Чайна Мьевиль - Вокзал потерянных снов
– Помоги мне протянуть это через реку. – Она взялась за конец толстого кабеля, подняла и чуть не свалилась с ног под тяжестью.
Водяной поспешил на подмогу, ухватился за кабель рядом с Дерхан.
Аватара осталась на месте. Смотрела, как Дерхан и водяной уходят за гряду низких мусорных холмов, к застывшим кранам, чьи стрелы указывают на северо-запад.
Тащить кабель было тяжело и неудобно. Дерхан была вынуждена несколько раз остановиться и положить свой конец кабеля, чтобы перевести дух. Водяной терпеливо двигался рядом, останавливался вместе с ней, ждал. Сзади потихоньку уменьшалась невысокая бухта.
Дерхан выбрала маршрут и двинулась меж мусорными грудами к реке, как разведчик.
– А ты знаешь, зачем это все? – скороговоркой спросила она водяного, не поворачиваясь к нему.
Тот глянул на нее, затем обернулся на тонкий силуэт аватары и отрицательно покачал уродливой головой.
– Нет, – ответил водяной. – Я только слышал, что… что Бог-машина приказал нам собраться, мол, вечером предстоит работа. Ну и когда пришел, услышал волю Его.
Говорил он отрывисто, но не резко – обычный работяга, философски сетующий на произвол начальства. Заставляют сверхурочно работать, платить не собираются… Но когда Дерхан, кряхтя от натуги, задала другие вопросы: «И часто вы собираетесь? Что еще он убеждает вас делать?» – водяной посмотрел на нее со страхом и подозрением, и ответы стали односложны, а затем сменились кивками, и кивки тоже вскоре закончились.
Дерхан замолчала. Впрочем, ей и самой было уже не до расспросов. Проклятый кабель отнимал все силы.
Свалка простиралась до самой реки. Берега вокруг Грисского меандра представляли собой отвесные стены из осклизлого кирпича, поднимавшиеся из темной воды. В половодье какие-то три фута гниющей глины предотвращали разлив. В другое время от изменчивой поверхности Вара до верхней кромки стены было футов восемь.
Из расколотой кладки прямо впереди торчала шестифутовой высоты ограда: бетонные столбы, железные перекладины, доски. Ее много лет назад построили, чтобы удержать свалку в колыбели. Но сейчас вес накопившегося мусора опасно кренил старую ограду над рекой. За десятилетия участки хрупкой стены растрескались и съехали с бетонных оснований, и теперь мусор сыпался в воду. Ограды никто не ремонтировал, и только сам слежавшийся до окаменелости мусор удерживал свалку на месте. Кое-где спрессованный сор жирными оползнями уходил в воду.
Высоченные краны, принимавшие груз у мусорных барж, первоначально были отделены от переправленного на сушу хлама несколькими ярдами ничейной земли – спекшаяся грязь, низкий кустарник. Но потом и эта полоска оказалась погребена под свалкой. Мусорщики и крановщики были вынуждены ездить по отложениям хлама к кранам, вертикально торчащим прямо из вульгарного рельефа. Как будто сор был плодороден, как будто он сам взрастил эти огромные сооружения.
Дерхан и водяной огибали груду за грудой, и вот уже не видать лежки Совета конструкций. За ними тянулся след – кабель, но он становился невидим в момент соприкосновения с землей, превращался в бессмысленный штрих на механистическом фоне.
Чем ближе к Вару, тем ниже сорные дюны. Впереди из слоя отбросов поднималась на четыре фута ржавая ограда. Дерхан чуть изменила курс, направляясь к широкому пролому, через который мусор выползал к реке.
По ту сторону грязной воды виднелся Нью-Кробюзон. Через миг появились и массивные башни вокзала на Затерянной улице, четко обрамленные проломом в ограде. Удалось разглядеть и рельсовые нити, протянувшиеся между башнями. Кое-где в горизонт врезались уродливые милицейские башни.
Напротив виднелся Каминный вертел, наползал на берег Вара. Там не было сплошной набережной, только обрывки улиц кое-где, частные сады, крутые складские стены и пустыри. Оттуда некому следить за приготовлениями Дерхан.
В нескольких футах от воды она выпустила кабель из рук и осторожно двинулась к пролому в ограде. Попробовала почву ногой – не хотелось бы с семифутовой высоты свалиться в реку. Наклонилась вперед, насколько хватило смелости, и окинула взглядом неподвижную гладь Вара.
На западе солнце уже приближалось к крышам, лакируя красноватым светом грязную речную черноту.
– Пенж! – негромко позвала Дерхан. – Ты здесь?
Через несколько секунд внизу блеснуло. Река возле свалки была вся в оспинах мусора, и вот одна такая оспина вдруг двинулась против течения.
Из воды медленно поднялась голова Пенжефинчесс. Дерхан улыбнулась, у нее легче стало на душе.
– Ну что ж, – сказала Пенжефинчесс, – пора мне выполнять последний заказ.
Дерхан благодарно кивнула.
– Она поможет, – сказала Дерхан водяному, встревоженно глядящему на Пенжефинчесс. – В одиночку тебе не справиться, кабель слишком большой и тяжелый. Вы будете тянуть под водой, а я – подавать отсюда.
Не сразу он сообразил, что важность задачи, порученной Советом конструкций, перевешивает риск. Он кивнул, запрыгал к пролому в ограде, помедлил секунду, а потом элегантно прыгнул в воду, нырнул так ловко, что почти не было брызг.
Пенжефинчесс на подплывающего водяного смотрела с подозрением. Дерхан быстро огляделась, увидела металлическую трубу шириной с ее бедро, длинную и невероятно тяжелую. Не обращая внимания на боль в измученных мышцах, Дерхан дюйм за дюймом продвигала ее к пролому в стене. Потом, шатаясь от усталости, вернулась за кабелем и потянула его к воде.
Она стала подавать кабель поперек трубы, толкала изо всех сил; где-то позади, виток за витком, он сматывался с бухты. Наконец Пенжефинчесс ударила перепончатыми ногами, почти целиком вылетела из воды и поймала свисающий конец. Под ее тяжестью несколько футов кабеля ушло в воду.
Мусорный пласт грозно двинулся к реке, но кабель скользил поперек лежащей у пролома трубы, и она прижималась обеими концами к ограде, легко пропуская кабель и задерживая сор.
Пенжефинчесс снова вынырнула и потянула кабель на себя. Исчезла, устремляясь ко дну реки. Кабель уже был распрямлен, да к тому же не терся о неорганический мусор, поэтому продвигался легко, с каждым рывком в воде исчезало еще несколько футов.
Дерхан следила за его продвижением, зная, что где-то в пучине водяные трудятся изо всех сил, дружно работая перепончатыми лапами. Она улыбнулась, радуясь своей маленькой победе, и обессиленно привалилась к растрескавшемуся бетонному фундаменту.
Толстенный кабель уходил в воду чуть ли не под прямым углом, и оставалось только догадываться, что происходило под ее черной гладью. Наверное, водяные решили сначала выбрать всю слабину, а уже потом тянуть под водой. Как бы то ни было, выше уреза воды кабель уже не двигался. Дерхан молча ждала, когда водяные дадут о себе знать. Минута уходила за минутой. Потом точно посередине реки возник чей-то силуэт. Это был водяной, он поднимал руку, то ли салютовал, то ли сигналил, то ли просто сделал торжествующий жест. Дерхан помахала ему, напрягая глаза, пытаясь понять, кто это и что он хочет ей сообщить.
Река была очень широкой, а силуэт – нечетким. Но Дерхан удалось разглядеть в руке композитный лук, и она поняла, что видит Пенжефинчесс. А рукой водяная махала на прощание, и Дерхан, погрустнев, ответила таким же жестом.
Она понимала, что на этом последнем этапе охоты на мотыльков добиваться от Пенжефинчесс помощи было почти бессмысленно. Да, ее содействие упростило бы кое-что, но управились бы и без нее, благо, в пастве Совета есть водяные.
И нет смысла печалиться, пусть даже слегка, расставаясь с Пенжефинчесс, и желать ей удачи, и махать, испытывая чувство утраты. Эта водяная – наемница, она уходит, чтобы найти себе менее опасную и более выгодную службу. Дерхан ничего ей не должна, никаких благодарностей, никакой привязанности.
Но товарищами их сделали обстоятельства. Дерхан было печально смотреть, как уходит Пенжефинчесс. Эта водяная была участницей, пусть и второстепенной, хаотической кошмарной борьбы. Дерхан чувствовала, что лишается соратника.
Над водой исчезли и рука, и лук.
Дерхан повернулась к реке спиной и двинулась обратно по лабиринту. Идя вдоль кабеля с ветхой изоляцией, она приблизилась к аватаре. Та поджидала ее, стоя возле уменьшившейся бухты обрезиненного провода.
– Удалось ли перетянуть на ту сторону? – спросила она, как только Дерхан появилась, и неуклюже двинулась вперед. И провод, соединенный с ее черепной коробкой, зашуршал по мусору вслед.
Дерхан кивнула:
– У нас все готово. Где выпускной контакт?
Аватара повернулась и дала знак идти за ней. Нагнулась за другим концом черного кабеля. Пошатнулась под его тяжестью, но жаловаться или просить о помощи не стала. А Дерхан не стала предлагать свои услуги.
Держа под мышкой толстый изолированный провод, аватара приблизилась к скоплению утиля, в котором Дерхан узнала голову Совета конструкций (он по-прежнему лежал на боку, не подавая признаков жизни).
