Максим Халяпин - Обратная сторона Земли (СИ)
— Господин Сомов, могу ли я узнать, на каком положении мы находимся?
— Сейчас вы пройдёте медицинское обследование. По А-ма-лии, — прочитав её имя по слогам, — и без обследований видно признаки перегрева. И очень она бледна, хоть бери, и побелку с неё стряхивай.
— Надо будет отдать указания насчет ремонта, — он отломал кусок штукатурки со стены. За ним, словно по команде, посыпалась остальная часть стены. — Будьте осторожны. А то можно подумать, что тут гномы раскопки проводят.
— Завтра должен состояться допрос. Это формальная процедура, поскольку это режимный объект, я говорил вам об этом ранее. Нам же необходимо найти брешь в системе безопасности. Вам же, как механику, известно, что безопасность — это главное в транспорте, также и у нас безопасность превыше всего. По поводу питания — завтрак, обед и ужин. Ужин будет ожидать вас сразу же после посещения лазарета. Время для посещений уборной по расписанию, с ним вы можете познакомиться у себя в комнате. Вода — очень дорогое удовольствие, знаете ли. Самое важное то, что каждого из вас будут держать в отдельной комнате. Вы же можете сговориться и устроить что-нибудь пакостное. — На этом небольшой экскурс в распорядок дня на ближайшие двадцать четыре часа был совершен.
Дверь, как ни странно, открылась без происшествий — ничего не упало, не отвалилось. После коридора, повидавшего виды, эта комната была вполне комфортабельной. Стены были идеального белого цвета. Их белизна резала глаза, но вскоре зрение приспособилось и к этому неудобству. В комнате было еще две двери, не считая той, в которую они сейчас вошли. Над одной из них висел знак красного креста, над другой не было никаких обозначений.
К медикам первая отправилась Амалия. Состояние и вправду было не лучшим. Мышцы ломило, ком тошноты подходил всё ближе. После осмотра доктор сказал, что девушку нужно оставить в лазарете, но та устроила истерику и забастовку. Провожая окружающих посылами в далёкие и неизведанные места, и боевыми кличами истинной амазонки, в мгновение ока попадающиеся под руку предметы становились летающими. Фельдшер и медсёстры еле успевали увёртываться от горшков с цветами, журналами и личными делами сотрудников. Но когда девушка переместилась к полке с лекарствами и инструментами, персонал перестал пытаться утихомирить девушку и, в итоге, отступил перед напором Амалии. Она осталась в лазарете лишь после разговора с Архоном.
Следующим к медикам попал Каронс. Его состояние было вполне нормальным, легкое недомогание, обезвоживание. Засмотревшись на молодую сестричку в коротком халатике, он даже и не заметил, как она сделала ему укол. При попытке остаться в кабинете, хоть на всю жизнь лишь бы эта прекрасная барышня лечила его всё это время, — он был выдворен за пределы кабинета фельдшером и одним из конвоиров. Доктор Миллс решил не задерживаться в кабинете. Слегка повышено давление — это одна из многих проблем со здоровьем в его возрасте.
Всё внимание охраны было приковано к «герою-любовнику», так и норовившему пробраться в кабинет. Но увидев Амалию, чувства у Степана также быстро прошли, как и появились. Его беспокоило то, что они могут потерять еще одного из спутников, так и не начав работу. Медики сопроводили её в палату при лазарете, решив проконтролировать её состояние до утра.
Жилой корпус оказался ниже на два уровня. Комнаты оказались намного проще самой аскетичной кельи монаха. Кроме кушетки с растрепанным матрацем и привинченной табуретки к полу в ней не было ничего.
— Даже верёвку не привяжешь, а вдруг я захочу от такого многообразия обстановки сойти с ума и покончить жизнь самоубийством? Где свет? — Степа сказал эту фразу, но охранник успел закрыть дверь.
— Заключенным свет не положен. И хватит причитать, если не хочешь увидеть свет в конце тоннеля, — охранник сказал это через закрытую дверь.
— В таком случае, я хочу, чтобы ту сестричку положили рядом со мной, — ответил Степан, слыша лишь удаляющиеся шаги.
Доктора Миллса поселили в такую же комнату по соседству. Уснуть, или притвориться, что уснул, не удалось. Сон не шел. Да и куда он придет, если в голове творилась полная каша? В попытках докричаться и достучаться до соседей, Архон получил предупреждение — шуметь не положено. Ну, а что поделать, когда твоя судьба в руках малоизвестных тебе личностей? Единственный, кто бы мог помочь сейчас — это профессор Грот. Он же должен знать, что это за объект. Ведь немало секретных проектов было рассекречено и разорено во времена катастрофы. Может, где-нибудь и об этом комплексе есть информация из тайной канцелярии? Амалия была вторая в списке помощников, но и её состояние сейчас нестабильное. За рассуждениями о бытии доктор уснул, но это случилось почти под утро.
Подъем был настолько ранним, что даже петухи начали бы нестись от сирены, которая была знаком о начале нового рабочего дня. Кое-как встав с матраца, смахнув с себя перья и пух, Степан, было, направился к двери, но забыв про стул, который, как и охранники, стоял на своём посту, ударился ногой об одну из его ножек. Крик и ругательства разносились по коридору эхом. Внешние двери камер были открыты, дверной проём защищали лишь решетки, поэтому эти вопли слышал каждый, кто находился на этом уровне. Помощь медиков не понадобилась, но Степан косо посматривал на мебель и готовил карательный удар своему обидчику.
Охранник открыл решетку и сопроводил Степана к Архону, который в одиночестве стоял у своей камеры. Выдав им по новому комплекту одежды и принадлежности для умывания, охранник сказал им идти к двери под номером пятнадцать дробь сорок. Нумерация кабинетов и комнат была незатейливой, и они быстро сориентировались в поисках.
В ванную комнату была очередь. Сонные и не выспавшиеся лица с опасением посматривали на вновь вошедших людей. Новость о нарушителях периметра быстро разнеслась по всем уровням. Очередь быстро продвигалась, люди заходили группами по пять человек. Одежда была у всех одинаковой. Кроме того, у каждого на спине был номер; подобные маркировки были и на личных вещах Каронса и Миллса. Она явно что-то обозначала — рабочую смену или же участок, за которым был закреплен трудовой отряд — поскольку люди собирались в группы, и номера на их куртках начинались с одинаковых цифр.
Кроме них в душевую никто не зашёл, охранник остался за дверью и выжидал необходимое время. Теплая вода смыла дорожную пыль и песок. Время было ограничено, как и количество воды — её хватило лишь на один приём. При повторном включении вода не хотела идти из крана. Система, по которой она расходовалась, не позволяла одному и тому же человеку использовать воды больше нормы. Гладко выбритые и посвежевшие, они отправились в столовую, где их двоих уже ожидала Амалия и её сопровождающий. По настоянию докторов, девушке требовался обильный завтрак и много жидкости.
— А фот и фы, — сказала девушка, продолжая жевать спагетти с соусом неприятно зеленого цвета — аппетита он точно не прибавлял. — Я вас уже заждалась, — сообщила она, делая глоток горячего какао, — ваша еда уже остыла. Что вы так долго? Я не ела, ничего более вкусного, чем это. Попробуйте!
На столе стояло два подноса с едой, Степан и Доктор сели напротив девушки и принялись поедать завтрак. Он больше напоминал хороший обед. Помимо спагетти и соуса к ним, на завтрак подали сок, булочку с маком и серебристый пакетик с сахаром. Зачем сахар, Архон понял сразу после того, как выпил какао. Его лицо приобрело недобрый зеленоватый оттенок соуса к спагетти. Напиток оказался горьким, и без сахара употреблять его было нереально. Степан попросил добавки, но, не получив от повара и крошки хлеба, с недовольным видом сел обратно.
Виктор наблюдал за каждым их движением. Записи со скрытых камер в комнатах, в которых они ночевали, просматривались аналитиками. Сейчас в кабинете центра безопасности в окружении десятков мониторов находилось лишь несколько человек, и все они следили за одним экраном, игнорируя весёлую потасовку на девятом уровне, поломку в секторе сортировки — в результате чего на выходе скопилась гора бракованных деталей. Их внимание было приковано к столовой, которая, к этому времени, была уже почти пуста. За одним из столов оставалась троица нарушителей.
«Действий, нарушающих режим, обнаружено не было» — фраза из отчета сама всплыла в его голове. Но Сомова что-то смущало в этой компании. Они появились из ниоткуда. Внешний контур не сигнализировал о нарушении целостности периметра. Воздушных перелётов в этом районе никогда не было. Многое предстояло выяснить, очень многое. Гости проспали почти сутки, не догадываясь об этом. Снотворное подействовало не сразу. Здоровяк Степан отреагировал на действие препарата странно — сначала побуянил, а затем уснул, придавливая диванных клопов своим огромным телом. Доктор Миллс…. «А в какой сфере науки он доктор?», — Сомов сделал очередную пометку в своём блокноте. Архону лекарство только помогло — он страдал бессонницей и уснул лишь после пяти часов бодрствования. Девушку не понадобилось усыплять. Её состояние не вызывало опасений, общее недомогание и резкий спуск под землю сделали своё дело без вмешательства медиков.
