Сергей Соболев - Скриптер
Отец Игнаций, одетый в точности так, как и в прошлый свой приезд, выбрался из лимузина едва ли не вперед своего охранника, который сел в аэропорту за руль и вел машину по пути из Чкаловска на объект.
Захлопали дверцы. Из припарковавшегося слева от «ауди» джипа вышли двое россиян. Это были уже знакомые Кваттрочи личности: чиновник администрации президента Юрий Романдовский, он же куратор Московской редакции по линии госаппартата, и человек в скромном статусе референта, некий Щербаков. В отношении последнего Кваттрочи имел все основания полагать, что именно он представляет в ходе нынешнего конфликта теневую – но реальную – силу, а именно, местную Гильдию Хранителей.
Из бронированного лимузина, имеющего дипномера, показались двое; одеты они, как и их русские коллеги, в темные деловые костюмы. О том, что за люди эти двое, каков их статус, иезуит имеет довольно точное представление…
Рослый, коротко стриженный, плотного телосложения янки лет пятидесяти с небольшим – глава европейского филиала миссии Akvalon Чарльз Коллинз. В недавнем еще прошлом сотрудник американского NSA,[68] Коллинз нынче занимает невысокую по дипломатическим меркам должность советника посла США в Чешской республике. И одновременно – что, конечно же, не афишируется – является главным куратором ряда проектов своей организации на восточноевропейском направлении.
Второй аквалонец чуть пониже ростом и лет на десять моложе; он похож более всего на журналиста или университетского преподавателя «гуманитария».
В пришедшем этим утром на имя спецпредставителя Кваттрочи справочном материале указано, что Сэмюэль Паркер – так его зовут – является гражданином Виргинских островов. Учился в Оксфорде на отделении филологии и лингвистики; впоследствии еще закончил технический Imperial College London. Паркер имеет международную лицензию Редактора 1-го разряда (Editor International I). Официальное место работы – пражский офис Европейского альянса новостных агентств (EANA).
Четверо подошли к ожидающему их возле «ауди» пятому – смуглому горбоносому мужчине в темных одеждах.
Кваттрочи поприветствовал их одним общим кивком головы. После чего заговорил своим спокойным, лишенным оттенков и отзвуков эмоций голосом:
– Джентльмены, господа, меня зовут Игнаций Кваттрочи. Я прибыл из Рима по поручению группы «Апостолы»; и это мой второй визит за прошедшие сутки с небольшим.
Он посмотрел на русских, стоящих чуть левее, затем – на аквалонцев. Американец продолжал мерно двигать квадратной челюстью, пережевывая только что отправленную в рот пластину жвачки. Editor, судя по задумчивому виду, не столько слушал, сколько размышлял о чем-то своем. Русские же молча смотрели через линзы светозащитных очков на иезуита, не выказывая своих эмоций.
– Все мы уже знаем о случившемся здесь, на этом самом объекте, минувшей ночью происшествии…
– Происшествии?.. – процедил Коллинз. – Вы называете случившееся «происшествием»?! Это же настоящая мясорубка… иначе и не скажешь! Вы видели, отец Кваттрочи…
– Брат Игнаций…
– Окай! Вы уже видели, брат Игнаций, видеоматериалы?
– Да, конечно, я их просмотрел еще перед вылетом, – спокойно перебирая четки, отреагировал иезуит. – Очень жаль, что так случилось… Я буду молиться за души ваших погибших коллег.
– Вы лучше найдите виновных! – сердито сказал Коллинз. – А потом… – он сжал кулак, – потом мы их накажем… Мы уничтожим их самым ужасным способом, какой только сможем придумать!
– Наряду с эпизодом, известным как «грозовое ралли», – продолжил Кваттрочи, – мне поручено также самим Третейским судьей расследовать данный трагический инцидент. А именно: установить обстоятельства и причины гибели двух сотрудников миссии Akvalon и выявить того или тех, кто совершил это ужасное преступление.
Он посмотрел на Щербакова.
– Ваших людей здесь дежурило в ночь… шестеро человек?
– Шестеро, как вы и распорядились.
– Их вывезли из объекта?
– Да, их всех вывезли. Это произошло в девять утра по местному времени. Уже через полчаса после того, как от вас, сеньор Кваттрочи, пришло соответствующее указание, здесь, внутри объекта, не было ни единой живой души.
– Где они находятся сейчас, эти сотрудники?
– Вы хотите их допросить?
– Я задал вопрос.
– На нашем объекте… это в трех километрах отсюда.
– Туда же, на этот объект, перевезены коллеги из миссии «Аквалон», – уточнил Романдовский. – Соответствующее пожелание было высказано нашими коллегами; мы пошли им навстречу.
– Надеюсь, их там не забьют насмерть, не зарежут… как этих дух несчастных, – пробурчал Коллинз. – Что это за «охраняемый объект», на котором происходят такие ужасные убийства?!
– Вы в любой момент, джентльмены, можете забрать ваших людей… если только получите разрешение представителя Третейского судьи, – сухо произнес Щербаков на английском. – Объект «Ромео-Один» отвечает всем международным требованиям. Нам и самим хотелось бы знать, кто и каким образом осуществил эту акцию.
Американец намеревался что-то сказать, или возразить, но в этот момент вновь заговорил иезуит:
– Я полагаю, мистер Коллинз, вы знакомы с существующими порядками…
– О чем идет речь, сеньор Кваттрочи? Уточните.
– Обычно представители миссий в ходе расследования обстоятельств какого-либо события – не меняются, – иезуит сказал это, глядя куда-то в сторону. – Так что я ожидал увидеть здесь другого человека… А именно, пастора Хаггинса.
– Обстоятельства изменились, синьор Кваттрочи, – двигая челюстями, сказал Коллинз. – Пастор Хаггинс… он человек мирный. А тут – убийство… Как бы то ни было, но руководство поручило именно мне вылететь в Москву. И взять на себя ту миссию, которую поначалу выполнял пастор Хаггинс.
– Благодарю за уточнение, – тем же спокойным тоном сказал иезуит. – Если вам, господа, есть что сказать по существу произошедшего здесь инцидента – говорите прямо сейчас.
– Миссия «Аквалон» считает ответственными за гибель двух наших людей организацию, на территории которой находится данный объект, – медленно цедя слова, сказал Коллинз. – В связи со случившимся мы настаиваем на суровых санкциях в отношении наших местных коллег. Мы также считаем, что до выяснения всех обстоятельств этой трагедии и выявления всех виновных, должен быть введен мораторий на работу всех… подчеркиваю – всех служб и подразделений Московской редакции.
Иезуит внимательно выслушал его, неспешно перебирая пальцами правой руки четки своего rosarium. Помолчав несколько секунд, веско произнес:
– Мистер Коллинз, хочу напомнить, что перед вами находится представитель Третейского судьи. И именно я, Игнаций Кваттрочи, наделен властью и полномочиями решать, кто ответственен за случившееся и какие меры следует принять для недопущения впредь подобных этому случаев… Впрочем, благодарю вас, мистер Коллинз, за высказанное мнение.
Кваттрочи, руководствуясь правилом Audiatur et altera pars,[69] вопросительно посмотрел на русских.
– Мы, конечно же, не согласны с мнением, озвученным мистером Коллинзом, – заявил Романдовский. – С нашей стороны, синьор Кваттрочи, есть лишь одно пожелание: установите истину, но не занимайте ничью сторону, будьте беспристрастны.
– В этом и заключается моя миссия, – сказал иезуит. – Если вам больше нечего мне сообщить, господа, то я, с вашего позволения, займусь делом.
Кваттрочи поднял глаза к бледно-голубому безоблачному небу.
– Ad majorem Dei gloriam! Приступим к сему…
Пока брат Игнаций переговаривался с представителями конфликтующих сторон, его помощники не теряли времени даром.
Редактор Сарто, которому ассистировали оба приехавших с ними на объект ватиканских спецслужбистов, – они единственные из охранников, кто сейчас находится во внутреннем периметре – извлек из багажника лимузина сумки с аппаратурой и прочее необходимое оборудование. Один из ватиканских жандармов быстро собрал из отдельных конструкций стол; его установили в пространстве между вторым и третьим внутренним периметром, неподалеку от входа в серое здание, в котором размещается аппаратная. Возле стола поставили складной деревянный табурет. Пока Сарто выкладывал на стол приборы из привезенного из аэропорта саквояжа, двое крепких молчаливых охранников взялись собрать и установить еще одну конструкцию. Один из них, присев на корточки возле бетонированной подложки размерами примерно метр на метр, – эта «заплата» окрашена в цвет плитки и почти незаметна – вооружившись гайковертом, отвернул чуть утопленные в нишах болты. Второй мигом собрал из четырех окрашенных в черный цвет металлических планок с защелками основу для метронома в форме квадрата. При помощи того же гайковерта прикрепили нижнюю раму болтами к гнездам в бетонированном основании. А затем уже к этой базисной раме прикрепили остальные детали конструкции: две боковые – под углом – рейки, ограничители-демпферы и центральное перо с балансиром и грузом.
