Роман Тус - Звериный футбол
— Демон, тут у нас конторский завис. Так что поцелуй их ласково и пусть едут. Завтра дрюкнем.
— Понял тебя Башня. А конторского подержите до нашего прихода. Мы тоже посмотреть хотим, кто это там такой храбрый пожаловал. Ха–ха.
— Отбой Демон. Меняем по четверке.
— Отбой.
Любопытный такой разговор. Меня хотят показать. Наверное надо денег за это попросить, хорошо хоть не в клетке или яме сижу. Ребята веселые, могут и обеспечить, я ведь не терминатор какой.
Так! До вечера еще несколько часов. Нам бы день продержаться, нам бы ночь потерпеть. Умиленные взоры здоровенных спецов, пораженных, что я до сих пор веду достойный образ жизни в их компании, которая очень «любила» всяких там трепангов вроде меня, скользили по мне с периодичностью в несколько секунд. Я ощущал себя главным персонажем этой комедии и держался с достоинством нашего бывшего президента дирижирующего хором мальчиков — нанайцев. Нас отличало только то, что ему налили, а мне пока нет.
В продолжение знакомства мне даже предложили на выбор что посмотреть дальше — «Техасскую резню бензопилой» или «Я знаю, что вы сделали прошлым летом». Я тоже знал, что они сделали прошлым летом, поэтому выбрал второй фильм и, скорчив умную физиономию, подмигнул мужику, который был ответственный за видик.
Уже к вечеру в ССГ пожаловал глава администрации села с охраной и состоялась трогательная встреча, в которой на правах главного героя участвовал и я, а охрана главы — бородатые зайцы, видимо из бывших лесных, дружелюбно улыбались, показывая на меня пальцами. И всем своим видом демонстрируя, что наша военная контора среди местного населения пользуется неподдельным «уважением».
Из багажника Волги главы был выдворен чудный баран, который поступил в полное распоряжение довольных спецов. Пока я был вынужден отвечать на приветствия приехавших чеченских «братьев» они быстро зарезали барана. Поесть его, к сожалению, не удалось, так как барашек планировался только к ночи, а мне уже пора было отправляться домой.
Чеченская охрана уважаемого гостя тут же предложила довести мое капитанское величество до Ханкалы быстро, с ветерком и в полной безопасности. Однако данное предложение не вызвало у меня взрыва радости, кто его знает в какую простите Ханкалу они собрались ехать. В рабство мне не хотелось, есть ещё дома у нас дела. Поэтому, помахав ручкой уехавшим машинам и вздыхая, смахивая навернувшуюся слезу, я снова оказался в доброй и полюбившейся за день компании вояк которые, покончив с разделкой барана, встретили меня своего старого товарища очередной порцией шуток.
К 18 часам за мной приехала машина. Попрощавшись и, в пояс поклонившись, приютившим меня спецам, я поблагодарил каждого за проявленную доброту, называя при этом их клички так громко, что в казарме долго раздавался мой голос, перечисляющий птиц и зверей, включая мифологических. После такой не забываемой речи, провожаемый толпой друзей и почитателей моего таланта оратора, я был под руки выведен на дорогу.
Удивление встречавших меня Имама и еще парочки наших было искренним. По их лицам я понял, что они уже написали рапорта, в которых кроме перечисления моих боевых заслуг было указано, что этот капитан–герой бесследно исчез на территории «мельницы», похищенный неизвестными людьми в камуфляжах и масках и просили сообщить моим родным, что он пал смертью храбрых.
Тем временем, я был торжественно передан толпой преданных моему таланту спецов, в руки этих застывших столбов. С криками чтобы я звонил и писал в любое время, что меня не забудут и при случае обязательно спасут от смерти, эти добрые люди удалились на «мельницу».
Для приличия, помахав руками перед Имамом и двумя дебилами, убедив их, что живой, я потребовал срочно отправиться в путь. Не хотелось, чтобы темнота застала нас в пути. В машине я поведал им страшную историю моего нахождения на территории мельницы, с показом приемов, которые использовались для убеждения спецов чтобы меня не убивали. Вся машина слушала, затаив дыхание, зная, что на «мельнице» страсть как не любят таких как мы.
После этого, конечно, история обросла слухами и домыслами, но я благоразумно в последующем помалкивал, надувал щеки и пояснял, что было все ещё хуже, чем говорят. Эх, как меня уважали, слов нет…
Лилибэт (вторник, рабочий день ** мая 2008 года).Королева Австралии, Антигуа и Барбуды, Багам, Барбадоса, Белиза, Гренады, Канады, Новой Зеландии, Папуа — Новой Гвинеи, Сент — Винсента и Гренадин, Сент — Китса и Невиса, Сент — Люсии, Соломоновых островов, Тувалу, Ямайки, глава Англиканской церкви, Верховный главнокомандующий вооруженными силами и лорд Острова Мэн прогуливалась по парку в одиночестве. Она не любила, когда нарушают ее уединение во время прогулок и раздумывала как поступить, потирая чешущуюся татуировку на плече. Всё раздражало её:
— Меня раздражают бороды и усы, мужские жилетки, дребезжание кубиков льда в стакане. Я не переношу чужие длинные выступления, и недовольна, когда посторонние заигрывают с моими собачками. Я не разрешаю открывать окна Букингемского дворца, даже в жару. Я не люблю пристегиваться в машине ремнями безопасности, отвечать на письма. Сегодня ненавижу вообще всё, что попадается на глаза.
Она была одета в синее платье с эффектной шляпкой того же цвета.
— Ах да, я не люблю носить чёрное, за исключением траурных дней.
Так ничего не придумав относительно сложившейся ситуации, королева отправилась во дворец к своему традиционному пятичасовому чаю.
Игорь, лакей её величества, подавал знаменитый пятичасовой чай.
В ее чашке — чай из «королевской» смеси разных сортов, с несколькими каплями молока, а на тарелочках — плюшки, огуречные сэндвичи и консервированные креветки. Молча рассматривая стол, она думала как начать разговор с человеком, которого посвящала во все свои тайны и который был связан со Стаей.
— Пригласите ко мне мисс Келли, — сказала она странным для чужих лиц голосом, почти на октаву выше обычного. Игорь поклонился и быстро удалился, подумав, что Королева нервничает, раз говорит таким голосом. Интересно, что случилось. Часто она делилась с ним своими проблемами, но не сегодня.
Бывшая военнослужащая Анжела Келли — грубоватая и даже драчливая уроженка Ливерпуля — личный помощник королевы была в состоянии разрешить любую, даже самую щекотливую проблему. Она тихо вошла в кабинет, остановилась и в течение получаса молча слушала Королеву, склонив голову в почтении.
— Я все поняла, все будет исполнено ваше величество. Мне уже доложили о предстоящей инициации Вестника. Есть у меня один «Дантист»…
— Избавьте меня от подробностей Анжела. На этого человека можно положиться?
— Да ваше величество, как на меня саму. Это лучший агент Королевства.
— Вы свободны мисс Келли…
Ах да, Королеве нравилась одна песня, ну эта как её… гимн Лиги Чемпионов.
ГЛАВА 4
Антенна БТР раскачивалась на фоне гряды гор. Мешки с песком вдоль бруствера дополняли «радостную» картину нашего пребывания на родине Басаева. В «зеленке» по кромке периметра кто–то бородатый также смотрел на нас, оценивая денежные возможности при похищении. Солнце, высоко стоящее над горами, слепило глаза. Окуляры снайперских винтовок, и призмы техники рыскали по массиву. Внизу раскинулась родина одиозного полевого командира.
Такой футбол нам не нужен. Какого черта мы послушались Папашу и какими коврижками он нас сюда заманил теперь уже вспомнить было невозможно. Чем ближе ад, тем хуже настроение. Вот и Болт испуганно озирался по сторонам, вслух дублируя мои мысли. Только Папаша, этот недоделанный бог войны, уже вовсю о чем–то беседовал с офицерами войсковой части 7****.
— Только водка поможет отцу русской демократии, только она родимая — оглядывая раскинувшийся внизу населенный пункт, уведомил меня Болт.
— Папаша, а эти доблестные воины не хотят меня угостить каким–нибудь крепким напитком — я, стоя рядом с Болтом, усиленно кивал головой в такт его просьбы, обозначая свою солидарность с предложением близкого друга.
— А в рот вам не плюнуть жеваной морковкой — заунывно прозвучал голос нашего «старика».
— Если только после третьего стакана — парировал я. Местные воины с интересом слушали перепалку. Наверное они ждали когда мы придем к единому мнению, водка то у них была, мы её чувствовали.
— Ну ладно Ахиллы ущербные, — сжалился Папаша, — командир на обед приглашает. За мной шагом марш!
— Раскомандовался он что–то, не макнуть ли его — я посмотрел на Болта. Тому, при слове обед, было уже не до моих сентенций. Как некоторые мыши при слове сыр, выпучив глаза застывали, так и наше чудо радостно облизывалось и кивало головой как китайский болванчик.
