Роман Тус - Звериный футбол
В вагончике командира было темновато и жарко от натопленной буржуйки. В углу стола лежали карты, отнюдь не игральные, но нас они не заинтересовали. Внимание привлекла середина стола, заставленная нехитрой закуской.
Сегодня бог нам послал: огурцы маринованные, зеленые военные, капуста та же баночная, свекла аналогично капусте, парочка зеленых армейский пайков. В центре стола стоял большой армейский казан от которого исходил чудесный запах вареной картошки с тушенкой. И на этом фоне явно выделялась большая бутыль с мутной жидкостью, предположительно самогоном. Интересно они сами его тут гонят, или достают где. Лепота.
— Здорово мужики, подполковник Кобяк, будем знакомиться — улыбнулся нам здоровый лось со «Стечкиным» в набедренной кобуре.
— И вам не хворать — поддержал светскую беседу Папаша. Мы с Болтом, к сожалению, при виде такого стола, разговор поддержать не могли, но нечленораздельно промычали что–то хорошее.
Между первым и восьмым стаканом перерыв небольшой. Неторопливая беседа, с ворчанием командира, по поводу недавно присланного пополнения в лице деревенских бойцов, с одной, реже двумя извилинами и нашим поддакиванием лился среди стола и упирался в бутыль, которая как мне казалось и не думала заканчиваться.
В небольших перерывах между восьмым и двенадцатым стаканом мы пели что–то о Глебе, который не вернулся.
После двенадцатого стакана я и Болт изучали рисунок на столе, а где–то вдали слышались голоса демонов, причем один из этих голосов напоминал голос Папаши…
Очнулся я в палатке от жары и жажды. Рядом раздавался мощный зов Тарзана. При ближайшем рассмотрении любимец джунглей оказался всего лишь Болтом. Страшно хотелось пить. Выбравшись на улицу я на автопилоте обогнув вагончик командира и как дикий олень поскакал на поиски водопоя.
Солнышко, солнышко жгучее, колючки, колючки колючие. Да где же тут вода. На посту что ли спросить, а если пальнут. Наслышавшись вчера рассказов командира о его бойцах без извилин спрашивать воду я побаивался, а кроме охраны что–то никого видно не было. Придется идти на поклон к командиру.
Деликатно постучавшись ногой, я неуклюже завалился в эту обитель зла. За столом сидели два брата — Папаша и командир. Игра в «секу» была в полном разгаре и, судя по мордам этих двух уважаемых питекантропов, играли они отнюдь не на фантики.
— А, знакомые всё рожи, присаживайся третьим будешь — Папаша с грохотом, от которого еще сильнее заболела голова, поставил рядом с ними еще один стул.
— Водички бы немножко сиротам, а играть меня не плющит, мне в основном в любви везёт.
— В геморрое тебе везёт, садись, кому говорят. Будешь играть, будет пиво, не будешь пей уксус брат.
— Пиво перевесило все мои страхи перед потерей энной суммы денежных средств. После часа игры я понял, что три бутылки пива стоили мне 1000 рублей и, подняв бунт освободился от ига этих шулеров. Доказать, что редиски подавали друг другу знаки и играли против меня я не смог, одним голосом против двух, но оставшиеся деньги сохранил.
— Завтра на зачистку пойдем. Вон командир приглашает, да и ему спокойнее. Как положено, зачистка с представителями конторы.
— А там стреляют? — робко спросил я.
— Ага и убивают даже. Но ты Саша со своей игрой в карты нам пригодишься, так что не ссы в памперсы брат, прорвемся.
На мое замечание, что мы с Болтом особенно можем пригодиться здесь, ответа не последовало. Ну вот, вместо того чтобы за водкой посидеть, придется идти на задание.
После того как мной было получено сообщение от Папаши о предстоящей с нашим участием войсковой операции, я с горя пошел опрашивать бойцов по делам. И, периодически прикладываясь к баночкам со странным для этой местности названием «Оболонь», доработался до самой ночи. После доблестного выполнения своих прямых обязанностей поступило приглашение на совещание по поводу предстоящей операции к командиру.
Зайдя в вагончик я увидел все те же вчерашние морды и понял, что совещание затянется до поздней ночи. Уже сидящий тут Болт деловито орудовал открывашкой, вскрывая многочисленные банки.
— А здесь точно совещание, — успел спросить я…
С утра опять сильно болела верхняя часть тела и только после баночки Оболони я вспомнил, что она называется головой. Рядом пытался определить свой пол Болт. После того как краски мира вернулись, появился как всегда бодрый Папаша. Завидую я его способностям всю ночь квасить, а с утра выглядеть как огурчик.
— Ну что «мертвые головы» готовы к операции? — поинтересовался он.
— Я лично готов к операции на печень, ко всему остальному нет — Болт тоже во сне промычал что–то по поводу неудачного расположения его органов, но отвертеться от «зачистки» не удалось. Рекогносцировались мы всю ночь. Потом я выиграл обратно свою тысячу, понятно у кого. Болт мне этого не простит. Потом опять что–то пили, пели, кричали.
Где я лег спать, пояснить не могу. Вот сейчас лежу в палатке и слушаю бодрый голос Папаши, а в какой палатке неизвестно. Как сюда попал не помню, но по какой–то известной только верховному главнокомандующему причине меня постоянно кладут спать с этим недоделанным Тарзаном. Наверное так завещал Суворов, чтобы воспитать во мне настоящего офицера.
Правда, суворовское училище я закончил ох как давно, но чем–то понравился духу генералиссимуса и тот решил избрать меня своим любимым учеником. Поэтому в последнее время в моей жизни наступила пора преодоления различных трудностей. Одна из этих трудностей сейчас громогласно подавала признаки жизни в виде храпа и никак не желала заткнуться. Свистеть я не буду, и так денег мало. Может водой его окатить, как в одном известном фильме. Но додумать, что делать с дитем джунглей, мне, к сожалению не дали. Папаша вновь заорал, чтобы деревянные солдаты Урфина Джюса собирались в путь, вертушка уже прилетела.
— Кккакая вертушка — заголосил я.
— Какая надо — недвусмысленно ответил Папаша и мы подобрались к телу Болта на расстояние броска.
Деревянного солдата окучили вдвоем. Он никак не хотел просыпаться и только обещание, что на «зачистке» будут кормить и поить подняло этого «воина» из постели.
Вот такими посулами и обещаниями Папаша затолкнул нас в вертушку, будь она неладна, заскочил сам и тут же закрыл дверь, чтобы мы не успели выпрыгнуть.
И какая собака, и в какое блин время захотела бы стать птицей. Земля ушла из–под ног. Спасите наши души, я люблю РЖД
— Молилась ли ты на ночь Дездемона, — продекламировал бледный Болт.
И тут эта дребезжащая железная птица подпрыгнула вверх.
— Мама дорогая…
ГЛАВА 5
В полутемном, скудно освещенном встроенными в потолок маленькими лампочками, зале для переговоров, защищенном от прослушивания по последнему слову техники, а кроме того и принесенными одной из сторон дополнительными средствами защиты, сидело четверо мужчин.
Глава корпорации Чи Юфен расположился слева, не на своем привычном месте в вершине треугольного стола в стиле хай тек.
На его месте развалился заместитель начальника армейской разведки в составе Народной освободительной армии Китая генерал Ман Ли. Рядом с ним по правую руку курил начальник одиннадцатого бюро (радиоэлектронной разведки и компьютерной безопасности) министерства государственной безопасности КНР, маленький с залысинами, полковник Фан. Напротив Чи Юфена сидел начальник третьего департамента (радиоэлектронной разведки) армейской разведки генерал Чан Юн. Этих трех товарищей по партии Чи Юфен знал очень хорошо и даже считал их отношения дружескими.
А вот мужчина, стоящий у окна и с удовольствием рассматривающий красоты города с высоты птичьего полета, его действительно волновал.
Ростом выше среднего китайца, не чистокровен. Видимо мать или отец имели, хм, славянские корни. Короткий ежик волос, прямой нос, без особых примет, тягучий пристальный взгляд, проникающий прямо в душу. Определенно, очень неприятный тип. Безупречный китайский язык, и в то же время какой–то налет обучения за границей, отстраненности от находящихся в кабинете мужчин. Очень дорогой костюм, уж Чи Юфен в этом хорошо разбирался, особенно с тех пор как дела его корпорации резко пошли в гору. Это человек «Триад» — заключил Чи Юфен, зная под чьим крылом они находятся и посмотрел на силовиков.
Хотя они сидели в зале уже около пяти минут разговор так и не начинался. Молчание прервал именно этот неприятный мужчина, не обращая внимания ни на руководителей армейской разведки, ни на начальника бюро, чем еще раз удивил Чи Юфена.
