Сергей Соболев - Скриптер
– Отставить, бойцы! – хрипло скомандовал Назаров. – Вот что… Кррругом! Оба!! Шагом арш… в соседнее помещение! Наблюдайте за переулком!! И за баррикадой… А то как бы не полезли опять этой ночью!
Когда его парни покинули помещение, Назаров вновь повернулся к тем троим, чье появление в Вознесенском так его удивило.
– Мужики, если что пойдет не так, – предупреждающе произнес он, – вы отсюда живыми не уйдете… А теперь выкладывайте, кто вы в действительности такие и почему задаете эти ваши странные мутные вопросы.
Когда прозвучало короткое, но занявшее, тем не менее, две или три минуты объяснение, – говорил Редактор – Назаров, как показалось, на некоторое время потерял дар речи.
– То есть… – он мучительно подбирал слова, – если я вас правильно понял… Значит, еще существует возможность исправить ситуацию?..
– Ты все правильно понял, Алексей, – скороговоркой произнес Сотник. – Именно потому мы трое – здесь!
Николай, подернув манжет, сверился с фосфоресцирующим циферблатом.
– Осталось полчаса в запасе, – сказал он. – Назаров, братишка… не томи! Выкладывай уже, что случилось девятого?! С кем ты ту воюешь со своими пацанами?! И как вообще вы… мы все, то есть… как мы докатились до всей этой жути?!
Назаров коротко, сухо, как о чем-то далеком, давно уже пережитом, рассказал о ЧП, которое он сам то и дело называл «катастрофой».
В ознаменование Дня Победы в Москве 9 мая проводился военный парад, в котором принимала участие авиационная техника ВВС РФ. Как это обычно бывает – во всяком случае, в последние несколько лет – воздушную часть парада открыли три вертолета Ми-8 Малинского авиагарнизона, которые пронесли флаги Российской Федерации, Вооруженных сил РФ и ВВС. В целом предполагалось участие в воздушном параде семи десятков воздушных судов. По числу самолетов и вертолетов, по типу привлеченной авиатехники этот воздушный парад должен был стать рекордным…
Все шло штатно; над Красной площадью, сопровождаемый «мигами», проплыл военно-транспортный Ан-124 «Руслан»; прошли в небе, сотрясая воздух гулом двигателей, также вызвавшие овацию у зрителей два «стретега» – ракетоносцы Ту-160 и ТУ-95МС…
Москвичи и гости города снимали стремительно проносящиеся, подобно ласточкам, юркие «миги», или плывущие, как казалось, над самими верхушками старинных башен и разноцветным шатром храма Василия Блаженного, транспортные самолеты. Снимали на видео, на камеры мобильных, щелкали цифровыми аппаратами… Шла прямая трансляция по федеральным телеканалам; работали съемочные группы ведущих информационных агентств мира. Дикторы объявляли номера, называли марки и типы авиатехники, а также озвучивали фамилии и звания тех, кто сидит за штурвалом этих воздушных аппаратов.
Да, все шло просто прекрасно.
Но лишь до того момента, когда в небе над историческим центром Москвы показались самолеты из очередной группы, предваряющей финальных проход воздушных асов – «Стрижей» и «Витязей». В нее, в эту авиагруппу, входили ДРЛО А-50, заправщик ИЛ-78 и бомбардировщик СУ-34: сопровождала их четверка истребителей МИГ-31…
Бункеровщик и СУ-34 имитировали заправку в воздухе. Ну а далее произошло нечто ужасное, нечто труднообъяснимое. Нечто такое, что разделило ход истории на «до» и «после», что вызвало, или спровоцировало целый ряд тяжких событий.
Как уже прежде сказал Назаров, что-то произошло с двигателями идущего чуть в стороне и выше бункеровщика и «сухого» А-50. По крайней мере, из трех двигателей – из четырех имеющихся – разом вырвался огонь; самолет резко накренился, и, теряя высоту, пошел к земле!.. Пилот СУ-34, пытаясь избежать столкновения с ним, стал уходить вправо, – в сторону именно Красной площади – поскольку слева от него и довольно близко находился один из «мигов» сопровождения. Очевидно, такой же маневр, но без потери высоты, пытался совершить и пилот «бункеровщика»…
Потом раздался ужасный грохот: два этих самолета столкнулись в воздухе! И вся масса горящих обломков, включая тяжелые двигатели, все это обрушилась огненным смертельным вихрем на гостевую трибуну! А также и на тех, кто находились на главной трибуне у задрапированного триколором и большими праздничными полотнищами Мавзолея…
Редактор, дослушав рассказ Назарова, сглотнул подступивший к горлу комок. Ему вспомнился один эпизод из недавнего сеанса. А именно, вид стаи черных птиц: попадание птиц в двигатели самолетов не раз становилось причиной серьезных авиапроисшествий, зачастую – драматичных. Да и сам звуковой фон, появляющийся при попытке открыть этот проклятый файл теперь тоже получил свое внятное объяснение…
– А руководство страны? – спросил он. – Какова судьба первых лиц?
Назаров судорожно вздохнул… и ничего не ответил.
– Понятно, – хмуро произнес Редактор. – Но… какими бы тяжелыми ни были последствия… а они наверняка были тяжелыми… Все равно трудно объяснить то, что мы здесь видим!
– На федеральных каналах сразу выключили «картинку»! – все еще погруженный в воспоминания, негромко сказал Назаров. – Весь центр оцепили… Но было много неразберихи… жуткий, тяжелый удар! Никто не мог поверить в случившееся!.. В тот же день… ближе к вечеру… случилось еще несколько ЧП.
– Что именно произошло? Нам это крайне важно знать!
Назаров ответил после паузы.
– Было несколько мощных взрывов! Они звучали в разных частях города…
– Где именно? Что за объекты пострадали от этих взрывов?
– Сначала в центре грохнуло!.. Да, кстати… Именно здесь, в этом переулке, и случился первый по счету из последовавшей затем серии подрывов!..
Редактор облизнул пересохшие губы.
– Значит, первый взрыв произошел именно здесь, в Вознесенском?
– Так точно. Взорвался фургон, припаркованный неподалеку от этого места, где мы беседуем…
– Давайте уточним! Взрыв был у того здания – на противоположной стороне наискосок… его сейчас нет – где размещались офисы редакций?
– Не знаю, что там размещалось, – Назаров развел руками. – Но потом это здание, как мне рассказывали, подрывали еще раз!.. Это было прошлым летом, еще до того, как объявили о создании ПэНэЭс…
– Извините, опять перебью… потому что и это важно! Что означает это сокращение – ПНС?
– Переходный национальный совет… Или… – Назаров вновь поскреб заросший щетиной подбородок. – Или «правительство национального согласия»?.. Короче, это марионетки! Мы их между собой называем – «поносники»!..
– Здание, о котором вы сказали… или же его останки… взрывали еще раз?
– Да, прошлым летом. Это было еще до того, как в Москву ввели «миротворческий контингент» ООН. Уже в ту пору здесь вовсю действовали банды, шайки мародеров и полевые отряды.
– Какие еще объекты были взорваны? И кем именно?
– Кем? Точно не знаю, а врать не хочу. Уже в первые дни после майской катастрофы, когда началась паника, когда воцарился хаос… в том числе, и из-за этих гремевших в городе взрывов… много интересного люда объявилось.
– Интересного люда?
– Речь о наемниках… Их как-то сразу именно что много стало! Из Восточной Европы и бывших советских республик столько всякой швали понаехало… Террористическое подполье активизировалось! Южане под предлогом защиты от «имперцев» и казаков стали вооружаться…
– Имперцев?
– Есть и такие у нас, – Назаров криво усмехнулся. – Всякой твари по паре…
Да, так вот отряды самообороны у южных диаспор быстро превратились в военизированные формирования… Эти стали нападать на воинские части…
– Подобно тому, как это было в Чечне в начале девяностых?
– Да, сценарий схожий… Только это уже было не где-то далеко, не на Кавказе, но – здесь, у нас дома.
– Уточните, какие дома или строения были еще взорваны? Помимо здания в Вознесенском, о котором вы уже сказали.
– Один из таких домов… его тоже подорвали в ночь с девятого на десятое, находится с другой стороны Тверской… Там пострадало сразу несколько зданий! Кажется, в Петровском рвануло!
– Вот это да… – процедил Николай. – Неутешительные новости ты нам изложил, брат.
– Я не телевизор и не радио, чтобы развлекать!
– А что, работает телевидение? – спросил Сотник. – Мы пытались дозваться по рации хоть до кого-нибудь, но никто не отозвался.
– Бесполезное занятие. Эфир глушат! Мы пользуемся проводной телефонной связью – у нас тут провода протянуты во все, считай, «коробки».
– А вот еще что хотел спросить, брат, – Николай показал ему экранчик своего индивидуального дозиметра, который он вытащил из кармашка разгрузки. – Превышение … в семь раз против фоновой нормы!
