Владимир Батаев - За гранью добра и зла. Дилогия (СИ)
От погружения в бездну метафор меня отвлекла лёгкая боль в руке. Оказалось, я скомкал в кулаке зажжённую сигарету. Даже не заметил, как закурил, чисто машинальное привычное движение. А в этом мире нельзя настолько отрываться от окружающей обстановки, иначе можно и головы лишиться.
Смятый окурок как-то странно зашипел. Я отшвырнул его и стёр с ладони пепел. Ни следа ожога. Странно, что ещё за фокусы… Неужто волшебство наруча? Или симпатическая магия? Впору идти местного чародея искать, чтоб разъяснил, что к чему. Нет уж, не дождутся. От многого знания — многие беды. Лучше следовать известному принципу программистов: если всё работает — главное, ничего не трогать и не менять.
Мы уже подошли к таверне — даже в этом мире автопилот не подвёл и, пока я был в задумчивости, доставил на место. Я потёр руки в предвкушении предстоящей карточной игры. Если всё сложится удачно, моими стараниями этот кабак скоро превратится в первое казино средневекового мира. Что ж, пьянство и азартные игры позволят отвлечься от бесполезных рефлексий. А дальше — жизнь покажет. Прежде всего, надо выжить и избежать проблем — а также исполнения видения. Жизнь — игра, и ради важной цели я не постесняюсь мухлевать.
Глава 2. Тучи сгущаются
Вернувшись в таверну, я сразу отправился наверх, в комнату — изучать местные карты и правила игры. Позаботиться об обеде я представил Мирэ — хоть я теперь и говорю на здешнем языке, но неожиданно прорезавшийся дар речи может вызвать ненужные подозрения.
Едва мельком проглядев колоду, я обрадовался, что не вздумал предыдущей ночью сесть играть. Местные карты сильно отличались от привычных мне. Пять мастей, каждой по семь карт. Доставшаяся мне колода была плохонькой и дешёвой, художник не утруждал себя прорисовкой деталей. Стилизованные фигуры людей можно было отличить только по какой-нибудь определяющей детали. Так в масти Воинов — или точнее назвать её просто «вооружённые люди» — это было оружие. Мечник, Секироносец, Лучник, Тать — так я нарёк человека с ножом, не разобрав, вор это или убийца (как выяснилось позже, в ходу были оба варианта, в зависимости от компании игроков), Стражник с алебардой, Разбойник с сучковатой дубиной и Рыцарь, отличающийся от Мечника наличием щита во второй руке.
На самом деле, в разных колодах рисунки различались не только в зависимости от географического положения, но и от социального статуса игроков. Так в некоторых колодах Рыцарь относился к масти Благородных, а среди Воинов его заменял Копейщик или Арбалетчик. Менялся и сам статус мастей и карт. Например, бандиты полагали карту Стражника младшей в масти Воинов и, соответственно, наоборот, а маги ставили одноимённую масть выше остальных.
Правила наиболее распространённой игры напоминали покер. Но подбор выигрышных комбинаций являлся целой наукой по уже упомянутой причине разницы во взглядах на значимость карт. И даже одни и те же комбинации могли зваться по-разному. Так, например, набор карт Рыцарь, Дракон, Принцесса и Единорог могла именоваться Обожравшийся Ящер, Спасение Девы, Рогоносец (в этом случае Принцесса, предположительно, уходила с Драконом добровольно) или даже Девственник (из-за привычки единорогов подпускать к себе только тех, кто ещё не познал плотской любви — вероятно, от обиды на противоположный пол за собственный рог).
Через час теоретических изысканий я плюнул на всё и занялся остывшим мясом и пивом, решив, что просто уточню у тех, с кем буду играть, какие комбинации приняты за этим столом, ибо изучить их все не представлялось возможным, да и не требовалось. Но затрёпанную книжицу с полными правилами игры (на самом деле — далеко не полными, конечно, поскольку для перечисления всех вариаций и трёх толстенных томов не хватило бы) я всё же решил оставить себе, хоть кабатчик и содрал за неё полновесный золотой. Ну да ладно, я за это золото не сказать, чтобы перетрудился, а так хоть будет что почитать на досуге — когда таковой выдастся. Кстати сказать, Мирэ здешнюю письменность не понимала. Жаль я чуть поспешил с применением симпатической магии и не выяснил, мог ли читать с самого начала или же в этом заслуга колдовского наруча, впитавшего и усилившего волшебство волосяной «фенечки».
Когда я спустился вниз, вчерашняя компания уже расположилась за столом, хотя и в немного изменившемся составе. Место одного из громил-наёмников занимал тип более скромной комплекции, но, на мой взгляд, значительно более опасный. Неприметный русоволосый парень в сером мог быть только или вором, или наёмным убийцей. И судя по тому, что взгляд его первым делом скользнул не к моему поясу, где должен был висеть кошелёк, а к торчащим из-за спины рукоятям мечей, я однозначно отнёс его ко второй категории. Было бы неплохо побеседовать с ним по душам, может и в Гильдию напроситься, если такая существует, но вряд ли убийца станет откровенничать с первым встречным. У меня сходу возникло несколько мыслишек, как можно расположить его к себе, но не хватало информации, чтобы выбрать правильный подход, а ошибки всегда чреваты.
На столе уже лежала колода карт, но разглядев картинки, я поморщился и отодвинул её в сторону. Все рисунки носили откровенно порнографический характер — причём были выполнены не в пример качественнее, чем в моей колоде. Даже Принцесса масти Благородных щеголяла обнажённым бюстом (что в некоторых странах наверняка могли счесть государственной изменой). Вопреки канону, женщины присутствовали на картах всех мастей, а не только Женщин и Благородных — даже рядом с гербовыми животными. Хотя художнику нельзя было отказать в чувстве юмора — например, Единорог был изображён убегающим от девушки, которую только что лишил невинности. Я решил, что если художник местный, то непременно закажу у него персональную колоду по своему вкусу — и пусть тогда другие заморачиваются установленным мной статусом карт и мастей.
— Что, насмотрелся уже на женские прелести? — хохотнул мой знакомец «монгол», махнув рукой в сторону ведущей на второй этаж лестницы.
Я молча кивнул.
— Да, подружка твоя хороша, — продолжил он. — Я тоже не прочь…
— Жена, — отрывисто бросил я, вовремя прервав его реплику. — Не подружка, а жена.
Хорошо, что Мирэ этого не слышит, не то непременно огрела бы меня каким-нибудь табуретом по башке. Но я, похоже, верно учуял, откуда ветер дует. Надеюсь, и в местных порядках не ошибся.
— А, извини, — поднял раскрытые ладони «монгол». — Не знал, не понял вчера.
— Теперь знаешь, — констатировал я. — Играем?
Я мысленно вздохнул с облегчением. Всё верно, я угадал. Подружкой — что в данном случае является синонимом гулящей девки — воин может и должен поделиться с приятелями, если те захотят. С чего бы возражать? А вот жена — совсем другое дело. За протягивание лап к чужой жене можно и в глаз получить — да не кулаком, а кинжалом или, в моём случае, когтями. А учитывая, что я уже создал себе репутацию парня вспыльчивого, хоть и отходчивого — потому как того же «монгола» вчера всё же не прикончил, — то лучше и язык по поводу моей супруги попридержать. А то ведь сначала прибью, а потом за упокой души бывшего собутыльника всем пива проставлю, но покойнику-то уж без разницы, что я не в обиде на него останусь. Теперь главное убедить Мирэ не устраивать мне нагоняев прилюдно, а то ещё сочтут подкаблучником, тогда уж жена она мне или кто — спрашивать не будут…
Моя сегодняшняя разговорчивость никого не удивила — во всяком случае, вопросов по этому поводу не задавали. Мало ли, может у меня религиозный обет такой — по вторникам (или какой там вчера день был?) немого изображать. А за посягательство на мою свободу вероисповедания ведь могу и новый меч испробовать на шее любопытствующего.
Я уже не сомневался, что через месяц-другой буду чувствовать себя в этом мире лучше, чем дома.
Первые две партии я продул вчистую, ещё только приноравливаясь к игре. Сдавалось по четыре карты на руки и по две в тёмную — эти открывались только в конце игры. Можно было поменять дважды по одной карте — за каждый обмен добавляя на кон по монете. «Тёмные» карты менять тоже разрешалось, но такое почти никогда не делалось — какой смысл сменить одну неизвестную карту на другую?
В третьей партии мне повезло. Сначала у меня на руках оказался Малый Отряд Лорда — Лорд, Дракон (выступающий в качестве герба), Рыцарь и Боевой Маг, отличительной чертой которого был огненный шар в руке. Это не очень сильная комбинация, чуть ниже среднего, но достаточно неплохая. Я уже думал, что выиграл, но у «монгола» тоже был Отряд, как оказалось, более сильный. Три карты масти Воинов дополнял один из Магов. Этот маг был изображён верхом, а в руке держал меч, изогнутый в форме молнии.
— Разве Гербовый Лорд и Боевой Маг не более значимы, чем твой волшебник? — уточнил я.
