Виталий Вавикин - ФИВЫ. Падение Голиафских гор (СИ)
— Что?
— Слышал, как ты рассказала о том, что тебя завербовали телебы, — беглец понизил голос. — Но… я не выдам вас, — заговорщически пообещал он.
— Чего ты хочешь? — осторожно спросила Агва.
— Помогите мне убраться отсюда и возьмите в свою команду.
— А что ты умеешь? — спросила ведьма, желая выиграть немного времени и все обдумать.
— Я вор, — с гордостью сказал беглец. — Зайдешь вечером в комнату личных достижений и сделаешь информационных запрос. Система выдаст тебе такой большой список моих достижений, что…
— Я слышала, стражники называли тебе предателем, а не вором.
— А ты испытай меня, — оживился тощий голиафец. — Прикажи что‑нибудь украсть для тебя.
— Украсть? — ведьма на мгновение задумалась.
Они проходили мимо шатров, где торговали магическими порошками, травами и костями животных. Одним из самых дефицитных ингредиентов во многих книгах третьего уровня сложности считался прах сердца минхочао — строительного червя Голиафских гор.
— Слышал ты о таком? — спросила Агва беглого заключенного.
— Если прах сердца минхочао продается здесь, то ты его получишь, — оживился он. — Вот только… — тощий голиафец окинул свое грязное, покрытое шрамами тело. — Было бы неплохо, если ты дала мне какую‑нибудь одежду, чтобы смешаться с толпой — для вора не отличаться от других важнее ловкости рук.
Агва не стала спорить. Сняла кожаный жилет и протянула чужаку.
— Меня зовут Ха — Райя, — представился он.
— Имя коренного жителя Квазара? — подметила ведьма, не спеша называть свое имя.
Вор кивнул. Натянув кожаный жилет, он выглянул из повозки.
— Мы продолжим движение, — предупредила его ведьма. — Если справишься, то догонишь нас, если нет… — она решила, что все понятно, и можно не продолжать.
Ха — Райя кивнул и выскользнул из повозки так ловко, что Агва едва заметила это.
— Ну что? Избавилась от вора? — спросил Керасп, когда ведьма встала рядом с ним, помогая тянуть повозку.
— Я дала ему задание украсть прах сердца минхочао. Справится, мы вывезем его за периметр рынка, нет… — Агва пожала плечами.
— Зачем тебе магический артефакт? — удивился Керасп.
Ведьма хотела сказать, что это поможет ей с будущими заклинаниями, когда она вернет себе прежнее тело, но вместо этого сообщила о том, что Ха — Райя подслушал их разговор и грозился рассказать о предательстве голиафцев.
— Вот как… — хмуро протянул Керасп. — Вот только… Как это связано с поручением, которое ты дала ему?
— Никак.
— Зачем тогда тебе прах сердца строительного червя?
— Его сложнее всего украсть, — сказала часть правды Агва. — Если новый друг действительно такой хороший, как говорит, то можно будет принять его в наши ряды, а если потерпит поражение…
— Ладно. Будет надеяться, что он сбежит, не доставив нам хлопот, выболтав о том, что смог подслушать… — сказал Керасп. — Можно было, конечно, его убить, но на рынке это запрещено и сразу бы привлекло внимание других стражников…
— Я знаю. Об этом говорится в базовых информационных протоколах, как только приходишь на территорию рынка, — сказала Агва. — Будь иначе, думаешь, я бы стала заморачиваться?
Керасп смерил ее долгим взглядом.
— Думаю, нет, — решил он, представляя, как укротительница наносит вору удар отравленным кнутом.
Какое‑то время они шли молча, выглядывая в толпе вора. Причем Кераспу, который понятие не имел, как выглядит их новый знакомый, беглый вор мерещился в каждом голиафце, носившем кожаный жилет.
Надежда, что новый знакомый не вернется, появилась, когда шатры поредели.
— Может быть, нарушитель был на самом деле не вором, как сказал, а предателем? — предположил Керасп.
— Не знаю, — протянула Агва. — Но хороший вор нам бы не помешал.
— Как хороший стражник?
— Стражник нужен, чтобы тащить повозку, — улыбнулась ведьма.
Керасп хмыкнул, решив не отвечать.
Рынок остался за спиной. Агва для верности заглянула в повозку, увидела вора с мешочком праха сердца минхочао и довольно улыбнулась.
— Хорошая работа, — похвалила ведьма.
— Откуда ты знаешь, что он достал именно то, что ты велела? — спросил Керасп.
— Потому что… — Агва снова чуть не проговорилась, что не является укротительницей мантикор.
Конечно, последние, чтобы бороться с монстрами, тоже порой использовали заклинания, но до ведьм Далеких земель голиафкам было далеко.
Храня молчание, Агва привела Кераспа к тоннелю, где защитное заклинание скрывало от посторонних взглядов группу Тароса.
— Где же твои телебы? — спросил стражник, недоверчиво оглядываясь.
Тарос затаился, готовый броситься в атаку в любой момент. Чтобы снять невидимость, нужно было только нарушить созданной Агвой круг, но…
— Все нормально, Тарос. Я привела союзников, — сказала ведьма.
Она подошла к кругу на земле, созданному из порошка, в состав которого входили кости люмидов из Аида, и стерла ногой небольшую его часть, разрушая заклинание.
Керасп увидел телебов и схватился за оружие. В какой‑то момент он убедил себя, что все это какая‑то шутка или розыгрыш, но сейчас…
Тарос и его люди тоже обнажили кинжалы.
— Эй! — закричала Агва, вставая между ними. — Я же сказала, что мы все теперь на одной стороне!
Телебы и голиафец не произнесли ни слова.
— Я не смогу одна тащить повозку, когда в ней спрячетесь вы и мантикора, — сказала ведьма.
Тарос бросил на нее гневный взгляд и нахмурился, понимая, что в ее словах есть смысл. Мантикора, находившаяся под контролем мистифа, тихо заурчала и начала забираться в крытую повозку.
— Подожди, Бриск! — крикнула Агва.
Увидев забившегося в дальний угол голиафца, монстр зарычал. Лапы его напряглись, готовясь к прыжку. Мистиф успел подчинить мантикору лишь в последний момент. Тарос дождался, когда недовольный монстр отойдет в сторону, и заглянул в повозку.
— Это еще кто?
— Ха — Райя, — сказала Агва. — Он вор. Сбежал от стражников и смог достать для меня пепел сердца минхочао.
— Вор, говоришь… — Тарос задумался, затем протянул: — Что ж, вор, пожалуй, нам может пригодиться. Бриск, — обратился он к чернокнижнику. — Заводи мантикору, только не забудь, что там теперь наш союзник.
— Тогда будет лучше, если сначала мы сами заберемся в повозку, а потом я прикажу присоединиться к нам мантикоре, — сказал мистиф.
Он дождался, когда Тарос и его люди присоединятся к Ха — Райе, и только после этого забрался в повозку, велев мантикоре следовать за ним. Кровожадный монстр обливался слюной. Блокировать его инстинкты убийцы было сложно и прежде, а сейчас в тесной повозке… Чернокнижник снял с плеча сумку с порошками и магическими зельями и начал подготавливать парализующее заклинание. Сейчас от мантикоры не было прока, так что будет лучше нейтрализовать ее, чем тратить силы, контролируя монстра.
Несколько смешанных порошков породили усиливающийся ветер. Тент повозки вздулся, едва не срываясь с каркаса. Мантикора дернулась, пытаясь вырваться, но ветер принес зимнюю стужу, превратив монстра в ледяную глыбу.
— Хороший трюк, — похвалил Тарос.
Бриск кивнул, сообщив, что лед растает в течение пары часов.
— Моя школа! — с гордостью сказала Агва, хвастаясь перед Кераспом, заметив, что пленение мантикоры в глыбе льда произвело на него впечатление.
— Я думал, ты управляешь мантикорой, а не колдуешь, — проворчал стражник. — Удивлен, что за монстра отвечает какой‑то чернокнижник из Аида.
Агва терпеливо попыталась объяснить кто такие мистифы.
— Никогда не слышал о магах, способных контролировать имитаций, — признался Керасп, бросая то на мистифа то на похожего на льва монстра боязливые взгляды. — Не проще ли было, чтобы ты присматривала за мантикорой? Ты ведь укротительница, а этот маг…
— Она не укротительница, — сказал чернокнижник.
— Как это? — не понял стражник.
Мистиф вопросительно посмотрел на Агву, спрашивая без слов, не хочет ли она сама продолжить рассказ. Ведьма безразлично пожала плечами.
— Расскажешь по дороге, — буркнул Керасп, впрягаясь в повозку, тянуть которую оказалось теперь намного сложнее.
Если бы Ха — Райю не разыскивали на рынке, то можно было бы привлечь и его к транспортировке, но…
Еще одной проблемой стал ледяной куб, в котором находилась мантикора. Температура на рынке была выше, чем в тоннеле, когда мистиф создавал куб, так что примерное время, за которое тот должен был растаять, резко сократилось. К тому же повозка оставляла за собой след из талой воды, привлекая ненужное внимание. Так что приходилось двигаться так быстро, как только позволяли силы и узкие, переполненные покупателями и продавцами улочки рынка.
