KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Юмористическая фантастика » Владимир Батаев - За гранью добра и зла. Дилогия (СИ)

Владимир Батаев - За гранью добра и зла. Дилогия (СИ)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Батаев, "За гранью добра и зла. Дилогия (СИ)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

В его тоне проскользнула явная издевательски-насмешливая нотка.

— Ха! — издал я резкий выдох-восклицание, выхватив оба меча из ножен и проделав несколько пируэтов.

— Нерационально это, — покачал головой торговец. — Дополнительная длина не компенсирует лишний вес. Быстрее устанешь. У тебя и длины рук вполне хватит, чтобы держать противника на безопасном расстоянии.

— Ха! — теперь уже насмешливо рявкнул я. — Два-три противника убиваются в четыре-пять ударов, утомиться не успею. А если больше — тут уж без разницы, какие мечи.

— Дилетант, — прищёлкнул языком оружейник. — Вот когда тебя убьют — убедишься в моей правоте.

— Я пришёл за оружием, а не за лекциями, — огрызнулся я, небрежно бросив ему пару золотых.

— Сдачи нету, — проворчал он. — Бери ещё чего-нибудь в довесок.

Я подошёл к прилавку. К моему удивлению, это оказалась витрина. Не застеклённая, конечно, а закрытая кованой решёткой. Мой взгляд сразу упал на наруч с вытравленным руническим узором — точь-в-точь как во сне-видении. Я обречённо вздохнул. Да уж, неудачно я выбрал лавку. Но наруч был уж очень хорош. И потом — от меча я ведь отказался.

— Ладно, давай этот наруч.

— Он один, без пары, — сообщил торговец, будто я сам этого не видел. — Пара серебряников ему цена. Ещё что-нибудь бери.

Мирэ в это время тоже осматривала прилавок-витрину чуть в стороне от меня. И, похоже, нашла что-то приглянувшееся.

— Покажите вот этот нож, — попросила она.

Торговец послушно выполнил требование. Я тоже подошёл взглянуть. Странноватый клинок выбрала моя спутница. Лезвие чуть изогнутое, с односторонней заточкой, как у охотничьего ножа, но уже. С противоположной, не заточенной, стороны — вогнутое, с зарубками, чтобы раны получались рваными или для захвата клинка противника, хотя длина ножа к этому и не располагала. А вот рукоять кинжальная, скруглённая, с короткой гардой. На оголовке — распустившаяся роза, на лезвии у основания чернёное клеймо, тоже в виде розы.

Покосившись на оружейника, я заметил, что его лицо малость побледнело.

— Нож тоже волшебный? — подозрительно осведомился я.

— Нет!

Я сразу понял — врёт. Но никаких ножей в моём видении не было. Так что пёс с ним.

— Берём, — решил я. — И мой старый тесак в доплату оставлю.

— Годится, годится, — закивал оружейник. — А трёхгранный точно?..

— Точно! — угрюмо подтвердил я, перегнувшись через прилавок, тем самым угрожающе надвинувшись на торговца.

Мой взгляд случайно скользнул вниз, и от увиденного я чуть не подавился дыханием. Ниже пояса тело оружейника, скрытое за прилавком, переходило в змеиный хвост. Тут я сообразил, что волоски Мирэ давно выронил — когда хватал мечи со стены, — но торговец меня понимать не перестал. Значит, работал его перевод, а не мой.

— Дорогая, подожди меня на улице, — попросил я, не поворачиваясь.

Мирэ фыркнула — видимо, на эпитет «дорогая», — но всё же вышла.

— А я думал, у нагов по четыре руки, — протянул я.

— Как видишь, две. Ты что-то перепутал. А может, в твоём мире и по четыре, — спокойно отозвался оружейник. — Наги, значит? Смешно звучит.

— Наверное, так прозвали потому, что штаны не носите.

Торговец с присвистом засмеялся. Я заметил, что зубы у него мелкие и острые, а язык раздвоенный.

— Откуда ты про меч прознал, змий-искуситель? — осведомился я.

— Так меч твой всё же? А чего ж не берёшь? Я его всем нездешним предлагаю. Уж почти полвека. Никто не берёт.

— И я не возьму. Хотя, видать, мне предназначен. Но судьбу дурную сулит. А много тут ходит всяких нездешних?

— Бывает, — безразлично пожал плечами наг. — Не очень много, но встречаются иногда. Меня это не касается. Я просто торгую оружием.

— Хорошая позиция, — одобрил я. — Моя хата тоже с краю.

— Герои долго не живут, — покивал торговец. — А злодеем быть — морока. Устанешь тех самых героев истреблять, прут как тараканы.

Да уж, видать, тараканы водятся во всех мирах без исключения.

— А ты не в курсе, у кого в этом мире герб с вставшим на задние лапы львом? — поинтересовался я.

— Знать не знаю, ведать не ведаю. Не видал, не встречал. Сами мы не местные. Так возьмёшь «драконий коготь»-то?

— Чего? — не понял я.

— Да меч тот пресловутый, трёхгранный, — пояснил торговец. — Легендарный «драконий коготь», один из дюжины.

— По три когтя на лапу, что ли? — уточнил я.

— Откуда я знаю, с драконами не знаюсь. Может, остальные когти при перековке попортили, — он рассмеялся. — Легенда это, враньё, скорее всего.

— Не возьму меч, — в последний раз решительно отказался я.

— Даром ведь отдам!

Ох уж мне эта халява! Трудно переть против выработанного всей жизнью рефлекса. Но надо. Я решительно покачал головой и, приладив полуторники за спину, а наруч нацепив на правое предплечье, вышел.

Мирэ стояла, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Выражение её лица предвещало, что за выставление её за дверь мне в ближайшее время предстоит знатная взбучка.

— Не желаешь опробовать покупку? — указал я на нож у неё на поясе. — И заодно сделать стрижку.

Она хмуро на меня зыркнула и молча отрезала тонкую прядь волос. Подумав, отрезала вторую. С горем пополам в четыре руки мы сплели их в кособокую косичку. Ничего, сгодится.

Я попытался снять наруч, чтобы повязать «фенечку» на запястье. Наруч расстёгиваться не желал. Да и самой застёжки видно не было вовсе. Поторопился я, следовало прежде запор изучить, он с секретом оказался. Кое-как я сдвинул наруч чуть выше, так что Мирэ смогла завязать волосяную косичку у меня на запястье.

— Капни на неё пару капель крови, для надёжности, — попросил я.

— Ещё вены из-за тебя резать прикажешь?! — возмутилась девушка.

— Палец проколи, — вздохнул я. — Что за мелодрама.

Проворчав что-то под нос, Мирэ последовала совету. Я сдвинул наруч обратно, запихав под него фенечку. Моргнул — и увидел, что на металле возник новый узор. В виде косички — ровной, в отличие от настоящей. Я торопливо надвинул рукав — незачем моей спутнице знать, что наруч не простой, а то начнёт расспрашивать, про видение прознает…

— Всё, на сегодня дела окончены, хорошего понемножку, — нарочито бодрым тоном объявил я. — Пойдём в таверну, к пиву и мягкой постели.

Девушка ожгла меня гневным взглядом.

— Про постель — это был не намёк. Никакой двусмысленности. Спим по очереди. Ты ночью, пока я в карты играю. Я — утром и первую половину дня. Кстати, колоду мне достала?

— Достала. Ты об этом узнал бы ещё днём и мог изучить правила, если б не орал, как резаный, во сне и не паниковал от кошмаров, как маленький, — язвительно поведала Мирэ.

— Вот и ладненько, — кивнул я, проигнорировав её ехидство. — Теперь-то у меня есть всё, что требуется.

— Значит, я тебе больше не нужна?

— В плане дел — нет. Только для души, — честно ответил я.

— Для души, — фыркнула она. — А для тела?

— Это желательно как приятное дополнение и сопутствующий результат. Но не самоцель.

— А какая же цель?

— Ну, пока и того, что ты просто рядом, достаточно, — отозвался я. — А для серьёзного обсуждения взаимоотношений ты сейчас не в том настроении.

— Нет никаких отношений, — отрезала она. Хоть не добавила, что и не будет, и на том спасибо. И так, как ножом по сердцу.

Совсем я размяк, романтик. Эх… первый раз такие проблемы. Прямо и не знаю, с какой стороны к ней подходить. Пытаться пудрить мозги пустыми красивыми словами не хочется, да и не поверит — слишком цинична. Дитя двадцать первого века, где настоящие чувства забыты, а признания превратились в банальные штампы. «Я люблю тебя, жить без тебя не могу, души в тебе не чаю» — как часто это повторяют, не вкладывая в слова искренности, превратив их в пустозвонство.

Ну, я и сам виноват. Неправильно начал наше знакомство, преподнёс себя не с той стороны. Циничный шут со слегка похабными или грубоватыми шуточками. Когда такой начинает говорить о романтике — выглядит нелепо. «Все мы носим маски» — и как часто любимая маска прирастает к лицу. Не оторвать даже с мясом. А та, перед кем готов обнажить истинную сущность, не желает заглянуть под личину, которую ей представили при первой встрече. Проклятье, как говорится: знал бы, где упаду — соломки бы подстелил. Но сделанного не воротишь, прошлого не переиграть. А теперь в любых моих словах Мирэ ищет скрытый смысл и предпочитает понимать всё превратно — в соответствии со сложившимся мнением обо мне, а не с реальностью.

Конечно, цинизм и паранойя обычно являются отличным защитным барьером, ограждающим от попыток навешать на уши лапши. Но в любом заборе всегда следует оставлять калитку и держаться наготове, чтобы пропустить за стену то, без чего жизнь не имеет смысла — дружбу, любовь… А если излишне перестраховаться и расстреливать ещё на подступах всех и вся приближающееся к суверенной территории, то можно потерять больше, чем если бы оборонительных рубежей вовсе не было — и в куче мусора можно отыскать бриллиант, если постараться, а вот запираясь в хрустальном дворце, только потеряешься среди собственных искажённых отражений, не признав свою судьбу, даже когда она подойдёт и отвесит подзатыльник.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*