Джон Пристли - 31 июня
– Я ищу Сэма.
– А-а, «Чулок прекрасной дамы», – протянул Диммок с невыразимым облегчением. – Да, Сэм был здесь, а потом ушёл. Но я уже послал за ним Энн Датон-Свифт и Филипа Спенсер-Смита, так что, надо надеяться, он не заставит себя ждать. Как только он вернётся, вы будете снова ему позировать.
– Мне кажется, я люблю Сэма, – мечтательно сказала девушка.
– Не вы первая, так что не принимайте это близко к сердцу. Как вас зовут, дорогая?
– Принцесса Мелисента.
– Ну что ж, – сказал Диммок. – Ничего удивительного. В прошлом году у нас работала внучка русской великой княгини. И итальянская contessa[2]. Из вас, аристократок, выходят неплохие натурщицы… Воспитание, наверно…
– Не понимаю, о чём вы… – начала Мелисента, но тут загрохотали дрели, и она в ужасе зажала уши руками.
– Забыл предупредить вас, дорогая моя, – сказал Диммок, когда грохот смолк. – Но это всего-навсего пневматические дрели.
– Зачем вы завели такие ужасные штуки? – с упрёком воскликнула Мелисента. – У нас, во всамделишной жизни, их нет.
– В какой жизни?
– Во всамделишной. Вы видели магистра Марлаграма, волшебника?
– Понятия не имею, кто это. Зато я видел большую бурую крысу, и – если только я не окончательно спятил – она пищала: «Хи-хи-хи!»
– Это и был магистр Марлаграм. Он сказал, что обернётся крысой перед тем, как к вам выйти.
Диммок уставился на неё и задышал тяжело и шумно.
– Одну минутку, принцесса, извините! – Он проговорил в микрофон: – Пегги, вы мне нужны… немедленно. – Потом снова поднял глаза. – Когда моя секретарша войдёт, скажите ей то, что сейчас сказали мне. Она считает, что мне надо ехать домой и лечь в постель.
– Вы больны? – спросила Мелисента, подходя ближе и глядя на него с сочувствием. – У вас доброе лицо, но грустное. Может, действительно вам лучше поехать домой и лечь в постель.
– Ненавижу валяться в постели! – Он посмотрел на Пегги, которая в этот миг вошла в кабинет. – Пегги, это принцесса… э-э-э… Мелисента, она позирует Сэму. Ну-ка, принцесса, повторите Пегги то, что вы сейчас сказали мне, – насчёт этого магистра, как его там…
– Элисон, – промолвила Мелисента, широко раскрыв глаза, – как вы сюда попали?
– Простите, но как вы узнали, что моё второе имя Элисон? А-а, вы, должно быть, та девушка, о которой мне говорила кузина Одри. Но сюда вы напрасно пришли. Кстати, нос у вас немножко… у вас есть крем-пуф?
– Крем-пуф?
Пегги достала пудреницу и открыла её.
– Ах, какая прелесть! – воскликнула Мелисента в упоении. – Никогда не видела ничего лучше во всамделишной жизни! Мне непременно нужно раздобыть такую же, прежде чем вернётся Сэм.
– Я покажу вам, куда ходим мы, девушки, – сказала Пегги, уводя её.
Диммок проводил их оторопелым взглядом, а потом принялся вытягивать один за другим ящики стола, пока наконец не нашёл флягу. Плеснув из неё в стакан с молоком, он стал прихлёбывать смесь, всё ещё бросая подозрительные взгляды на шкаф. Он как раз допил стакан, когда в кабинет, плечом к плечу, вступили Энн Датон-Свифт и Филип Спенсер-Смит.
– Ну как, нашли Сэма?
– Нет, Д.Д., – сказал Фил. – Мы были в «Вороном коне» – это такое заведеньице по соседству с его домом – и не нашли там никого, кроме полоумной буфетчицы.
Энн фыркнула.
– Она сказала, что Сэм ушёл сквозь стенку…
– …искать какую-то принцессу на каком-то португальском маяке, – подхватил Фил со смехом.
– Верно, Д.Д., это её слова, мы ничего не сочиняем.
– Тут пришла Сэмова натурщица, – сказал Диммок. – В полном параде. Очень миленькая девушка, между прочим. Говорит, что она принцесса… – Зазвонил телефон. – Диммок слушает… Спенсер-Смит? Да, здесь. – Он протянул Филипу трубку. – Телевидение. Вот пустобрёхи!
– Спенсер-Смит слушает… Да? Что-что она? Но я же вас предупреждал, что надо приготовить ещё одну девушку… – Мрачно выслушивая оправдания, летевшие с противоположного конца провода, он вдруг увидел в дверях кабинета Мелисенту и сразу просиял. – Я знаю… знаю… но ведь вы обращаетесь ко мне в последнюю минуту… Ну, хорошо, у меня есть кое-кто на примете. Пока ничего не меняйте, ребята. – Он положил трубку и посмотрел на Диммока. – Д.Д., горю со страшной силой, SOS! Можно я возьму эту Сэмову натурщицу? Ладно? – Он повернулся к Мелисенте. – Есть классная телеработёнка – лёгонькая, одно удовольствие… возьмётесь, детка?..
– О чём вы говорите?
– Сейчас некогда объяснять, детка. Расскажу по дороге.
– А я увижу Сэма?
– Вряд ли. Но вполне возможно, что он вас увидит и услышит. Скорее, лапочка!
У порога Мелисента обернулась и сказала Диммоку:
– Если снова придёт волшебник, магистр Марлаграм, объясните ему, где я. И пожалуйста, не думайте, будто с ним нельзя разговаривать по-человечески оттого, что он обернулся бурой крысой.
Энн посмотрела ей вслед, потом растерянно уставилась на Диммока.
– Д.Д., что она сказала?
Диммок отвечал, с трудом подавляя ярость…
– Вы что, не можете понять простейшей, совершенно недвусмысленной просьбы, Энн? Она сказала, что я должен поговорить с магистром Марлаграмом, волшебником, хотя он обернулся бурой крысой. И не вздумайте со мной спорить! – закричал он, – Оставим эту тему – и точка!
– Хорошо, хорошо, – сказала Энн. – Но откуда она взялась, эта девушка?
– Из шкафа! – И, видя, что Энн собирается открыть рот, он закричал: – Я же сказал «Оставим эту тему», сказал или нет? Так вот, когда я говорю «Оставим», это значит «Оставим»! – Он поглядел на стол и вдруг заметил что-то новое. – А это ещё кто сделал? – Он схватил громадный календарь и швырнул его через всю комнату; календарь упал лицевой стороною вверх; на листке значилось – июнь, 31. В этот миг вошла Пегги.
– Приехала миссис Диммок, чтобы забрать вас домой. И доктор Джарвис сейчас придёт осмотреть вас, мистер Диммок.
– Ох, обалдеть можно! – Зазвонил телефон, и мистер Диммок в полнейшем отчаянии схватил трубку. – Кто?.. «Мамин пусик»? Слышать больше не могу о вашем дерьме! Осточертело! Понятно?
Он с грохотом бросил трубку.
– Д.Д., Господь с вами! – закричала Энн в смятении. – Ведь это один из наших лучших заказчиков!
– Он не в себе, мисс Датон-Свифт, – сказала Пегги. – Я уверена, что доктор Джарвис…
– Ах, чтоб тебя! – Уже насилу сдерживаясь, Диммок забарабанил пальцами по столу. – Будет когда-нибудь всему этому конец или…
– Хи-хи-хи!
– Слышали?
– Что-то пискнуло, – сказала Энн. – Но честное слово, Д.Д., нам придётся объяснить «Маминому пусику»…
– Тихо! Вот… слушайте!
– Хи-хи-хи!
– Пожалуйста, мистер Диммок, снимите воротничок, – сказала Пегги. – А если бы вы ещё туфли сняли и прилегли…
– Да замолчите вы!
Диммок побагровел. Поднявшись из-за стола, он озирался, как затравленный бык.
– А ну, загляните-ка в шкаф, – произнёс писклявый голос. – Хи-хи-хи!
– Да, я загляну, разрази меня Бог! – заревел Диммок.
Он выбежал из-за стола и бесследно исчез в шкафу.
– За ним! Скорее! – дико вскрикнула Пегги. – Нельзя отпускать его одного в таком состоянии! Быстрей!
– Итак, мистер Диммок… – важно начал доктор Джарвис, входя в кабинет. – Что это? Что я слышу?
Но он увидел лишь, как Энн Датон-Свифт вслед за Пегги исчезла в шкафу. Он помедлил мгновение, потом величаво двинулся через всю комнату к шкафу и распахнул дверцы. Но он узрел лишь полки, до отказа набитые книгами и папками. И услыхал после минутного замешательства лишь сотрясающий землю хор пневматических дрелей.
Глава 6
СЭМ В БЕДЕ
Вспоминая впоследствии путь от Пикок-плейс до Перадора, Сэм решил, что это было похоже на очень быстрое путешествие и, вместе с тем, на пробуждение от сна. По дороге (если только можно было назвать это дорогой!) он потерял обоих своих спутников – и Мальгрима, и шкипера Планкета – и теперь без особого воодушевления взбирался вверх по длинной лестнице какого-то замка. Вдобавок Сэм любил днём основательно подкрепиться – не сэндвичем и салатиком, как большинство из нас, но чем-нибудь вроде пудинга с мясом и почками и пирога с вареньем, – а с тех пор, как он наскоро позавтракал, прошло уже несколько часов, и он сильно проголодался. Нет, разумеется, он всей душою желал найти прелестную принцессу Мелисенту, но это не значило, что он и думать позабыл о ланкаширском рагу, ирландской тушёной баранине с луком, варёной говядине и клёцках. Однако ничем таким и не пахло. На верхней площадке лестницы кто-то играл на лютне, и так как Сэм явился без приглашения, он счёл своим долгом остановиться и послушать.
– Большое спасибо, – сказал он. – Сыграйте ещё что-нибудь, хорошо?
Музыкант поднялся, улыбнулся, поклонился.
– Простите… минутку, – продолжал Сэм. – Я тут как-то вечером, совсем недавно, услышал по радио одну вещицу… вы её, наверно, знаете… Как это… ах да, вот: «Чёрный рыцарь взял моё сердце в полон».
