Дмитрий Кружевский - Магфиг-2 Отпуск
— Девочка явно не в своей тарелке.
Я обернулся и вопросительно посмотрел на седого проводника, что стоял рядом с нашим вагоном.
— Девочка, говорю, переживает, — повторил тот, поглаживая свои густые длинные буденовские усы.
— Есть немного, — кивнул я. — Дела сердечные.
— Оно и видно, — усмехнулся проводник. — Суккубы они всегда очень чувствительны по такому поводу.
— А откуда вы узнали, что она суккуб? — удивился я.
— Молодой человек, — покачал головой проводник. — Я на этой дороге не первый год работаю и уж, поверьте, научился отличать одних существ от других, не смотря на то, в каком обличье они сейчас находятся.
— Ах, да, — я несколько смутился.
Действительно, глупый вопрос. Уж я-то за неполный год уж научился эльфа от дриады отличать, а гнома от драфта (вторые не настолько упитанны, да и пониже чуток, и к тому же не такие жмотистые), а уж тут…
— Да вы не переживайте, молодой человек, на своем опыте знаю, суккубы они отходчивы, так что погорюет чуток, да и забудет былое.
— Надеюсь.
Я извинился перед разговорившимся стариком и подошел к Алане. Девочка скосила на меня глаза, что-то буркнула себе под носик и отвернулась.
— Обижаешься? — спросил я.
— Нет…нер, — ответила та, упорно отводя взгляд.
— А я вот думаю, что обижаешься, но другого выбора у меня не было.
— Я знаю, — девочка тяжело вздохнула. — Это вы меня извините, просто какая-то обида внутри.
Она прижала кулачки к груди и, бросив взгляд в сторону стоявшего рядом с Эрнестой Гая, быстро отвернулась, однако я успел заметить блестевшие в уголках глаз капельки слез.
— Алана да не переживай ты так, — я сказал я облокачиваясь на ограду. — Знаешь, в твоем возрасте я влюбился в одну девочку из параллельного класса и предложил ей дружить.
— И что?
— Да ничего, — я грустно вздохнул. — Она сперва согласилась, а через месяц стала встречаться с моим лучшим другом, с которым я ее познакомил, когда тот зашел ко мне в гости.
— Не может быть, — девочка неверящим взглядом уставилась на меня.
— Почему?
— Потому что нельзя влюбиться и тут же разлюбить, как нельзя и заставить кого-то полюбить.
— Скорее всего, она меня и не любила, — вздохнул я и, улыбнувшись, добавил. — Хотя если ты не заметила, то уже сама нашла ответ на свою проблему.
— Да?
Девушка на секунду задумалась, затем грустно усмехнулась и посмотрела на меня неожиданно ясным взглядом, в котором уже не было прежней горечи.
— Спасибо, нер, вы правы, — она улыбнулась. — Пойду к ребятам, что тут одной скучать.
— Давай.
Я посмотрел ей вслед и, развернувшись, в задумчивости уставился на колышущееся море пшеницы. Молодость — как же ты порой наивна, несдержанна, вспыльчива, а порою просто бестолкова. Но одновременно, как же ты прекрасна, юна, полна чудных мгновений новых открытий и открывающихся пред тобой перспектив. В молодости много того что ты делаешь впервые; первая любовь, первый поцелуй, первая затяжка сигареты (хотя это можно не вспоминать), первые обнимашки, да да, именно первые. Ибо только в это время ты начинаешь воспринимать человека противоположного пола именно как объект чего-то большего, нежели просто друга. В этот период много первого, в эти годы ты, точно исследователь неизвестного, идешь по жизни, день за днем, месяц за месяцем, год за годом, открывая тот неизведанный мир, что окружает тебя. И пусть он не так прекрасен, как тебе кажется через призму твоей юности, пусть розовые очки мечтаний со временем спадут, то полное надежд и мечтаний время навсегда останется в твоем сердце. Всегда будет звучать громкой музыкой…
Блин, твою кису, это еще что за дешевые фокусы. Я зло посмотрел на бродячего скрипача, который пристроился рядышком и выводил на своем инструменте какую-то лирическую мелодию. Получив от меня монетку, он тут же озорно мне подмигнул и принялся наяривать нечто бравурно-ободряющее.
Ну, это другое дело, а то я уже что-то совсем расчувствовался и чуть не растекся по платформе тонким слоем склизкого розового вещества.
— Ловите его, да ловите же кто-нибудь!!! — истошный детский крик окончательно привел меня в себя, разогнав остатки задумчиво-лирического настроения.
Я завертел головой в поисках кричащего и обнаружил оную метрах в двадцати от себя, рядом с выходом из здания вокзала. Маленькая девочка в соломенной шляпке, из-под которой выбивались белокурые локоны волос, и синеньком платьице, размахивала руками, одновременно показывая куда-то в мою сторону и чуть выше. Я поднял голову и несколько обалдел, ибо надо мной, лениво взмахивая роскошными орлиными крыльями, парил розовый крокодил.
Так, я дыхнул в сложенную ладошку и принюхался, вроде нормально; зубная паста, чай, колбаса — посторонние запахи отсутствуют. Хотя все могло быть, термос мне Дорофеич упаковывал, но с другой стороны, кто знает, что он мне там заварил, прикольщик бородатый.
Я, мотнул головой, и вновь посмотрел на крокодила, а этот гламурный гад и не думал никуда исчезать, висит себе над головой, изредка шевеля своими крыльями. Так…, я покосился на своих ребят, но те настолько поглощены обсуждением чего-то, что на окружающее ноль внимания.
А девочка меж тем смотрит на меня таким умиляющим взглядом, что мне оставалось только вздохнуть и, вытянув руку, схватить это розовое чудо за хвост. А что крокодил не очень большой, так, с овчарку размерчиком, к тому же судя по ошейнику вполне ручной.
Короче, хватаю я это летающее земноводное за хвост, а эта сволочь медленно так поворачивает голову, разевает свою пасть и делает в мою сторону огненный выхлоп. Я естественно его отпускаю и, стою в полной рассеянности, хлопая глазами. Пламя у этого розового не настолько мощное, чтобы доставить какие-то серьезные неприятности, где-то всего в несколько раз сильнее обычной зажигалки, однако, во-первых, неожиданно, во-вторых, обидно, ну и, в-третьих, зубы он интересно, когда чистил?
Я погрозил кулаком этому летающему мутанту, который просто взмыл повыше и вновь завис надо мной, словно издеваясь. На мой жест кулаком эта гадина только скосила глаза и легонько дернула хвостом. Ладно, значит, думаешь, что ты в безопасности. Я скинул тапочки и уже приготовился прыгнуть, как услышал, что меня кто-то зовет. Скосив глаза, я обнаружил стоявшую в паре метров от меня хозяйку крокодила.
— Дяденька, дяденька, вы только Гаврика не обижайте, ладно. Он вообще у меня хороший, только вредный очень, вы его главное схватите за поводок, а то боюсь, он снова за поездом увяжется, и я его опять долго не увижу.
— Хорошо, — я ласково улыбнулся девчушке и, озорно подмигнув ей, прыгнул.
Крокодил явно не ожидал от меня такой прыти и, по-моему, даже пасть раскрыл от удивления, когда ухмыляющаяся морда моего лица возникла у него перед глазами. Я естественно вежливо поздоровался и тут же хапнул его за короткий поводок, что свисал у него с шеи. Помниться в эту минуту я страшно удивился, что это за поводок такой из огрызка толстенной цепи, но было поздно… Крокодил взмахнул крыльями и …и я почувствовал, что значит быть на буксире у сверхзвукового истребителя.
Не, я то грешным делом считал, что это на спине у нашего Криса кататься неудобно, ну ветер там в лицо, да и шкура у нашего дракоши не самая гладенькая, а… кхе. ну короче шершавая она, причем местами весьма. Этакая крупная наждачка и ты, сидя на ней, буквально чувствуешь, как стачиваются и полируются все твои лишние, но порой такие дорогие твоему сердцу, выступы и прочие лишние части тела, причем вместе с гардеробом.
Так, о чем это я, ах да, лечу я значит за этим крокодилом, а этот гад к тому же давай выписывать кренделя вокруг всех столбов, да еще пару раз крутанул бочку. Блин, не знаю прямо, как удержался, впрочем, бутерброду, который я съел вместе с чаем, явно поплохело больше чем мне, и он некоторое время упорно просился наружу, но я его не отпустил, после чего тот обиделся и принялся болтаться у меня в желудке, изредка повторяя свою просьбу. Значиться летаем мы с энтим крокодилом уже пару минут, и я даже начинаю получать от этого некое извращенное удовольствие, тем более что дотянуться до шейки этого гада не могу (ох, как бы я сжал ее в братских объятиях), а отпускать цепь как-то боязно. Мои ребятки внизу, похоже, не могут врубиться в происходящее и с изумлением наблюдают за моим полетом, хозяйка же крокодила, что-то кричит снизу, а порой даже хлопает в ладошки, когда ее любимец закладывает особо крутой и замудренный вираж.
Тем временем дракон неожиданно вильнул в сторону и понесся над полями. Я мысленно выругался, тут уже не до шуток, надо что-то делать до отправления поезда минут двадцать осталось, куда может занести меня этот гордый розовый «орел», только можно было гадать.
Я принялся осторожно подтягиваться на цепи, но крокодил неожиданно рухнул вниз и пролетел прямо сквозь густую крону одиноко стоящего среди пшеничного поля дерева, заставив меня непроизвольно разжать пальцы.
