Сборник - Коллекция «Этнофана» 2011 - 2013
Элизабет Розаль заснула очень быстро. Ей снилось зерно. Тонны зерна, которые надо было перебрать — именно такое у неё было занятия по утрам. Каждый день, уже на протяжении трёх лет, она перебирала зерно. Не слишком пыльная работёнка, но и не весёлая. Невольно проскользнула мысль о том, что надо найти какое-то другое занятие, а то уже и во сне это зерно, зерно, зерно… О! как оно ей надоело!
Она проснулась от сильно толчка в бок. Это была мама. Вид у неё был встревоженный, она сунула ей в руки кусок сухого хлеба, фляжку с водой и сказала:
— Быстро, прячься под пол, и не звука, что бы ни случилась, главное — ни звука. На нас идёт отряд арабов. — Она схватила Элизабет, подтолкнула в погреб. Эли слезла вниз, до конца не понимая происходящего. После чего мама засыпала вход какой-то одеждой, сеном и подобным мусором. Просидев в погребе десять минут и не услышав ни одного звука, Эли захотела попробовать выбраться отсюда, но тут раздался крик. И не один, со всех сторон послышались вопли и завывания. Голоса были разные, но один из них, она узнала точно — Юлий!
Крик был не долгий, постепенно всё начало затихать, однако редкие всхлипывания доносились до неё ещё около получаса. В какой-то момент настала тишина, Элизабет попыталась вылезти из своего тесного убежища, но с грохотом раскрылась входная дверь. Подползя к щели, через которую свет попадал в подпол, Эли пыталась рассмотреть, что же случилось. Над ней стоял отец, держащий вилы, за ним мать, а перед ними в дом входили смуглые люди. Они были странно одеты, вся одежда как покрывала — большая с разнообразными рисунками, кривые шапки, странные чёрные бороды, у одного на руке были золотые кольца, но больше всего её привлекли их изогнутые клинки. Раньше ничего подобного она не видела.
— Не подходи или богом клянусь, и тебя положу и твоих дьявольских прихвостней! — Жестким, железным голосом прокричал отец группе чужаков.
— Не нервничай, старичок, твой сын сам виноват, не надо было нас оскорблять. Но, не смотря на этот мелкий инцидент, я всё же надеюсь, что дело можно решить миром. — Медленным, спокойным голосом, проговорил араб, стоящий перед отцом. Его лицо расплылось в такой наглой ухмылки, что даже девочке, прятавшейся под полом, захотелось дать ему кулаком в лицо, а может и чем потяжелее. Он продолжил. — Нам много не надо, всего-то все ваши запасы провизии, воды и весь скот, который у вас есть. Ну и ты знаешь… — Улыбка на его лице стала ещё отвратительнее, хотя казалось, что рожи наглее в природе быть не может. Мама, стоявшая до этого момента в оцепенении, зарыдала и упала на колени.
— Не могу видеть, как женщины плачут. Парни, уведите её.
— Ты, что не слышал? Я сказал, не подходить, иначе я вас тут всех поубиваю!!
— Но, но, дед, успокойся, мы ей ничего особого не сделаем, лишь немного её успокоим, да ребята? — Он повернулся к ним и подмигнул. Двое чужаков подошли с обоих боков к отцу.
— Я предупреждал!!! — Отец быстро, как дикий зверь, воткнул виллы в живот одного, а другим концом ударил второго по голове. Оба упали на землю. Но отец не собирался останавливаться, он кинулся на «разговорчивого» араба, тот отпарировав его удар, схватил отца за шею и свернул её. С треском костей на глазах маленькой девочки показались слёзы. Элизабет зажала рот ладошками, чтоб не закричать от страха.
Араб оглядел тела своих помощников.
— Эй, вы там, на улице, идите сюда. У нас тут раненые. — Вошло пять здоровенных мужиков, подхватили два тела и вынесли наружу.
— А что с этим делать и с его старухой? — Спросил один из вошедших. — Деда в канаву вместе с сыном, а бабу… туда же, нам она больше не нужна. Только сделайте всё по-тихому, не люблю убивать беззащитных, но такова жизнь. — Араб с золотыми кольцами отошел в сторону, чтоб дать дорогу здоровяку. Мама закричала и попыталась убежать. Но тот схватил её и поволок на улицу. Она ударила его по коленке и кинулась бежать. Через несколько секунд Эли потеряла её из виду.
Эли оставалось только молиться, молиться, чтоб этот страшный сон кончился, чтобы она очнулась в своей кроватке, мама позвала к столу, а через несколько часов она бы отправилась перебирать своё зерно, и всё было бы как раньше. Как бы ей этого хотелось, но этому уже не суждено было произойти.
Прошел час, а может два. Девочки было всё равно. Она лежала на земле и плакала. Плакала от безысходности, от горя, от злобы и ненависти. Эли хотела выползти отсюда, выбежать в поле и закричать, так громко, чтоб все её слышали.
Дверь снова открылась.
— Переночуйте здесь. И без возражений, а то отправлю в хлев к свиньям. — Приказал тот самый мужчина, убивший отца.
— Да, но можно хоть вина сюда принести, больно уж хорошая коллекция у этих фермеров. — А я ещё слышал, что они не пьют. — Прохрипел толстяк, севший на мешок. Пол опасно прогнулся, и Элизабет чуть не пискнула.
— Никакого вина, вы, не поняли? Всем спать! Завтра выступаем с рассветом. Мне не нужны командиры, которые спят на посту, да еще и двух слов связать не могут! — Крикнул на толстяка убийца.
— Хорошо, хорошо я же только предложил, зачем сразу кричать…
Они уселись, раскидали свои вещи, как у себя дома. Один из них достал из-под покрывала бутылку.
— «Вот гады, они уже и до наших торговых запасов добрались». — Промелькнула мысль у девушки в голове. И тут же появилась следующая. — «Стоп, а почему я их понимаю? Говорят вроде не на французском… Ай, ладно — это всё стресс, надо успокоится, а то ещё услышат».
— Ну что, кто хочет попробовать вкуснейшее французское вино?! — Воскликнул толстяк.
Толпа поддержала его громким воем.
— Тише! Тише! А то этот услышит и тогда нам не поздоровиться.
Рассевшись кругом, они начали распивать красное вино. Это занятие они завершили довольно быстро. На семь человек один сосуд, распили мигом. Но и этого им хватило. Осмелев, они в полный голос начали травить байки, хвастаясь своими достижениями и псевдо-подвигами перед товарищами.
Это было неинтересно, к тому же Эли проголодалась. Тихонько отползая, и открыв свёрток с провизией, она, было, хотела поесть, но тут дверь с грохотом распахнулась. Ворвался их капитан и с криком схватил уже пустую бутылку от вина и разбил её об голову толстяка.
— Я предупреждал, — констатировал командир.
Тихонько подползя к щели она увидела, как этого толстого араба схватил за волосы убийца отца и выкинул провинившегося на улицу.
— Сегодня спать ты будешь в грязи, как тебе и подобает. А вы чего уставились? Тоже хотите получить своё?
— Нет, мы всё поняли, о могучий и великий Алед. Прошу прощение, этот змей Гамбл тайком притащил сюда вино. Он нам предлагал этот дурной напиток, но мы отказались. — Сказал араб в смешной шляпе с ужасным акцентом. Это выглядело глупо, ведь даже Элизабет чувствовался этот чудовищный винный запах. Алед оглядел его и засмеялся.
— Видишь, как твои друзья защищают тебя. — Обратился он провинившемуся. — Вас я прощаю, но ты, Гамбл, в качестве наказания всё-таки поспишь сегодня со свиньями. А если ещё такое повториться, лично сниму твою голову с плеч. — Гамбл посмотрел ненавистным взглядом на товарищей, встал и пошел восвояси. Алед ушел, а перепуганные арабы легли спать.
Прошло около часа, их мощный храп не давал девочке заснуть. Вдруг у неё промелькнула мысль: — «Долго тут просидеть не удастся, а если бежать, то лучшего момента и не найти».
Тихо, без единого звука, она проползла к выходу. Попыталась открыть люк.
— Да… Без физических усилий тут не обойтись. Мама на славу потрудилась, надеюсь, они меня не услышат. — Мысли о матери снова нагнали на неё печаль. Она толкнула ногой дверцу, та неохотно отворилась. Бесшумно вылезти не удалось, дверца люка задела и перевернула кувшин. Он покатился и врезался в стену. Замерев в ожидание, Эли прислушалась. Ничего кроме этого ужасного храпа.
— Хорошо. — Тяжело вздохнув, она поползла дальше. Ползёт, вот выход, его уже видно, но вдруг рука, рука араба упала ей на спину. Повисла тишина.
— «Он спит, снова мне везёт». — Подумала она.
Подползая вплотную к двери и начав думать о том, как её открыть, чтобы не разбудить спящих, Элизабет заметила меч, лежащий около перевернутого стола. Большой, красивый, величиной с половину её роста. Ей никак не верилось, что такая красивая вещь может быть чудовищным оружием в умелых руках. Да и не в умелых тоже.
Промелькнула очередная гениальная мысль. Месть, месть за отца, брата и … в это ещё не хотелось верить, но скорее всего и за мать. Схватив меч, она подползла к ближайшему арабу. Он мирно спал, но девочка знала, стоит ему или кому-нибудь, из его друзей услышать её, жизнь последней представительницы семьи Розаль закончиться очень скоро. Поднеся оружие к его шее, она замахнулась, меч оказался очень тяжелом, её руки затряслись — удар. Он не издал ни звука, лишь его кровь брызнула ей в лицо. От содеянного стало легче, но чувство мести не покинуло девочку. Придвинувшись к следующей жертве, и занеся меч над головой, она уже чувствовала удовлетворение, которое до сих пор никогда не испытывала. Рука окрепла. Удар. Полилась кровь, она опьяняла её, давала силы. Струя была настолько сильной, что забрызгала комнату. От этого проснулся араб с длинной бородой, заплачённой в косичку. Увидев ребёнка с мечом, он рассмеялся, но когда этот ребёнок занёс оружие на него, стало не до смеха. Схватил топор, он разбудил товарищей, повторивших его действия. Они окружили Элизабет буквально за несколько секунд, загнали в угол, как дикого зверька, выхода не было.
