Николай Герасимов - Рыцарь зеркального отражения
***
Когда все закончилось, я посмотрел на часы. Запомнил время. Медленно подошел к телефону.
– У нас тут человеку плохо.
– Адрес?
Я назвал адрес и стал ждать скорую. Если сказать о смерти, то они приедут только завтра. Я запомнил это, когда мы с ним обсуждали что-то про медицинскую службу.
Казалось, что он еще здесь. Тело лежало на двух сдвинутых друг к другу кроватях. Я сделал это, когда его парализовало. Но сейчас это было неважно. Я лег на соседнюю кровать и положил свою голову ему на грудь. Поправил одеяло. Не хотелось смотреть на вздувшийся от отека живот. Мы лежали в темноте. Одни.
Врач приехал примерно через час. Его глаза округлились, когда я сообщил о смерти.
– Как так? – спросил он.
– Так. Он умер, – холодно ответ я.
Часом позже появился похоронный агент. Это была полная женщина в черном деловом костюме. Она достала бумаги и калькулятор. Что-то считала. Я только кивал головой. Потом в комнате появился участковый. Он спросил мое имя и имя умершего. Я назвал. Год рождения. Место регистрации. Причина смерти. Несильно отвлекаясь от работы, участковый и похоронный агент успевали отвешивать друг другу комплименты. Женщина флиртовала весьма агрессивно. Говорила что-то про широкие плечи участкового. Тот только и успевал, что улыбаться. Затем появились люди с большим черным пакетом. Они небрежно погрузили тело внутрь, как будто это была туша животного. В коридоре пришлось помочь им пронести тело до лифта. Дверной проем был очень узким. Справились с большим трудом. Врач вежливо попрощался и ушел. Вскоре его примеру последовала и похоронный агент. Несколькими днями позже нам придется еще видеться, я буду заполнять бумаги и отдавать деньги. Много денег. Квартира тоже исчезнет. Выгодное предложение. Сразу и быстро. Денег хватит совсем ненадолго. Но это не главное. Главное уже исчезло. Его больше не было.
В ту ночь я спал на сдвинутых друг к другу кроватях.
***
Снова яркое утро. Солнце. Кухня. Полина рассержена. Она повёрнута ко мне спиной, плечи то поднимаются, то опускаются. Дышит тяжело и громко, как будто хочет забрать весь воздух на планете Земля себе лично, а потом резко выпустить струю углекислого газа и смести всё живое вокруг. На ней домашнее сине-зелёное платье. Волосы аккуратно расчесаны. Поворот глаз чуть сторону – вижу, что торт превратился в бесформенную кашу, прозрачный колпак исчез, тарелка разбита. За столом сидит Максим. Кожа на правой щеке его покраснела. Он смотрит куда-то сквозь стену, не замечая моего присутствия. В отличие от Полины он почти не дышит. То ли боится рассердить свою сестру, то ли потерял желание ощущать динамическое движение своих лёгких. Рядом с ним лежит кусок торта. Видимо, пытался его съесть. Не удалось.
– Доброе утро, – сказал я и прислонился к стене. Мне не хотелось улыбаться. Страшно болела голова и немного тошнило. Так всегда бывает, когда много плачешь.
– Ты не хочешь нам кое-что объяснить? – ровным голосом произнёс Максим. Взгляд его всё также был обращён куда-то в пустоту.
– Не начинай, – злобно сказала Полина.
– Ты чего-то боишься? – продолжил Максим. – У каждого в прошлом есть свои истории. Они бывают плохими и хорошими только для людей не любопытных. Нам ты можешь рассказать всё. Осуждать тебя мы не будем.
– Что мне нужно рассказать? – в недоумении ответил я.
– Это тебе самому решать. Но факт – кое-что ты от нас утаил.
– Это абсолютно неважно! – громко и злобно произнесла Полина. – Он будет с нами. Что с ним было раньше – это его прошлая жизнь.
– Нет, сестрица, это как раз очень важно. Нет никакой прошлой жизни, – произнёс Максим. – Если ты, конечно, не буддист.
– Смешно, – фыркнула она и села на табуретку, всё также вглядываясь в оконное стекло.
– Я вас всё равно не понимаю, – сказал я. – Что я должен рассказать? Я, кажется, уже всё объяснил.
– А это тогда что? – Максим достал из-за спины нэтбук, быстро включил его и обратил дисплей ко мне. Вскоре на чёрном экране появилось видео. «Соревнование Сверхновых. Искусство – это спорт», – гласила ровная пульсирующая надпись. «Ассоциация специалистов в сфере арт-программирования и Фонд Искусство будущего представляет», – гласила вторая. «Четверть финала. Два художника. Одно пространство. Один начальный элемент. В поединке побеждает тот, чья вселенная уничтожит вселенную противника. Время боя – 20 минут».
Далее весьма хаотическая видеосъемка с место события – несколько рядов зрителей, их лица размываются от скорости проносящейся мимо них вебкамеры. Жёлто-синие цвета световых лучей и чёрные пятна человеческих силуэтов – общее представление о том, что было. Оператор, видимо, производил любительскую съёмку, так сказать, для домашнего архива. Несколько комментариев в сторону. Далее кадр остановился на сцене.
Огромный прямоугольник, покрытый мягким чёрным ковролином. Человеческие тени бегают туда-сюда. Видимо, техники настраивают оборудование. Ещё минута и начинает звучать торжественная музыка.
Несмотря на плохое качество записи, становится очевидно, что на сцену выхожу я…
***
Стенки шлема, как тиски, сжимали мою голову. Виски ныли, и кипела кровь в жилах. Хотелось много дышать, но я знал, что много кислорода будет мне только во вред. Я просто зайду на арену и сделаю всё, как собирался. Быстро и неожиданно. Плана толком не было. Я сидел около 2-х часов в тёмном помещении, чтобы глаза привыкли к полутьме. Так делали астрономы, я читал. Но, как показала практика, и мне так гораздо легче работать, если некоторое время зрачок привыкнет к интенсивности светового потока. Я был лучшим на курсе из тех, кто мог ориентироваться в вирт-пространстве. Сегодня очередной бой. Мне сказали, что это будет парень из США. Что ж, повоюем и с ним.
– Это Стэн, – сказал мне тихий, знакомый и добрый голос. – Он очень быстр, будь осторожен.
– Чего мне бояться?
– На что, по-твоему, в ближайшее время, нам с тобой придётся жить, – после хриплого кашля голос продолжил. – Каждая твоя победа – это месяц жизни, как минимум.
– Ну, если ради жизни, то я постараюсь.
– Шутник, – я почувствовал, как крепкая дружеская рука опустилась мне на плечо. – Я буду сидеть в зале.
– Лучше бы уж организовал столик!
– Планируешь разделаться с ним быстро?
– Да, не хочу тратить своё время.
Мы оба долго смеёмся. Я слышу обратный отсчёт. Скоро Вирт-пространство будет сгенерировано.
– В качестве исходного элемента, как говорят, будет ветряная мельница, – сообщил приятный и добрый голос.
– Странно как-то…
– Мне кажется, тебе это только на пользу. Стэн наверняка будет идти по принципу достраивания, деструкция – не его стиль. Учитывая твою любовь к реструктуризации отдельных элементов, ты сэкономишь время, потому что парню придётся тратить кучу сил на фон и перспективу.
– Думаешь?
– Да, я уже успел осилить приличное количество контента. Его стиль мне понятен. Думаю, ты будешь для него неожиданностью.
– Прямо скажешь…
– Вот увидишь, – ответил он. – Всё, я ухожу. Сколько бутылок сегодня брать?
– Возьми пять, – произнёс я, наслаждаясь гладкостью надетых на мои руки инфо-перчаток. – Не зови тех, что в прошлый раз! Они мне не понравились! – слова исчезли где-то в темноте.
***
Когда никого нет, когда действительно никого нет. Достаточно одной минуты, как глоток, вода вдоль горла, вниз, пищевод. Мне нужна одна минута и глубокий вздох. Яростная волна фантазмов в моей голове разливается единым существом, и вот целый океан в моей голове, бурлящий белой пеной и зелеными водорослями. Я готов увидеть и сделать, что угодно. Победить кого угодно. В отдаленной части темного пространства находился первичный элемент – то, из чего участники сражения должны сделать свой мир, который по условиям игры, должен уничтожить мир противника. Это была хрупкая статичная мельница. Серый хром ее лопастей и медно-желтый корпус отливали блеском метала. В один шаг я преодолел дистанцию и оказался рядом. Подняв голову, я увидел перед собой чужие руки. Вероятно, это Стэн. Он прикоснулись к основанию мельницы и сделали жест, будто в его руках находится связка ключей и он подбрасывает ее в воздух. Его неуловимый взгляду силуэт скрылся из виду. Вскоре часть вирт-пространства стала приобретать краски. Мерцающий синий и тускнеющий желтый. Ночное Небо. Скучно. «Не удивишь», – подумал я. Тем временем Стэн был неумолим – голова и тело его слились в единую бесформенную массу. «Быстрый, зараза», – пронеслось у меня в голове. Вскоре стали зеленеть откуда-то неожиданно появившиеся листья деревьев. Кислотно-зеленый цвет их раздражал глаза и непроизвольно заставлял дергаться лицевые мышцы возле губ. Внезапно, как это всегда со мной случалось, стала болеть голова. Кровь в висках разрывала кожу. Я знал, что нужно потерпеть всего лишь минуту, потом все станет лучше.
