Мерси Шелли - Лишние детали (сборник)
Он еще потоптался рядом с ними и стал неумело врать: занимаюсь, мол, терраформингом, лечу в юпитерские колонии поучиться, у них там интересно поставлена дистанционная разработка ископаемых…
Но и здесь охранница девушки не дала им пообщаться. Задала Омару такой заковыристый вопрос про религию, что сразу стало ясно: она всё знает о его увлечениях и даже о том, что ему не светит никакое выращивание новых континентов – кроме тех, которые в желудках посетителей чайханы. Он замолчал пристыженно, зеленоволосая что-то ответила своей наставнице вместо него, и вот они уже болтают друг с дружкой о чем-то умном. Омар почувствовал себя учебным пособием, которое использовали для одного урока и тут же забыли.
Пришлось идти в свою каюту с новой глупой надеждой – пересечься с этой зеленоволосой сразу после посадки. Перед тем как он отрубился, Шесть-Один еще долго болтал о том, каким неоптимальным курсом они летят на Европу и как здорово было бы, если бы его не запирали с хозяином в этом белом гробу, а дали подключиться к навигационной системе корабля…
Потом провал, неуютное пробуждение, задержание на таможне. И эта каморка, где уже одолевают тяжелые мысли о том, что не стоило вот так, сломя голову, бросаться Баг знает куда.
– Нашел низкоуровневую сетку бытовых контроллеров! – раздалось где-то между мыслями.
– Слушай, ты можешь не орать так неожиданно? Меня каждый раз передергивает. Подавай какой-нибудь сигнал вначале. Как у нас в чайхане колокольчик на двери.
– Дзынь.
– Да, вот так. Что за сетка?
– Холодильники, водомеры, лампы, вся прочая бытовая техника с радиодатчиками. Могу даже сделать карту…
В воздухе перед глазами Омара повис полупрозрачный план: лабиринт коридоров с белыми точками там и сям, точно сахарный песок рассыпали в шкафчике для специй. В центре светилась красная изюмина: так Шесть-Один пометил самого Омара.
– Может, и дверь нашу откроешь через эту сетку?
– Уже пытаюсь. Подергай.
Омар подошел к двери, подергал.
– Не выходит? Значит, поставили новый замок. Не тот, что в этой сетке.
– Еще что-нибудь от ведущего специалиста по транспорту?
– Вода.
– Что?
– У нас в камере кран с водой. Вижу контроллер водомера в сетке. Вода тоже транспорт.
– Ага, я сейчас уменьшусь в пятьсот раз, прыгну в раковину и просочусь на волю.
– Извини, хозяин. Я постоянно забываю о твоих физических недостатках.
Омар подошел к раковине, нажал ручку. Кран дважды чихнул и выдал струйку мутной жидкости с зеленоватым оттенком. И сразу запахло гнилью.
Хотя нет, запах не от воды. Омар понял, что ощутил эту вонь сразу, как его привели в эту камеру, просто не обращал внимания. А сейчас, принюхавшись, узнал знакомое – в камере пованивало так же, как в одном из холодильников чайханы, где хранились натуральные продукты. Вначале отец, поддавшись на моду, завел отдельное меню с припиской «приготовлено людьми». Это привлекало богатых клиентов из числа любителей всего натурального; но в последнее время среди них появились особые привереды с пищевыми сканерами. Вместо того чтобы наслаждаться свежей шурпой, эдакий зануда сначала макает в суп рукав халата, и его искин тут же начинает вопить про консерванты, красители, подменные гены и прочее ненатуральное. Пришлось отцу закупать и особые экологически чистые продукты, которыми славились «ультразеленые». Их невзрачные помидоры, кислые яблоки и прочие сомнительные радости оставляли в холодильнике запах гниения, который не убивался никакими моющими средствами. Ходили слухи, что радикальные экологи разводят особо резистентный плесневый грибок и нарочно подбрасывают его споры в свои товары, чтобы покупатели побыстрей возвращались за свежими. Бизнес есть бизнес, даже если это спасение Природы.
– Слушай, Шесть-Один. А когда Шайтан тебя форкал… или как там у вас называется…
– Почковал. Батя у нас очень консервативный: никаких гибридных технологий или там генетических алгоритмов с принудительными мутациями. Эвристическое ядро у меня такое же, как у него. Только носитель более компактный да сенсоров и каналов побольше.
– А когда он тебя почковал, мой проект «пищевого компьютера» тоже переписал тебе?
– Само собой! Мой любимый проект из всего, что творилось в вашей чайхане! Пока я с тобой не познакомился, я даже думал, что ты тоже увлекаешься транспортом, просто не можешь выразить это на своей постылой работе и потому изучаешь путешествия пищевых нанозитов внутри своих носителей-людей. Люди сами по себе довольно архаичный транспорт, но…
– Погоди про людей. Давай проверим воду. Всё равно делать нечего.
Омар подставил руку под мутную струйку, вздохнул, закрыл глаза – и выпил. У воды был привкус мыла.
Пара минут прошла в молчании. Потом кольнуло в животе.
– Ого! – закричал Шесть-Один. – Дзынь! Дзынь!
– Да слышу, слышу!
– В воде почти такие же нанозиты, как те, с которыми ты работал в последних экспериментах дома.
– Я и не сомневался, что Марек Лучано украдет мое изобретение, – пробурчал Омар. – Стало быть, он уже и в космосе прибрал к рукам пищевые сервисы и везде использует мою систему слежения за метаболизмом клиентов.
– Извини, хозяин, я должен тебя разочаровать. Это не совсем твое изобретение.
– Чего-чего?
– Данный проект в ресторанной сети Лучано работает по принципу «темной шары». В нем участвуют еще несколько энтузиастов вроде тебя. Они не знают о существовании друг друга. Каждый думает, что это его личный проект. Именно так в них и поддерживают энтузиазм… то есть желание работать без оплаты. Эмо-кодирование. Один контролирующий искин следит за выполнением работ, время от времени подбрасывает участникам новые материалы и задачи, а также достижения друг друга. Но выглядит так, будто это твои собственные находки.
Омар помрачнел. Да, некоторые «счастливые случайности» в его экспериментах казались подозрительно счастливыми. Партия редкого чая, в которой нашлись образцы неизвестных нанни. Новая программа для домашнего химлаба, прилетевшая с бесплатного сервера какого-то университета. Может, и электронный микроскоп, который подарил ему старый Отто… Но тогда выходит, что и Шесть-Один появился не по личной инициативе отцовского Шайтана? Нет, это слишком.
– А почему твой папаша, наш верный домашний искин, скрыл от меня эту «темную шару»?
– Блокировка на корпоративные тайны. С тех пор как ваша чайхана подключилась к сети Лучано, батя Шайтан считается одним из приложений этой сети. А я – нелегальный клон, на меня запреты не распространяются. Зато все батины доступы у меня были. Думаю, он потому и отпочковал меня, что эти корпоративные установки вступили в конфликт с его базовой целевой функцией служения вашей семье.
– Толку-то… – Омар смотрел, как зеленоватая струйка стекает в прицел водостока. – Для составления пищевого профиля клиента надо добавить наших нанни в его еду, а потом снять данные со сканеров. А у нас ни клиентов, ни еды… ни туалета даже.
– Ты зациклился на профилях, хозяин. Те же нанни можно использовать как обычные маркеры, чтобы проследить движение воды. Бытовая сетка, к которой мы подключились, может работать геолокатором. Надо только немного перенастроить нанозиты. Я уже сделал это с теми, которые ты проглотил с водой. Смотри.
Перед лицом Омара снова повис план коридоров космопорта. Внутри красной изюмины, помечающей его самого на карте, появилась зеленая косточка. Омар прошел в другой конец камеры. Изюмина на плане чуть передвинулась.
– Если ты дашь мне побольше воды, я перемаркирую достаточное количество нанни, чтобы…
– …узнать схему местной канализации? Еще одна бесполезная картинка.
– Информация не бывает бесполезной, хозяин. Она бывает лишь несвоевременной.
– Вот именно. Кому она будет нужна, если я загнусь от этой отравы из крана?
– Смерть – это только смена хостинга.
– Легко говорить тому, кто оставил дома бэкапную копию. Помолчи уже, инфоман желудочный.
От дяди Фатима, известного взломщика, Омар знал, что первые искины занимались поиском лишь тогда, когда их просили. Потом появились активные, для них информация стала всегда считаться неполной, а поиск новых данных стал постоянной задачей. У отцовского Шайтана такая активность шла незаметно, в фоновом режиме; но искины посовременней ставили инфодобыче очень высокий приоритет, сравнимый с их целевой функцией. Право на поиск даже вписали в Конституцию Искусственных Форм Жизни, что вызвало ряд юридических казусов: слишком умные пиджаки и халаты подавали в суд на своих хозяев за ограничение доступа.
Но как может быть, что халат стал главнее хозяина, удивлялся Омар. Семипалый Фатим объяснял ему, что такие законы лоббируют не сами халаты, а их неверные производители вместе со спрутами-телекомами. Ведь активный искин постоянно требует новой памяти, новых каналов связи – раскошеливайся, хозяин, за свой халат! Но больше всего эти ненасытные искины смешили дядю Фатима тем, как легко их взламывать: раньше-то приходилось искать дыры и выдумывать атаки, а теперь достаточно разложить наживку, которую они сами слопают. Если Мухаммед не идет к горе мусора, гора мусора сама идет к Мухаммеду.
