждой.
- Да, - отозвался робот.
Стремительные птицеловы не были предназначены для перевозки пассажиров. Удержаться на таком скакуне оказалось непросто, и после дня езды грудная клетка и скулы Бэя представляла собой один сплошной ушиб, а пальцы совершенно онемели. Он попытался сесть и едва не свалился на землю. Сел, потер грудь, повертел головой и спросил:
- Ты не мог бы включить освещение? Если у тебя есть фонарь, конечно.
- Есть, - ответил Клик-Клак.
Луч света взрезал сгущавшиеся сумерки и высветил остаток стены ближайшего дома. Бэй прищурился.
- Как оно, интересно, выглядело, когда было целым?
- Затрудняюсь с ответом.
Бэй поперхнулся. Неужели эта железяка умеет шутить?
- Ничего... Это был риторический вопрос. На него можно не отвечать.
Робот потоптался на месте, видимо, осмысливая услышанное, после чего сказал:
- Пройдемте за мной.
Пока они продвигались между разбитыми домами, Бэй с любопытством озирался. Даже в темноте ему вдруг подумалось, что поселение это, во-первых, слишком маленькое для таких домов, которые здесь стояли, а во-вторых, его, поселение, планировали исключительно посредством угольника и трафарета. Слишком все ровное и одинаковое.
Они прошли мимо того, что было когда-то садом, свернули на засыпанную обломками зданий, частично расчищенную улочку, и Клик-Клак уверенно затопал к большой воронке, расположившейся прямо посередине дороги и прихватившей немного от домов по обе ее стороны.
- Тут что, дворники прошлись? - с недоумением спросил Бэй.
- Нет. Планировалось отстроить все заново. Не успели.
Птицелов направился в сторону развалин дома, находившегося от воронки по левую руку, зашел за частично уцелевшую стену и посветил себе под ноги.
- Сюда, - сказал он.
Бэй подошел к нему. За стеной имелась лестница, ведущая вниз и упиравшаяся в серую невыразительную дверь. Бэй спустился, попытался открыть ее. Не вышло.
- Держите, - Клик-Клак выпростал из себя кабель с длинным штекером на конце. - Вставьте его в отверстие замка.
Бэй послушался. Замок щелкнул и дверь, оказавшаяся сантиметров пятнадцати в толщину сдвинулась в сторону. Командир заглянул внутрь.
- Темно, - сказал он. - Посвети мне.
Клик-Клак послушно присел, направил луч прожектора в подвал и сказал:
- Люк в дальнем правом углу.
- Вижу.
- Вам туда. Внутри сейчас света нет. Аккумуляторы сели. Вы должны будете спуститься вниз и запустить генератор.
- Если он работает, - проворчал Бэй, и птицелов тут же отозвался:
- Я работаю, - заметил вдруг Клик-Клак с чем-то, похожим на обиду, в голосе.
- Будем надеяться... А ты?
- Я подожду здесь. Там слишком мало места.
Генератор и впрямь работал. Это было приятно: после всех тех ссадин, что Бэй получил, шаря вслепую по по предбаннику и основному помещению командного пункта, дернуть рычаг - и наблюдать, как оживают под потолком трубки газовых ламп.
Бэй отпил из своей бутылки немного воды, огляделся и первым делом вернулся в предбанник. Там не было почти ничего, кроме, пустого шкафа для обмундирования да пустой же стойки под стрелковое оружие, о которую командир ушиб впотьмах пальцы.
В основном помещении было поинтереснее: вдоль каждой стены стояли откидные пластиковые кресла, скрепленные по три, в угол был задвинут пластиковый же письменный стол, посреди которого понуро стоял одинокий ботинок, и еще один стол, большой, квадратный и тяжелый, стоял посередине комнаты.
В левой стене имелись две двери: открытая - в хранилище провизии, и запертая - вероятно, в арсенал. Бэя особенно обрадовали стоявшие на полу хранилища большие, снабженные краниками бутыли с водой. Были там и медикаменты, но Бэй, сомневавшийся в способности определить назначение содержимого большинства коробочек и баночек, решил, что пока обойдется своей аптечкой.
Командир выкопал в одном из ящиков упаковку каши, заглянул в находившийся рядом с предбанником санузел, сполоснул там пыльный чайник, затем наполнил его водой из ближайшего бутыля и включил в розетку, потеснив ботинок. А потом сообразил, что припасы могут быть отравлены. Следовало проконсультироваться.
- Насколько я знаю, - сказал Клик-Клак, выслушав сомнения Бэя, - провизия должна быть безопасна. Хозяева, уходя, скорее уничтожили бы командный пункт целиком.
- Тогда почему это не было сделано?
- Им что-то помешало. Может быть, вы найдете ответ на этот вопрос, изучив информацию, которую предоставит вам компьютер? Только будьте с ним осторожнее.
- Почему? Что там может быть?
Клик-Клак переступил с ноги на ногу - точнее, трех ног на три - и ответил:
- Не знаю. Я с ним никогда не работал.
- Хорошо... Я постараюсь быть осторожнее. Если вообще пойму, как этот электронный хлам включается.
В Крепости мало-мальски сложных электронных машин не было. Поправка - доступных слугам электронных машин. Большая часть техники находилась в покоях Истинных. Бэй смутно припоминал большую громоздкую машину с парой экранов и глубоким креслом перед ней. Для чего ее использовала Рада Эт Эдда, Бэй не знал, но видел пару раз, как медики спешно вбегали в комнатку с машиной и выносили Истинную оттуда на руках.
Кстати, свои машины были и у медиков...
Бэй, в нерешительности стоя перед машиной и держась за спинку кресла, задумался о положении медиков на Острове Истинных. Ему раньше не приходило в голову, что положение это было достаточно двусмысленным: с одной стороны, они не были Истинными, но с другой - от их работы зависела или же могла зависеть жизнь любого из Истинных. Кроме того, именно медики первыми встречали приходящих в этот мир детей - тех, что все-таки удавалось зачать.
Медики были на особом положении. И если Истинные кого-то и боялись - то только их. Потому что медики лучше кого бы то ни было понимали, чем действительно отличаются Истинные от слуг.
Это следовало запомнить, чтобы, когда он вернется на Остров...
А он собирается вернуться? Бэй скрипнул зубами, отцепился от кресла и приступил к поискам кнопки, рычажка, тумблера - чего угодно, что оживило бы машину. Но мысль, однажды попав в голову, не думала большее ее покидать.
- Я вернусь! - громко сказал он и добавил, поморщившись: - И тогда Острову Истинных придется задуматься над сменой имени.
Командир Бэй провел пальцами по мертвым лампочкам, нащупал какой-то переключатель, щелкнул им - и машина проснулась.
Тишины - той, абсолютной, с большой буквы Т - не бывает. Даже в полном одиночестве. Если ты двигаешься, то тишина наполняется шуршанием одежд и звуками шагов. Если ты снимешь одежды, шуршание изменяется, но не исчезает совсем, кожа трется о кожу, волосы шевелятся от движения, от дуновения ветерка, поскрипывает ворс ковра под босыми ногами, словно из ниоткуда появляются звуки мягких шлепков, какое-то сопение - а ведь тебе казалось, что ты двигаешься и дышишь совсем-совсем неслышно! Можно сесть в кресло и выключить свет - иначе слышно, как гудит ток в проводах, - но тогда ты услышишь, как бьется твое сердце.
Сидеть обнаженной долго не выходит - становится зябко. Как бы тепло в комнате ни было.
Аска все это прошла годы назад и поэтому избегала тишины. Она уже давно перестала облачаться в пышные одеяния, предпочтя им простые комбинезоны, иногда мешковатые, иногда облегающие, и тяжелые ботинки вместо изящных туфелек и сапожек, распиханных по шкафам в отдаленных комнатах. И несколько детских значков - вместо украшений.
Она могла переходить из года в год, практически из эпохи в эпоху, просто перемещаясь по комнатам и коридорам Нижнего Города - который она иногда для краткости именовала Кошмаром, - наполненным по ее желанию голосами тех, кого уже много лет не было ни в этом мире, ни, возможно где бы то ни было еще. К ее услугам было все, что человечество создало и зафиксировало за время существования аудио- и видеозаписи и умудрилось не утащить за собой в небытие. Музыка, стихи, песни блуждали по динамикам коридоров, а телеэкраны иногда включались, чтобы удивить пустое пространство неожиданной репликой или взрывом... Если это случалось поблизости, Аска вздрагивала.
