Александр Тюрин - Топор гуманиста
— Хелен Федорчук… Проверим позже. Но ты точно не убивал Усманова?
— Ну разве что во сне. Сдался он мне, поганец. Его прикнопили другие — в том числе и для того, чтобы держать меня на коротком поводке. За этот поводок «доброжелатели» из MCS могут дернуть в любой момент. Раз и я захрипел. Я им в вольно разгуливающем виде не особливо нужен.
— Об этом мы тоже подумаем. Тебе не придется пока что возвращаться на свою дачу… Впрочем, Блэйру это не слишком понравится.
— Как он мне надоел, да закусай его бычий цепень.
6. ПОДГЛЯДЫВАНИЕ НЕ ПОРОК, ЕСЛИ ЕСТЬ ГЛАЗА
Психушка при более внимательном рассмотрении оказалась совсем уж мрачной — потемневший кирпич, узкие стрельчатые окна. На этот раз мы выписали кривую к противоположной ее стороне, где имелся черный вход-выход. Поблизости лепились рядком только ухоженные одноэтажные домики. Бекки поспрашивала всех встреченных граждан насчет машин и женщин, выезжавших из клиники, с обеих ее крыльев: и паренька, ковырявшегося в мотоцикле, и даму с коляской, и почтальона, и посыльного. Наконец, нарвалась она на какого-то пенсионерчика, подстригавшего живую изгородь — ему запомнилось пять или шесть машин, их марки, модели, цвет. Женщин, а тем более взволнованных дамочек ему заметить не удалось — потому что бабоньки интересовали его куда меньше, чем автомобили. Это меня, честно говоря, не вдохновило. Мисс Коэн заметила мой убитый вид.
— Мы все-таки движемся, Ник.
— Да, молекулы еще движутся, но душа уже окостенела, как при нуле градусов Кельвина… Понимаешь, Рита стала ломаться уже в Канаде, наверное, оттого что я придумал себе какое-то житие-бытие, которое целиком ее не устраивало. Но еще в Израиле она была стойкий оловянный солдатик… Вот зараза, опять вспомнились эти оловянные глаза, которые ласково пялятся на меня, словно на кусок вкусной жирной колбасы… Стоило переться через семь тысяч километров, чтобы стать чем-то вроде воробышка, ищущего где бы клюнуть зернышко и не попасться при этом кому-нибудь на зубик.
— Расслабься, Ник. Зато здесь ты можешь в два счета заделаться миллионером или кем-то похлеще.
— Например, Майклом Джексоном… Стал бы еще быстрее, если бы захватил с родины килограммчик красной ртути или рения там какого-нибудь.
— Ладно, Ник, не перегибай палку. Иначе я тебе посоветую обратиться в какую-нибудь ночлежку за тарелкой супа и носовыми платками.
Я понял, что перегнул по части нытья и могу потерять много очков в глазах напарницы.
— Хорошо, завязал, Бекки. Я как монумент. Мы с тобой как конный памятник со всадником и змеей под копытом.
— Работа продолжается, Ник. Мы сейчас едем к дому этой самой Хелен Федорчук. Там ты займешься настоящей шпионской работой, то есть будешь следить за всеми людьми и машинами, которые будут приезжать и отъезжать…
— Надеюсь оправдать высокое доверие ФБР неустанным шпионским трудом.
Я, кстати, некоторые менее важные фразы по-русски говорил и мне все казалось, что гражданка Коэн кумекает по-нашему.
— Ник, я попробую в то же время объяснится с Блэйром и немного разобраться с этим микрочипом. Ну-ка, протяни ладошку и отдай его.
Мне нужна была эта штука для доказательства того, что я не гнусный выдумщик, но я отдал ее — потому что кроме Бекки доказывать было некому.
— А вот это в ответ, Ник. Алаверды, как говорят русские.
Она протянула мне портативную рацию и прибор ночного видения.
— Как только появится один из тех автомобилей, который описал старичок, сообщи мне. И вообще обращай внимание на все контакты мисс Федорчук.
Я обращал внимание на все контакты, в основном, из мусорного бачка. Есть тут такие пластиковые гробы. Я и засел в один из них. Пару раз кто-то хотел швырнуть на меня какую-то гадость, но я изо всех сил держал крышку. Примерно также держатся за дверь кабинки в советском общественном туалете.
Первое время ничего интересного и даже занимательного не происходило. Госпожа Федорчук отправлялась на работу и возвращалась с нее, навещала магазины. Вечером к ней наведался мужик, с виду университетский профессор, но он уже через час убрался и его машина была не из тех, что узрел зоркий пенсионер. А вот в десять вечера к Хелен явилась женщина. Интересная женщина, похожая, кстати, на мисс Коэн своей монументальностью, хотя автомобиль у нее опять был не тот. Честно говоря, что-то меня подвигло вылезти из своего укрытия и взглянуть поближе.
Я перебежками домчал до стены дома, потом с помощью подпрыгивания стал заглядывать в окна. На первом этаже было безлюдно. Но тут подвернулось какое-то дерево. Клен кажется — национальный канадский ствол, подходящий для лазанья. А потом я стал разглядывать окна второго этажа, тут мне и темнота не помеха и легкая занавеска тоже. При моем-то инфравизоре.
Эти две дамочки контактировали весьма интимным образом. Вначале наседала щуплая Хелен, зачмокивала свою партнершу повсеместно, лезла носом в интимные места. Затем напарница распалилась и буквально смяла мисс Федорчук, я думал еще немного и разорвет ее на кусочки. В качестве контрацептивного средства эти вакханки-лесбиянки использовали искусственный хер, размером с хороший банан. Страсти закончились в полночь и вторая дама поспешно удалилась.
Если даже это все, что мне удалось подглядеть, то все равно поучительно. Сколько же изобретательности проявляют люди по совершеннейшим пустякам!
А в час ночи пожаловал еще один гость — когда я уже вернулся обратно в бак. Около дома, вернее на противоположной стороне улицы, остановился черный спортивный «порш». Оттуда вышел человек наружности неканадской и прошел к мисс Федорчук. Может тот самый Эминов. Еще один жлоб остался толкаться на улице — тут уж на дерево потихоньку не заберешься. Максимум, что я могу — это рассмотреть номер машины.
Я еще часа три просидел в бачке. Похоже, что гость активно работал с мисс Федорчук, причем без всякой интимности. По-крайней мере, свет в окнах на втором этаже горел во весь опор. Видимо, неутомимость Хелен одинаково проявлялась во всех областях. В общем, они почти уморили меня своей работоспособностью, когда наконец Эминов появился на выходе и укатил вместе со своим кунаком.
Суждения и наблюдения я передал по радиоканалу, после чего зевающая мисс Коэн разрешила мне сняться с поста.
Я выбрался из мусорного бачка как моряк из подводной лодки и побрел по пустынной улице, вымоченной бледным светом вывесок и фонарей. Вроде стоило порадоваться, что появилась какая-то зацепка. Но все равно паршиво было, потому что не на чем и некуда спешить.
Да, на какое-то время мои интересы сошлись с интересами мисс Коэн и возможно даже Хэма Блэйра. Но завтра, когда станет ясно, что правых экстремистов тут не прицепишь, новые друзья отправят меня как использованную туалетную бумажку в надлежащее место и нажмут педаль спуска воды. Товарищи из MCS меня удачно вымазали, а господа из ФБР воспользуются любезно предоставленными мной показаниями. В итоге, полиция приклеит мне мокруху по делу Усманова, ну и само собой навесит наглого африканыча, которого я уделал в общаге. Это уже два трупака. А как непринужденно фэбээровка Бекки предоставила мне пистолет-пулемет, чтобы я хлопнул еще двоих? Они были гадами, но их тоже запишут в мой актив. А что мне сказать в оправдание — оказывал, мол, братскую помощь.
Рядом со мной легонько скрипнули тормоза «кадиллака» и почти бесшумно распахнулась дверца.
— Присоединяйся, — сказала мисс Коэн, — не мог что ли посидеть в мусорном бачке еще пять минут. Обиделся, да? Но ведь совершенно не по адресу.
Ночевал я в ее «кадиллаке», вернее в гараже того дома, где жила Ребекка. Она объяснила, что мое блуждание по улицам могло бы нанести ущерб нашему общему делу. Однако пригласить меня в свои палаты каменные дамочка не решилась — мы еще не были достаточно знакомы, как выразилась она.
Возможно она ожидала появления Блэйра или кого-нибудь еще. Или мы познакомились бы как следует, только свалившись в одной бочке с Ниагарского водопада.
А кроме того многие местные товарищи считают, что русским и так сойдет — и мисс Коэн не была исключением.
Блэйр в самом деле приехал — уже в семь утра и с час они там спорили. Я даже слышал, как Бекки пару раз весьма существенно повысила голос. Потом они уехали куда-то вдвоем, но вернулась мисс Коэн одна, уже к полудню и в другой машине, сером «шевроле». После чего сразу зашла в гараж.
— Черный «порш» действительно принадлежит господину Муталибу Эминову, натурализованному американцу, уроженцу города Назрани, СССР. Эминов возглавляет нью-йоркское представительство «MCS Corp.»
— А питтстаунское?
— Во Питтстауне, судя по документам мэрии, находится штаб квартира MCS, причем командует фирмой мисс Хелен Федорчук.
— Ого-го-го. И где же находится эта штаб-квартира?
— В конторском здании в центре города, на Кингсроуд. Нам туда не проникнуть пока, но скорее всего там ничего интересного. МCS уже попадалась полиции вскоре после своего основания в 1991 году. Она тогда скинула большие суммы на счет фиктивной фирмы — чтобы большие бабки не ушли в налоги. То есть организовала фирму, заключила с ней липовый контракт, перечислила деньги и сняла там под видом зарплаты. Но попалась MCS очень быстро и заплатила огромный штраф. Вскрылись и другие делишки: невозвращенные кредиты, сокрытая выручка, поставки недоброкачественных товаров, нечестные договора с госучреждениями с завышением цен и выплатой на лапу чиновникам. Но как-то компания эта оправилась, и с тех пор все было чисто.
