Светлана Багдерина - Похищение Елены
Парень быстро воткнул пару стильных черных очков обратно на переносицу, еще раз кашлянул и решился:
— Кхм-м-м… Я… думал… Неудобно… Но ребята… И я… это… значит… Кх-кхм… Короче… Можно мне спросить, уважаемый Сергий Путешественник?.. — всё же чувствуя себя крайне неловко, обратился он к Волку и, как будто в поисках поддержки, кинул быстрый взгляд назад.
Сзади топталась, толкалась и подбадривающее кивала головами большая группа болельщиков из таких же работяг, как он.
— Спрашивай, — милостиво повелеть соизволил Серый.
— Мы знаем Резца Огранщика много лет, — набравшись от товарищей решимости, начал он. — «Резец» было его именем с рождения. Мой отец — Молоток Медник — может подтвердить, — и он снова быстро глянул назад, на сухонького сутулого старичка в таких же лохмотьях неопределенного цвета, как и у него самого. Тот утвердительно кивнул.
— Его так назвали мать и отец — Мотыга Крестьянка и Лупа Огранщик, — немного успокоившись, продолжил парень. — А теперь он говорит, что его имя совсем не такое… Как он назвал себя?.. — снова обернулся он в поисках совета.
Его приятели и отец только плечами пожали.
— Виктор, — горделиво прозвучал голос за спиной у Волка, и его новоиспечённое величество протиснулось к Серому и его собеседникам.
— Приветствую тебя, Колодка Сапожник! И тебя, Уголёк Пекарь! О, Вагонетка Рудокоп! И ты тут! Молоток Медник! Как твой ревматизм? Всё так же? Ничего, тут, наверху, всё быстренько пройдёт! Как я рад видеть вас всех, ребята!..
— Резец, так ты говоришь, что тебя теперь зовут Виктор?
— Да. Виктор. Витя. Витёк, — с нескрываемым удовольствием перечислил Огранщик все варианты его любимого имени, когда-либо слышанные им от Серого.
— Но что это значит?
— Раньше у тебя было хорошее имя, которое говорило всем, кто ты и чем занимаешься, а теперь?
— Раньше это было не имя, а название какого-то предмета, — презрительно фыркнул монарх. — Рабская кличка. А я не вещь. Я — человек. Свободный. И поэтому имя у меня теперь тоже как у свободного человека. И значит оно — «победитель». И теперь я Царь Виктор, что значит — «Правитель-победитель». Мне так объяснил мой друг Сергий, что означает «путешественник». Это всё в переводе с его родного языка, на котором говорят далеко-далеко на севере, откуда он родом.
Рабочие сгрудились поближе и с любопытством заново оглядели Серого.
— А как даются у вас на севере Свободные имена? — наконец, выразил мучавшую всех проблему тот же самый парень, Колодка Сапожник, что завел с ним разговор.
— Н-ну, по-разному бывает. Обычно они образуются от названия чего-нибудь хорошего, достойного. Вот, например, Виктор — победитель… Владислав — владеющий славой… Ростислав — растущая слава… Вячеслав — вечная слава… — под пытливыми взорами аудитории, впитывающей как промокашка каждое его слово, Серый растерялся и теперь хватался за то, что первое приходило на ум, как падающая муха — за паутину.
— …Мстислав — мстительный Слава…
Поток его сознания, жалко булькнув в последний раз, иссяк.
«Во, загнул…» — тоскливо присвистнул про себя Волк, беспомощно оглядываясь по сторонам. — «Где вот этот Иван-книгоман, когда его надо, а? Откуда я знаю, от чего эти имена образовываются?.. Ну, чего они все ко мне прицепились?..»
— А еще как Свободные имена получаются? — абсолютно не удовлетворённый представленным выбором, не унимался тот, кого Виктор идентифицировал как «Уголька».
— Ну, ещё от каких-нибудь особенностей характера человека… — ухватился утопающий в ономастическом море за соломинку. — Скажем, Добрыня — значит, добрый…
— Прошу вашего внимания, о добрые жители города, — вдруг прогудел над площадью голос Шарада, усиленный его магией.
Все замерли и завертели головами, безуспешно пытаясь понять, где спрятался обращающийся к ним великан.
Спасённый Волк облегчённо вздохнул и поспешил юркнуть в толпу, подальше от любопытных выходцев из подземелья.
— …Посмотрите все сейчас себе под ноги, — продолжал джин. — Вы увидите золотой мяч, который кроме вас не видит никто. Идите туда, куда он покатится, и он приведёт вас к вашему новому дому! Там вас ожидает еда и постель и новая одежда. Идите отдыхать, трудолюбивые жители нового города — вы это заслужили! Здесь вы в безопасности!
— Да здравствует наш царь!..
— Да здравствует Резец Огранщик!..
— Слава царю!..
— А обувь там будет?..
— Виктору Победителю — ура!!!..
— Ура!!!..
И довольный народ, склонив головы, как будто стараясь не упустить из вида что-то незримое, но очень важное, наконец-то потянулся вереницами с площади по влажной ещё мостовой широких улиц, больше похожих на проспекты.
— Здорово ты придумал, Шарад! — похвалил его Волк, несказанно довольный, что осада с него, наконец, была снята. — И главное, вовремя.
— Это не я. Это жена твоего друга, луноподобная Елена, чья красота не может превзойти доброты в её сердце, — честно кивнул головой в сторону скромно потупившейся Елены Прекрасной джин. — Это заботливая супруга сына северного царя, да будет благословен родитель, воспитавший такую дочь, забеспокоилась, что люди могут потратить неделю на то, чтобы разобраться, где кто будет жить, и предложила так развести всех по домам.
— Неплохая идейка, — не поднимая глаз, словно и у него под ногами должен был вот-вот покатиться невидимый мячик, буркнул Серый и поспешил мимо Ивана с Еленой во дворец.
Главы Гильдий сидели за длинным, покрытым серебристой парчовой скатертью столом, на котором были расставлены царские угощения на золотых блюдах, любезно предоставленные джином.
Во главе ковра восседали сам царь, его личный друг на все времена Сергий Путешественник-Волк и Шарад. В самом конце — на расстоянии полуметра друг от друга — Иван и Елена Прекрасная.
Первое заседание Царского Совета было в самом разгаре.
Все головы были повернуты в сторону Иванушки.
— …всё кончилось хорошо, людям достался прекрасный город, Шарад говорит, что с пути сбилось и уже идёт сюда тридцать торговых караванов, так что с другими городами и странами вы установите связи уже через несколько дней, если не через несколько часов! Зачем же мстить? Тем более, целому народу? Вспомните, как вы были несчастливы в рабстве! Для чего же вы хотите подвергнуть таким же страданиям других?
Голова гильдии сапожников и кожевенников упрямо покачал головой.
— Царевич Иван, ты не понимаешь ничего. Это не ты и не твой народ гнили в подземельях сотни лет и были бессловеснее и бесправнее скотины. Они могли убить нас на месте, сбросить в пропасть или замуровать в стене живьём в любой момент, никому ничего не объясняя! Только потому, что им не понравился твой вид! Мы были ничто! Они заставили нас самих поверить в то, что мы — ничто. Такое не прощается.
— Не может быть!.. — испуганно ахнула Елена Прекрасная.
— Может, может, — мрачно подтвердил голова новой гильдии караван-сарайщиков.
— Они жестоки, они мстительны, они беспощадны — они не оставят нас в покое, даже если мы решим позабыть о них, — поддержал его голова гильдии огранщиков и ювелиров.
— Твое величество, — с удовольствием выговорил новый титул старого товарища начальник стражи, бывший забойщик, и ударил себя в бронированную грудь громадным кулаком. — Дай только приказ, и мы разыщем вход в их катакомбы и пройдём с огнём и мечом через их вонючие обиталища быстрее, чем свекольный салат проходит сквозь больного дизентерией!
— Приятного аппетита, — прыснул в свою тарелку Волк.
— Уважаемый… — обратился Иванушка к начальнику стражи.
— Добрыня, — подсказал тот. — Это мое Свободное имя — Добрыня. Вчера Сергий Путешественник всё нам про имена разъяснил. Оказывается, это очень просто — Свободное имя. Каждый может иметь теперь Свободное имя. Меня, например, зовут теперь Добрыня Солдат. А? Как вам?..
— По-моему, замечательное имя, — вежливо отозвался Иван. — А как ваше новое имя? — обратился он к своему соседу слева — главе гильдии целителей. Род занятий присутствующих он научился различать по маленькому медному нагрудному значку с символами ремесла. Так, у солдат был щит и меч, у портных — катушка с иголкой, у уборщиков — метла… У этого Головы на груди красовался череп с костями.
— Умныня Костоправ, — с радостной улыбкой сообщил медик.
— Как?!..
— Умныня. А это — Сильныня Кузнец, а его сосед слева — Честныня Купец. А справа от твоей жены — Веселыня Сапожник…
Иванушка осторожно, тщательно соблюдая нейтральное выражение лица, поднял взгляд на Серого. Тот сидел весь красный, с надутыми щеками и выпученными глазами и тряс изо всех сил головой.
Когда же Костоправ дошел до «Хитрыни Носильщика и Вредныни Ткачихи», запасы его прочности, наконец, иссякли, и он, кашляя и захлёбываясь чаем, соскочил со своего места и выбежал из зала.
