Сергей Лукьяненко - Остров Русь (сборник)
Как и следовало ожидать, успеха добился Холмс, применивший самый неутомительный и странный способ поиска — просмотр газет.
Найдя бедного мальчика, мы отправились на полюс, где узнали поразительную историю посрамления злого колдуна смышленым ребенком. Что ж, нам остался, как мы думали, самый простой этап приключений: найти Стаса, получившего волшебную силу…
Унылый замок Кащея был по-прежнему пуст. Сам хозяин помещения нервно замахал крылышками, оказавшись в апартаментах, но ничего не сказал. Правда, издалека доносился слабый стук, но Кубатай успокаивающе махнул рукой:
— Это Гапон, местный заключенный, в дверь колотит.
— Кушать, наверное, хочет, — предположил сердобольный Смолянин. — Мы ж его с месяц назад заперли…
— Вряд ли, у него ведь самобранка была… — нахмурился Кубатай. — Холмс, как вы думаете, чего желает заключенный?
— Ну, если он целый месяц кушал… — улыбнулся Холмс.
— А! Смолянин, сходи вынеси парашу. Мы пока книжечку подготовим…
Смолянин, страдальчески всплеснув руками, удалился, прихватив с собой покорного Кащея. А Кубатай достал с полки томик под названием «Сегодня, мама!» Полистал, то ухмыляясь каким-то приятным моментам, то мрачнея. Торжествующе поднял палец:
— Во! «Царь, царевич, король, королевич…» Это явно и есть та повесть, куда отправился Стас. Мы можем глянуть текст и убедиться, здесь ли он… да и предусмотреть возможные опасности. Гениально! Как я раньше этого не сообразил? Сейчас почитаем этого «Царя, царевича…» Странное, однако, название. При чем здесь цари и короли? Это же архаизм!
— Но-но! — в унисон воскликнули мы с Холмсом.
— Пардон, пардон, — улыбаясь, извинился Кубатай. — Я же не сказал — королевы! Королевы — это хорошо. А короли — архаизм.
Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные извинения, Кубатай полистал книжку и громко, выразительно прочитал:
— «Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные извинения, Кубатай полистал книжку и громко, выразительно прочитал:
— Пока я размышлял, стоит ли принимать такие странные извинения, Кубатай полистал книжку и громко, выразительно прочитал:
— Пока я размышлял…»
Быстрым движением Холмс выхватил у Кубатая томик. Генерал-старший сержант постоял несколько мгновений с остекленевшими глазами, потом сказал:
— Что со мной было, господа?
— Похоже, вы чуть не стали жертвой этой книги, — с блеском в глазах сообщил Шерлок. — Вы читали именно о тех событиях, которые сейчас происходят. Соответственно — они происходили снова и снова! Вы могли стоять так вечно, генерал. Вы читали о том, что делаете, и делали то, о чем читали!
— О ужас! — Кубатай побледнел и осел на стул. Холмс осторожно, словно знаменитую шкатулку с отравленной иглой, открыл книгу, перелистнул страницу и прочел:
— «Через несколько минут, когда появились мрачный Смолянин и явно повеселевший пингвин, мы уже пришли в себя. Жалко было, что книга не предскажет нам будущее, но…»
— Позвольте, почему это — «не предскажет»? — возмутился Кубатай. — Полистайте книгу дальше, и мы все узнаем!
— А дальше, — торжественно сообщил Холмс, — страницы пусты!
И он помахал книгой с девственно чистыми листами.
— Что это может означать? — слабо пискнул Кубатай. — Наверное, мы сами творим историю? И то, что будет написано в книге, зависит от того, как мы поступим?
— Можно предложить и другую версию, — вкрадчиво произнес Холмс. — Книга «Царь, царевич, король, королевич…» только еще пишется. И автор… авторы еще не решили, что будет дальше, что сделает Смолянин…
Генерал-старший сержант вздрогнул и приподнялся. Холмс потупился.
— Что вы этим хотите сказать? — гневно воскликнул Кубатай. — Что Смолянин ненастоящий? Что я путешествую по Вымышленным мирам не со своим верным другом — талантливым переводчиком, испытанным товарищем, — а с персонажем книги?
Холмс посмотрел на Кубатая так, словно хотел что-то сказать, но боялся, что его не поймут. И глухо произнес:
— Кубатай, дорогой, успокойтесь. Истина в том…
— Почему бы вам не сделать следующего шага? — продолжал бушевать генерал, удивленный спокойствием Холмса. — Почему бы не предположить, что и я — всего лишь книжный персонаж!
Мысль эта требовала дальнейшего развития, и он продолжил, глядя то на опустившего трубку Холмса, то на меня:
— Ведь как гладко получается! Я — лишь персонаж, выдающий себя за генерала Департамента Защиты Реальности! Этакий комический покровитель детей! Ха! А автор книг о Холмсе… э-э-э…
— Кубатай, не волнуйтесь, — тихо сказал Холмс, положив руку ему на плечо. — Я неоднократно замечал, что разница между Реальным и Вымышленными мирами — небольшая… но не думал, что вы совершите такой великолепный мыслительный взлет! Гениально! Ничего не упуская, не проходя мимо косвенных улик, не закрывая уши на самый тихий шорох — вы выдали стопроцентный результат!
— Какой? — слабо полюбопытствовал Кубатай.
— Стопроцентный! Я хотел сказать, что каждый мир одновременно и реален, и придуман. Значит, в какой-то мере вы…
Кубатай разразился веселым смехом:
— Холмс! Имейте чувство меры! Я, конечно, отношусь к вам, гражданам Вымышленных миров, как к равным… но нельзя же утрировать! В вас говорят комплексы, Холмс! Вы переживаете, что оказались творением чужой мысли, вот и пытаетесь нас уверить в том же!
— Что ж, — подумав, согласился Холмс. — Возможно, вы и правы. Здесь я необъективен, и дедукция может меня подводить.
Через несколько минут, когда появились мрачный Смолянин и явно повеселевший пингвин, мы уже пришли в себя. Жалко было, что книга не предскажет нам будущее, но мы были готовы к любым опасностям.
— В путь! — воскликнул неунывающий генерал, и мы втиснулись в шкаф. Несмотря на внушительные габариты Кащея-пингвина, без Ивана это было проще… бедный, бедный негр! Я представил, как он скитается по странному, населенному гномами и чародеями миру, и из глаз моих брызнули слезы.
Наверное, я и впрямь излишне сентиментален… Негра пожалел.
— Выходим, — извлекая из ножен саблю, сказал Кубатай. И смело шагнул из шкафа.
Раздался долгий удивленный вопль, и верный Смолянин прыгнул вслед за генералом. Иного пути не было, и, доставая свой верный револьвер, я последовал за ними…
Падение было долгим, но многочисленные ветки хорошо тормозили полет. Секунд двадцать я лежал, слыша покряхтывание Кубатая и оханье Смолянина. Затем дружеский голос вывел меня из оцепенения:
— Да вы с дуба рухнули, Ватсон!
— А вы, Холмс? — приоткрыв глаза, спросил я.
— А я осторожно слез.
Смолянин, распростертый в груде желудей, поднялся, потер лоб, извлек из кармана порванной юбки бинтик и аккуратно замотал голову. Пингвин, из которого после падения лез пух, как из порванной перины, что-то тихонько пробурчал себе под нос. Кубатай оказался самым неприхотливым. Он отряхнулся, сметая с плеч дубовые веточки, и зорко поглядел вверх.
— Почему это выход из шкафа оказался на дереве? — полюбопытствовал он.
На этот вопрос не нашлось ответа даже у Холмса. Я тоже привел себя в порядок и огляделся.
Мы находились не в лесу, как я поначалу подумал, а в большом городском парке. Меж деревьев петляли дорожки из странного черного материала, кое-где виднелись железные столбы с белыми шарами фонарей — явно электрических! Сердце у меня забилось чаще. Издалека слышался веселый детский смех. Сквозь деревья ярко светило солнце.
— Неопасно вроде, — подбирая оброненную при падении саблю, заметил Кубатай.
— Когда нам мотоциклетчики накостыляли, тоже все мирно начиналось, — хмуро напомнил Смолянин. — Ну че, пойдем младшого искать?
— Боже! — воскликнул Кубатай, хлопая себя по лбу. — Холмс, как там Костя?
Холмс бережно извлек из кармана сюртука спичечный коробок и, открывая его, произнес:
— Я потому и был очень осторожен, что чувствовал ответственность за ребенка.
Мы с легким испугом заглянули в Костино пристанище. Все было в порядке. Костя недовольно жужжал, но выглядел бодрым и невредимым. Коробок его был уже порядком засижен изнутри, но мы тактично делали вид, что не замечаем этого.
— Все в порядке, мальчик? — соболезнующе спросил пингвин-Кащей. Увидев наши негодующие взгляды, он попятился и, ломая крылья, экзальтированно воскликнул: — Ну хороший я теперь, хороший!
— Ладно, отставить разногласия, — командным тоном велел Кубатай. — У кого есть мнения, как искать Стаса?
— Посмотрим по обстоятельствам, — уклончиво пожал плечами Холмс. Я кивнул, соглашаясь.
Костя громко зажужжал, давая понять, что у него есть какие-то догадки о судьбе брата. Увы, поделиться ими он не мог.
