Я стираю свою тень 9 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Гордей, через час вместе со спутником прибудет небольшое судно, надо быть готовыми к тому, чтобы отправиться по маячкам, — произнесла Айрис.

Я посмотрел на Апанасия, затем на Троя. Оба выразили немую готовность лететь вместе со мной.

— Мы готовы, — ответил я.

— Чей корабль? — спросил Трой.

— Не могу сказать, — уклонилась от ответа супруга.

Это значило, что Айрис задействовала каналы, которые обещала обходить стороной. В нашей сложной ситуации рассчитывать на другие силы не стоило. Никто бы даже не шевельнулся, чтобы найти какого-то землянина, украденного некими несуществующими инопланетянами.

— Мы не попадём в кабалу? — обеспокоенно поинтересовалась Камила.

— Думаю, нам снова придётся организовать продуктовый контрабандный канал, но говорить о цене сейчас неразумно, — пояснила Айрис.

— Вернём отца, и пусть он занимается поддержкой продуктового канала, — неожиданно заявила мать. — Чтобы в следующий раз думал.

— Никто не застрахован от подобных случаев. На Земле ежегодно бесследно пропадают десятки тысяч людей, поэтому шансы проснуться утром в своей постели, а лечь спать в другой галактике, не так уж и призрачны, — заступилась Киана за отца.

— Спасибо, — поблагодарил я подругу Троя. — Отцу было бы приятно слышать, сколько людей переживает о его судьбе.

— Один за всех. — Апанасий протянул вперёд указательный и средний палец.

— Ясно, наш друг дотянулся до советской и французской классики, — усмехнулся я. И все за одного, — положил свой знак из тех же пальцев поверх его. — Ты с кем себя ассоциируешь из четвёрки мушкетёров?

— Ответ слишком очевиден. — Рот Апанасия растянулся в улыбке. — А ты?

— А я не из этой книги. Я вождь краснокожих, Чингачгук Большой Змей. — Мне действительно с детства не очень нравились расфуфыренные французы в новогодних костюмах. Они казались мне пьяницами и бабниками, на которых совсем не хотелось походить.

— Ребята, я отключаюсь, — предупредила Айрис. — Если появятся новости, выйду на связь до прибытия спутника и судна.

— Детям привет, — успел я пожелать напоследок.

Супруга махнула рукой и отключилась.

— Айрис что-то ничего не сказала насчёт продуктов на борту корабля. Мужики, идёмте затаримся водой и едой, — предложил я Трою и Апанасию.

Идея была хорошей. Так и время быстрее двигалось, и женщин надо было оставить наедине, чтобы они могли пообщаться свободнее, без оглядки на наше мнение. Подчас в их головах рождались вполне пригодные идеи, надо было только создать для этого правильный климат.

Лифтами никто из нашей троицы принципиально не пользовался. Апанасий широко открыл подъездную дверь перед собой, уверенный, что за ней никого не может быть. Оказалось, что может. Он припечатал чернявого парнишку лет восемнадцати, который непонятно что делал вблизи от неё.

— Прости, ты ушибся? — Апанасий бросился ему помогать.

— Отвали, блин. — Паренёк отдёрнул протянутую руку. — Аккуратнее надо.

— Согласен, не рассчитал. — Апанасий изо всех сил хотел извиниться.

Юноша поднялся на ноги, задрав голову вверх, и дерзко посмотрел на здоровяка. Ничего не сказал и, слегка прихрамывая, отправился к чёрному седану с наглухо заклеенными чёрной плёнкой стёклами. Открыл дверцу и сел на пассажирское сиденье.

— Кажется, этот подросток справлял тут нужду. — Трой кивнул в сторону растёкшейся в углу дома лужи.

— Это всё из-за пивнухи рядом, — посетовал я. — Мать жаловалась, что в угол дома так и ныряют её посетители, уже и дышать нечем. Куда только не жаловались, но пивнушку закрывать не хотят.

— Я бывал на таких станциях, где вентиляция толком не работала, так там стоял такой запах аммиака, что ело глаза и пробивало любой насморк, — поделился Трой. — Тут, можно сказать, ничем не пахнет.

Мы забыли про инцидент напрочь. Сходили в ближайший сетевой магазин, набрали воды, еды, гигиенических принадлежностей, не зная, как будет оборудован предоставленный нам корабль и сколько времени мы проведём в погоне по следам похитителей моего отца. Вышли из магазина, радуясь тому, как быстро уложились, и торопливо направились в сторону дома.

Неожиданно дорогу нам перерезали две машины — тот самый чёрный седан и праворульная японская тачка спортивного облика. Из салонов обеих показались воинственно настроенные парни.

— Этот меня сбил, — пожаловался «пострадавший» юноша, указывая на Апанасия. Он обращался к парню с бородой, крупного телосложения, лет двадцати пяти.

— Жирный? — переспросил тот.

— Ага.

Мы переглянулись между собой. Конечно, если нечаянно принять мышцы Апанасия за жир, то он единственный из нашей троицы, кто выглядел внушительно. Особенно легко было ошибиться в отношении меня. Встроенные модификации незначительно поменяли мою осанку и ширину плеч, оставив по сути всё тем же парнем, не вызывающим опасений.

Предводитель тревожной молодёжи смело направился к Апанасию. Подошёл к нему в упор и, желая запугать, чуть ли не ткнулся своим носом в его.

— Короче, жирный, за тобой косяк, брата обидел. С тебя сотка до вечера или разговор будет идти в другом месте и при других обстоятельствах. Уяснил? — Наглец щёлкнул перед лицом нашего здоровяка кнопкой выкидного ножа.

Лезвие ткнулось в подбородок Апанасию. Кажется, требование предводителя вызвало у здоровяка челюстной спазм. Желваки ходили ходуном, но при этом он не мог вымолвить ни слова. Апанасий поставил на асфальт бутылку воды и протянул мне пакет с едой.

— Подержи, пожалуйста, — попросил он не своим голосом.

Я хотел остановить его, зная, что за этим последует, но не успел. Несмотря на громоздкость, Апанасий двигался со скоростью молнии. В один миг нож вылетел из руки предводителя уличной шпаны, а его борода оказалась зажатой в кулаке здоровяка. Апанасий без усилий поднял парня над землёй за эту бороду. Предводитель, потеряв от боли и страха всю напускную смелость, истошно заорал на всю округу.

Напарники хулигана не растерялись и, вытащив биты, ножи и цепи, бросились на помощь. Очень не хотелось сейчас попадать на камеры, как соучастники драки. Я понадеялся, что Камила, благодаря своим приобретённым умениям, сможет полностью удалить инцидент или хотя бы стереть с него нашу троицу.

В течение двадцати-тридцати секунд мы нейтрализовали всю банду малолетней шпаны. Выглядело это удивительно. Один из её участников непрерывно орал, вися на руке Апанасия. Остальные отлетали, как кегли, от наших кулаков. Кому-то удалось подняться и попытаться напасть ещё раз, но большинство поняли расклад с первой попытки и лёжа взирали на избиение младенцев.

— Вот черти. — Я заглянул в пакет с продуктами и увидел, что он плохо пережил топтание по нему. Часть продуктов пришла в негодность.

Апанасий поставил предводителя на ноги, но бороду не выпустил.

— Давай этого на пельмени пустим, — предложил он в шутку.

— Не, я из некастрированных мужиков не ем, жду месяц, пока не выдохнется, — чёрно пошутил я, но мою шутку не оценили. Бородач рванулся изо всех сил, оставив в руке Апанасия клочок своей бороды.

— А деньги куда нести? — громко поинтересовался здоровяк в спину убегающему.

— Уже не надо, — ответил тот, не сбавляя темпа.

Народ опасливо проходил мимо, пялился на нас, но боялся поинтересоваться в открытую. Чтобы не привлекать внимание, мы собрали все свои улики и быстро исчезли дворами.

— Нет в городе порядка, — посетовал Апанасий, когда мы зашли в подъезд. — Нет хорошего примера у молодёжи, вот и опускаются до уличной шпаны.

— Так в чём дело? Лучшего примера, чем ты, не сыскать. Могуч, ладно скроен, безумно привлекателен, красноречив, — перечислил я все качества Апанасия.

— Жирный, — напомнил он и посмотрел на себя в отражении магазинной витрины. — Я ведь реально таким кажусь, когда на мне что-нибудь надето.

— Считай это уловкой, на которую ведутся идиоты, не отличающие спортивной фигуры от толстой, — посоветовал Трой.

— Ладно, неплохо размялись, — ощерился Апанасий. — А то я уже начал забывать о своём мужском начале — жена, дочь, тренировки… Бантики стал вязать лучше, чем кулаками махать.