Джон Пристли - 31 июня
– Опасный молодой человек, ваше величество, – сказал Мальгрим вкрадчиво. – Он разыскивает принцессу Мелисенту. Это тот человек, которого она видела в моём волшебном зеркале… Сэм.
– Сэм? Да ведь она сказала, что его на самом деле не существует. Мифологический персонаж, сказочный, фольклорный – так мы поняли. Нет, это, видно, кто-то другой. Как вас зовут?
– Сэм. И я тот самый тип, о котором она говорила. Мы любим друг друга. Вернее, надеюсь, что она тоже. Я-то, во всяком случае, её люблю.
Это заявление привело короля Мелиота в ярость.
– Нагло смотрит нам прямо в лицо… непристойно одет… набил брюхо нашим лучшим паштетом… а теперь ещё толкует нам, что влюбился в нашу единственную дочь! А, прах побери, у нас кровь закипает в жилах!
– Может быть, последует какое-нибудь официальное представление со стороны… – начал престарелый советник.
– Вздор! Мелисента! Мелисента! – закричал король. Ответа не было, и он обратился к Нинет: – Где она?
– Её здесь нет, государь. Она отправилась искать его… Сэма.
– Ах вот оно что, искать?! Ну так сообщите ей от нашего имени, где она может его найти. В самой что ни на есть глубокой нашей темнице! Эй, люди, уведите его. А если попробует бежать, всыпьте ему так, чтобы у него отпала охота бегать!
После короткой схватки двое солдат скрутили и поволокли Сэма. Когда они скрылись, король огляделся по сторонам и сгрёб со стола гусиный паштет.
– Погодите, мы вас так взгреем за этот гусиный паштет, что своих не узнаете, – сказал он Нинет. – Слышите вы о нём не в последний раз, моя милая. Но видите – в самый что ни есть распоследний!
И, отхватив громадный кусок паштета, он выбежал из зала, а за ним, трепеща, поспешил престарелый советник.
– Садитесь и выпейте вина, магистр Мальгрим, – сказала Нинет, улыбаясь волшебнику. – До чего же мне это нравится!.. Я хочу сказать – роль заговорщицы. И вы действовали поразительно ловко.
– Да, верно, чистая работа, – сказал Мальгрим, принимая вино из рук Нинет. – Впрочем, и дядюшку Марлаграма не следует недооценивать. Но пока у меня преимущество по меньшей мере в один ход. Сэм – здесь, в самой глубокой темнице. Она – там.
– Ещё в Сэмовом мире? Восхитительно!
– Да, и очень скоро её выпустят в эфир.
– А что это такое, магистр Мальгрим?
– Есть у них такое колдовство. Тоска смертная. Мы с дядей ни за что не поставили бы своё имя под такой нудной бессмыслицей. Думаю, что эфир доставит Мелисенте столько же удовольствия, сколько Сэму – темница. Ха-ха!
Нинет бросила на него восхищённый взгляд.
– Ах, до чего ж вы безнравственный!
Глава 7
МЕЛИСЕНТА В ЭФИРЕ
Бэртон Чидлуорт, ведущий в телевизионной передаче «Дискуссия у вас на экране», не сводил тревожного взгляда со своих часов.
– Ну как, всё в порядке? – спросил Филип Спенсер-Смит. – Хотя вполне возможно, что у девушки, которую я привёз, язык подвешен не так уж ловко. Это я признаю. Зато внешность великолепная. Ничего не скажешь.
– Я за неё и не беспокоюсь, – отвечал Чидлуорт. – Но наш деревенский типаж, Джозия Хуки, до сих пор не явился, а через десять минут нас выпустят в эфир. Он и прежде запаздывал (и уж, конечно, всегда приходит под мухой), но чтобы прийти совсем впритирку – такого ещё не бывало. А, будь он неладен! Я с самого начала не хотел включать его в передачу, но Руперт и Нэнси настояли: без деревенского типажа нам, говорят, никак нельзя. Эй, что вам тут нужно?
Маленький старичок с длинной бородой, в холщовом фартуке и с вилами в руках ринулся к ним с такой непонятной стремительностью, что можно было подумать, будто он просто дурачится.
– Не будет вам нынче Джозии Хуки, сударь, – объявил он, и голос его был исполнен ликующего злорадства. – Заместо его, стало быть, мы. Хи-хи-хи! А звать нас Марлаграм. Мы тоже из деревни – сами видите. Хи-хи-хи!
– Нет, не вижу, – сказал Бэртон Чидлуорт. – В этом наряде вы больше всего похожи на захудалого статиста из гастрольной бригады номер два, которая давала на днях «Жену фермера». Да вы на самом деле из деревни или, может, с последних страниц «Осветителя»?
– Сударь ты мой, вот истинный Бог! – завопил Марлаграм. – Сроду из деревни не выезжал! А сейчас готов услужить, коли дозволите. Хи-хи-хи.
И он кинулся к принцессе, которая горячо его приветствовала.
– Я – человек с тонкой интуицией, – сказал Чидлуорт мрачно. – И что-то подсказывает мне, Спенсер-Смит, старина, что «Дискуссия на экране» сегодня с треском провалится. Миссис Шайни бормочет, как индюшка. Бедняга Тед Гиззард путается в длинных словах. Ваша прелестная белокурая молчальница, наверно, рта не раскроет. А теперь ещё этот король троллей на нашу голову! Надо бы снять с него фартук и отобрать вилы. Сдаётся мне, ему на самом деле года двадцать два, и он только что получил свою первую роль в «Драматическом театре». Чарли! – крикнул он. – Мы рассаживаемся по местам.
Миссис Шайни была дородная и глупая дама с большим носом и бюстом. Тед Гиззард был тощий и упрямый субъект, до того понаторевший в суконном языке речей и докладов, что на обыкновенном английском языке изъяснялся уже с трудом. Филип глядел, как все четверо занимают свои места по обе стороны от Бэртона Чидлуорта – принцесса рядом с Тедом Гиззардом, а Марлаграм рядом с миссис Шайни, и на душе у него тоже заскребли кошки. Правда, на вид девушка неотразима, но в том, что она до сих пор говорила, особого ума не видно. А этот коротышка Марлаграм, хоть ему уж, наверно, никак не меньше восьмидесяти, всё только подмигивает, трясёт головой, хихикает да потирает руки – этакий жизнерадостный маразматик!
– Добрый день! – сказал Чидлуорт, улыбаясь миллиону с четвертью домашних хозяек (не считая бесчисленных школьников, больных корью и свинкой). – Приглашаем вас снова принять участие в «Дискуссии у вас на экране». Справа от меня – давняя и популярная участница наших передач миссис Шайни. Как всем вам известно, миссис Шайни – председатель Гильдии домашних хозяек и хранительниц домашнего очага. Рядом с нею, на месте, обычно принадлежащем Джозии Хуки, который не совсем здоров, мистер… э-э… Марлаграм, готовый осветить интересующие нас вопросы в сельскохозяйственном аспекте, иначе говоря, с точки зрения деревни. Слева от меня – ещё один давний и не менее популярный участник наших передач Тед Гиззард. Тед Гиззард пользуется широкой известностью в тред-юнионистском движении: он генеральный секретарь профсоюза клепальщиков-паяльщиков и лудильщиков-точильщиков. А рядом с ним – ещё одно новое для вас лицо… на редкость приятное добавление к нашей компании (я думаю, мои слова не вызовут возражений)… принцесса Мелисента, ныне успешно подвизающаяся в Лондоне в качестве натурщицы.
– Нет, я просто ищу Сэма, – решительно объявила Мелисента. – Где он?
– После скажу, девочка, – ответил Марлаграм. – Хи-хи-хи!
– Да, да, – поспешил вмешаться Чидлуорт. – Это чрезвычайно интересная проблема, и, я надеюсь, мы ещё вернёмся к ней. А теперь, миссис Шайни… первый вопрос к вам. Одна из постоянных телезрительниц спрашивает: «Какие новые возможности следовало бы открыть перед женщиной?» Пожалуйста, миссис Шайни.
– Я буду говорить как домохозяйка и хранительница домашнего очага, – сказала миссис Шайни с неописуемой важностью, – ибо вам известно, что я возглавляю Гильдию домохозяек и хранительниц домашнего очага, самое крупное и самое влиятельное объединение домохозяек и хранительниц домашнего очага в нашей стране. Итак, как домохозяйка и хранительница домашнего очага я отвечаю: все без изъятия новые возможности должны быть предложены и открыты женщине и, главным образом, в её качествах домохозяйки и хранительницы домашнего очага.
– Прекрасно, – сказал Чидлуорт. – Большое спасибо, миссис Шайни. А теперь – Тед Гиззард.
– Резервируя своё суждение по поводу проблем, не являющихся предметом данной дискуссии, – начал Гиззард чрезвычайно медленно, – я думаю, что мог бы высказаться по этому частному вопросу без всякого предубеждения.
– Давай, шуруй! – закричал Марлаграм.
– …без всякого предубеждения, разумеется, – продолжал Гиззард, – и в то же время, беря на себя смелость говорить не только от лица клепальщиков-паяльщиков и лудильщиков-точильщиков, но и от имени всего тред-юнионистского движения в целом – в том виде, в каком оно существует на текущий момент. Итак, вот моё мнение – впрочем, я ещё не до конца уверен, выскажу ли я его… Или нет – выскажу: и да, и нет, – принимая в расчёт неоспоримый факт, что вместе с обстоятельствами меняется и существо дела.
– Замечательно! Благодарю вас, Тед Гиззард. Ну, а каково суждение деревни, как относится к этому важному вопросу сельское население, мистер Марлаграм?
– Молоко-яички-мёд, раз-два-три-четыре-пять, цап-царап да хвать-похвать, хлев-подойник-маслобойня, гуси-гуси, га-га-га, загоняй скорей корову, ну-ка, выгони быка. – Марлаграм сыпал словами с фантастической быстротой, лицо его было серьёзно и задумчиво. – В общем – нет, другой раз – да, особенно в апреле и сентябре, но все пятницы долой.
