Чайна Мьевиль - Вокзал потерянных снов
Седрах жестом подозвал Айзека и Ягарека.
«Я что, такой же сейчас? – думал Айзек, когда крался на свет. – Полуневидимка, носящий покров из теней? С легкостью огибающий край чужого поля зрения?»
Айзек посмотрел на Дерхан и понял по ответному изумленному взгляду, что так и есть: он уподобился Седраху. Слева фигура Ягарека тоже сделалась неразличимой.
– Как только начнет светать, пойдем, – прошептал спутникам Седрах.
Танселл и Пенжефинчесс кивнули. Разъединившись, они дрожали от изнеможения. Танселл поднял руку, дескать, желаю удачи.
Седрах знаком позвал Айзека и Ягарека и вышел из темного переулка на свет трескучих факелов. Следом двинулись «обезьяны», они не торопились, старались как можно меньше шуметь. Остановились рядом с двумя людьми и гарудой, и на их мятых металлических оболочках вовсю заплясал красный свет. Этот же свет стекал с трех зачарованных пришельцев, как жидкое масло с ножа. Ему не за что было зацепиться. Три нечетких силуэта застыли перед пятью тихо полязгивающими конструкциями, а затем двинулись через улицу к дому.
За кактами не водилось обычая запирать двери. Проникнуть в дом не составило труда. Седрах крадучись стал подниматься по ступенькам.
Айзек, пробиравшийся следом, чувствовал экзотический запах кактусовой живицы и незнакомой пищи. Повсюду были расставлены горшки с супесью – грунтом для разнообразных растений пустыни. В большинстве своем нездоровых, чахнущих в неестественной среде обитания.
Седрах повернулся и глянул на Айзека, затем на Ягарека. Очень медленно приложил к губам палец. И двинулся дальше.
Когда приблизились ко второму этажу, услышали глухие голоса – кактусы спорили. Ягарек шепотом переводил, что ему удавалось понять, – о страхе кактов, о необходимости верить старейшинам.
Здесь коридор был пуст, запущен. Седрах остановился, и Айзек заглянул через его плечо – дверь в комнату с говорящими кактусами была отворена настежь. Увидел большое помещение с очень высоким потолком – судя по полосе разлохмаченного шпона на высоте семи футов, жильцы просто снесли одно перекрытие. Газовая лампа светила в самом слабом режиме. Недалеко от двери удалось различить спящих кактов, они стояли, сомкнув ноги, неподвижные, внушительные. Но двое бодрствовали – склонившись друг к другу, бормотали.
Седрах, точно хищник, подкрадывающийся к добыче, очень медленно преодолел последние ступеньки и застыл у дверного проема. Оглянулся и ткнул пальцем в одну из «обезьян». А после этим же пальцем указал вниз. Повторил жест. Айзек понял, наклонился к речевому входу и передал конструкции распоряжение Седраха приблизиться. Она с тихим цокотом засеменила вверх по лестнице, отчего Айзек поморщился. Но какты ничего не услышали. Конструкция бесшумно присела рядом с Седрахом. Айзек послал вслед вторую, потом дал Седраху знак идти дальше. Медленно, крадучись, рослый человек двинулся вперед, заслоняя своим телом конструкции. Иначе нельзя – они не заговорены, значит, их блеск в дверном проеме привлек бы внимание кактов. Седрах без задержки выскользнул из поля зрения разговаривавших жильцов, прикрыв собой от света крадущихся «обезьян», и вместе с ними окунулся во мглу коридора.
И тогда наступила очередь Айзека.
Он дал знак двум другим конструкциям спрятаться за ним, а затем осторожно пошел по деревянному полу.
Жутковатое он испытал чувство, когда миновал первый косяк и оказался на виду у беседующей перед сном супружеской пары кактов. Айзек держался как можно дальше от двери, но несколько секунд, пока он крался через призму тусклого света к спасительной мгле, были мучительны.
Он успел бросить взгляд на больших кактусов, что перешептывались, стоя на полу, точнее, на сухой корке грязи. Лица их были обращены к двери, и он затаил дыхание. Но к мгле этого дома добавились волшебные тени, и он прошел незамеченным.
А затем и тощий Ягарек, старательно пряча за собой последнюю конструкцию, миновал освещенный проем. Все собрались у следующей лестницы.
– Сейчас будет полегче, – тихо пообещал Седрах. – Выше этажом никого, это просто самодельные антресоли. А вот дальше… Дальше – гнездышко наших мотыльков.
Когда они почти добрались до четвертого этажа, Айзек взял за рукав Седраха, остановил. И на виду у Седраха и Ягарека снова прошептал распоряжение «обезьяне». Конструкция со всей скрытностью, на какую способен механизм, забралась на лестничную площадку и исчезла в потемках.
Айзек затаил дыхание, удерживая Седраха. Через минуту появилась конструкция и с неестественной резкостью махнула «рукой», показывая, что можно идти. Они медленно поднялись в давно брошенную чердачную комнату. Окно выходило на перекресток, стекло отсутствовало, пыльная рама была в загадочного происхождения царапинах. Вот этот-то маленький четырехугольник и пропускал слабый, изменчивый свет горящих внизу факелов.
Ягарек медленно показал на окно.
– Отсюда, – сказал он. – Мотыльки вылетали отсюда.
Пол был покрыт древним мусором. А мусор, в свою очередь, толстым слоем пыли. Стены сплошь в жутких царапинах.
Через комнату тянулась струя воздуха. Ток его был слаб, но в застывшей под куполом духоте он был ощутим и неприятен. Айзек заозирался в поисках источника сквозняка. И увидел. И содрогнулся, хоть и потел в ночной жаре.
Прямо напротив окна слоем лежала сколотая штукатурка. А над ней зияла дыра, по виду совсем новая. Неровной формы отверстие в кирпичной кладке. Высота проема доставала Айзеку до пояса.
Пролом в стене выглядел зловеще. Из него-то и сквозило, как будто в глубине дома дышала какая-то невообразимая тварь.
– Ага, – сказал Седрах. – Тут они и прячутся. Это гнездо.
Через несколько мгновений выяснилось, что мотыльки проделали целый туннель в недрах дома. Айзек и Седрах сидели на корточках, напряженно всматриваясь в его мглу.
– Узковато вроде для таких крупных гадов, – сказал Айзек. – Гм… Похоже, они обитают не только в нормальном пространстве.
В ширину туннель достигал четырех футов, был глубок, с неровными стенами. И почти ничего не разглядеть.
Айзек опустился на колени, принюхался, затем посмотрел на Ягарека.
– Ты останешься здесь. – Прежде чем гаруда успел возразить, Айзек кивнул на Седраха: – А мы с ним полезем. У нас шлемы, которые Совет дал, и с этим, – похлопал он по сумке, – может быть, сумеем подобраться вплотную к тому, кто там прячется.
Он полез в сумку и вынул динамо-машину, ту самую, с помощью которой Совет усиливал психоволны Айзека, приманивая его бывшего питомца. Еще Айзек достал большой моток шлангов в металлической оплетке.
Седрах опустился на колени рядом и наклонил голову. Айзек насадил конец шланга на припаянный к шлему кусок трубы и закрепил хомутиком.
– Совет говорит, канализаторы используют подобные приспособления для так называемой трансфер-онтолографии, – объяснил Айзек. – Не выпытывай у меня, что это такое. Главное, по этим трубам будут отводиться наши… наши психические эманации. И сбрасываться на безопасном удалении, – глянул он на Ягарека. – Ни вкуса, ни запаха. – Он завинтил последний болт и похлопал по шлему Седраха. Затем и сам опустил голову, и Седрах приступил к такой же точно процедуре. – Так что, Яг, если мотылек там, а ты приблизишься, он тебя почует. А нас почуять не сможет. Теоретически, конечно.
Когда Седрах справился со своей задачей, Айзек встал и бросил Ягареку концы шлангов.
– Каждый длиной двадцать пять – тридцать футов. Держи, пока не натянутся, а потом двигайся следом, давая небольшую слабину, чтобы мы могли ползти. Понятно?
Ягарек кивнул. Он стоял в напряженной позе, злился, что его оставляют, но понимал: по-другому нельзя.
Айзек вынул два мотка провода, присоединил сначала к машине, затем, другими концами, к контактам на шлемах.
– Здесь миниатюрная антацидная химическая батарейка, – показал он на машину. – Действует вместе с хеприйским метазаводным механизмом. Ну что, мы готовы?
Седрах быстро проверил пистолет, дотронулся до остальных своих орудий убийства и кивнул. Айзек нащупал собственный кремневый пистолет и непривычный нож на поясе.
– Коли так, приступаем.
Он щелкнул рычажком динамо-машины. Мотор тихо загудел. Ягарек держал концы шлангов, с сомнением на них смотрел. Едва ощутимый зуд начинался в руках и шел по всему его телу. Чужие психические излучения, дрожь не от своего страха…
Айзек ткнул пальцем поочередно в три конструкции.
– Полезайте, – велел он. – Двигаться в четырех футах перед нами. И медленно. Покажется что-то опасным – останавливайтесь. Ты, – указал он на четвертую, – иди за нами. Пятая остается с Ягом.
Конструкции одна за другой канули во тьму.
Айзек положил ладонь на плечо Ягарека.
– Ничего, старина, мы скоро вернемся, – тихо пообещал он. – Жди.
Он отвернулся и опустился на колени, полез вслед за Седрахом в непроглядный туннель со стенами из колотого кирпича.
