Галина Романова - Как начать карьеру
— Коня!
— Чего? — вытаращились сразу несколько солдат в ответ на этот вопль.
— Чего слышали! Моего жеребца сюда, живо!
Ну, допустим, не совсем моего, но кого сейчас волновали такие мелочи? Главное то, что конь — солнечный зверь, пусть и не золотисто-рыжей, «огненной» масти! Именно лошади влекут колесницу Свентовита. Именно конь его символ на земле. Я, некромант с дипломом о высшем образовании, сейчас готовился выступить против самоучки, который наверняка читал не те книги и не представлял, в чем состоит наша профессия.
Жеребец мэтра Куббика проникся возложенной на него миссией и, почувствовав на спине седока, бестрепетно ворвался в толпу мертвецов. Полуразложившиеся скелеты пытались помешать одинокому всаднику, но были раскиданы в стороны, а самые упрямые втоптаны в мостовую.
Блин, а вот это уже плохо! Ибо рядом с «конем» вероятного противника обнаружился пра собственной персоной. Старый священник так вдохновенно молился, что не сразу обнаружил появление нового действующего лица. Собственно, если бы не его молитва, у Гебриана-Дея ничего бы не получилось. Надо признать, старик на самом деле обладал силой. Ее нельзя было не почувствовать, особенно теперь, когда пра уже можно было не скрываться.
— Остановитесь! Что вы делаете?
Священник никак не отреагировал на мое обращение — он весь ушел в молитву, но лицо его при этом было столь одухотворенным, что сразу становилось понятно: старик дорвался до цели всей своей жизни. А вот Гебриан-Дей ненадолго прекратил размахивать руками, указывая своему воинству, что делать, и воззрился на меня. Кстати, нижняя часть его шлема была закрыта — видимо, его «разукрасил» отчаянно сопротивлявшийся Анджелин Мас. Надо же! Мелочь, а приятно…
— Ага! Явился-таки! — Голос из-под шлема звучал глуховато. — Ну ты и живучий! Где ж ты был так долго?
— Болел я, — признался честно.
— Воспалением хитрости?
— Сейчас это неважно. Теперь я выздоровел…
— Поздно! — торжественно-замогильным тоном отозвался лженекромант. — Лучше бы тебе умереть раньше, ибо настал твой последний час. И скоро ты сам будешь молить меня о смерти…
— Ну и кто из нас больной? — Жеребец под седлом стоял как вкопанный, только нервно дергал ушами и шлепал хвостом по бокам, так что можно было относительно спокойно заговаривать противнику зубы в ожидании подмоги. — Ты давно книжки в руках-то держал?
— А что? — «купился» брат леди Геммы.
— А то, что если бы кое-кто… не будем показывать пальцем, но все это и так знают!.. Так вот, если бы кое-кто доучился до четвертого курса, где проходят практику создания кадавров, он знал бы, что эти сущности нельзя ни на минуту оставлять без контроля! И вообще…
Дальше я мог не продолжать. Барона Чернореченского, насколько помню, отчислили аж со второго курса, так что никаких особых знаний у него не было. Я прошелся по больной мозоли своего противника, и неудивительно, что он потерял над собой контроль.
— Много ты понимаешь…
— Уж побольше вашего, господин Дей Долл! Извольте показать свой медальон! Думаю, Инквизиция им может заинтересоваться.
— А ты меня на испуг не бери!
— Уже взял! Лучше со своими упырями недоделанными разберись!
— А чего мне с ними разбираться? — неожиданно фыркнул мой противник. — С ними пусть пра занимается!
Ну и кто, спрашивается, здесь недоучка? Действительно по уму, пока мы болтали с горе-некромантом, его «воинство» должно было оцепенеть, как каменное, либо вообще рухнуть наземь. Но упыри и скелеты продолжали движение, повинуясь молитвам старого пра! Но этого просто не могло быть! Чтобы главный городской священник и оказался еще одним некромантом? Где-то что-то не так! В мои рассуждения вкралась чудовищная ошибка, которая могла стоить десятков жизней!
Гебриан-Дей расхохотался, уперев руки в бока. И, оглядевшись, я почувствовал себя немного неуютно.
Десяток упырей окружал моего коня, не давая сдвинуться с места. Среди них можно было легко узнать покрытую землей, начавшую разлагаться Маулу и ту девушку с фермы, Зирку. Как ни странно, она сохранилась лучше прочих и теперь тянула ко мне дрожащие конечности. Жеребец начал волноваться — эта упырица оказалась как раз у него перед мордой. Попятившись, конь наткнулся на кого-то из замыкавших кольцо упырей и от неожиданности с визгом так поддал задом, что я не удержался в седле и вывалился на землю.
— Попался? — констатировал мой противник. — Взять его!
Ага, щаз-з! Поднимать трупы эти горе-некромансеры, может, и умеют, но вот чтобы упокоивать обратно — это вряд ли.
Несколько характерных жестов — и протянувшиеся было к жеребцу руки мертвецов бессильно опали. Конь насмешливо фыркнул и притопнул копытом, зыркая глазами, — мол, знай наших!
Однако расслабляться было еще рано — кроме лженекроманта тут был и другой, обладавший значительно большей силой. И с ней приходилось считаться, ибо посланный мной шар холодного огня, рассчитанный на то, чтобы сжигать именно нежить, не трогая «жить», неожиданно наткнулся на преграду. Она высветилась всего на миг, но этого было достаточно, чтобы шар разбился об нее и растекся постепенно тающими капельками.
Старый пра знает боевую магию? Откуда? Хотя да, он тоже некромант. О боги, откуда они тут берутся в таком количестве? Городок-то маленький!
Додумывал эту мысль, уже вставая в боевую позицию для атаки. Жеребец заволновался (без моей поддержки он становился легкой добычей для жаждущих свежатинки упырей), но я хлопнул коня по крупу, и тот умчался прочь, расталкивая нежить. А я повернулся к старому пра.
Тот, закатив глаза, исступленно бормотал заклинания. Мне понадобилось сосредоточиться, чтобы суметь преодолеть разделявшее нас расстояние, и сунуть руки в карманы, дабы избавиться от искушения. Нет, это не то, о чем вы подумали! Драться с безоружным? Со стариком? Со священником? Да за кого меня тут принимают? Я шел просто поговорить. И может быть, поэтому мне удалось подобраться к своему противнику совсем близко. Ах, даже жаль, что нас сейчас никто не видит! Кроме ритуального ножа другого оружия в руках не было. Да я и не собирался пускать его в ход.
— Скажите, пра, зачем вам все это надо?
Старый священник был так удивлен, что немного сбился с речитатива. М-да. В теории он наверняка силен, но вот применять свои знания на практике ему явно доводилось не часто.
— Т-ты… мальчишка! Прочь! Не смей стоять на моем пути!
— Да я и сам собирался уходить. Я тут временно, до конца сезона. Мне осталось-то всего ничего… Так, напоследок решил полюбопытствовать! Зачем вам это все?
— Не твоего ума дело…
— Может быть, пра! Вы старше и мудрее… Но ведь интересно же! Любопытство не порок, так сказать… Так зачем?
— Тебе не понять!
— Конечно, куда уж нам! Но все-таки почему вы так ненавидите некромантов? Это потому, что вас не приняли в Колледж?
Если это и был удар, то он явно не достиг цели. Старый священник взглянул на молодого недотепу с выражением снисходительного превосходства:
— Колледж… Да я его закончил в свое время! И даже с отличием!
Ой-ёй…
— Тогда почему? Вы… э-э… не сумели найти себе место? Не устроились по специальности и были вынуждены стать священником?
— Тебе-то какое дело? — Старик пока ничем не показывал, что мои слова задели его за живое. Скорее, это было нормальное раздражение от того, что кто-то чересчур молодой и наглый лезет под руку с неуместным любопытством, когда тут творятся такие важные дела.
— Я тоже как бы… ну… тоже молодой специалист и все такое…
— Да какой ты специалист, — отмахнулся пра. — Так, выскочка, которому случайно улыбнулась удача… То ли дело я! Для меня некромантия была всем! Я мог бы сделать себе такую карьеру, какая тебе и не снилась… Я так мечтал… так надеялся…
Он устремил взор на ряды мертвяков, которые продолжали маршировать, постепенно забирая в кольцо здание ратуши. Некоторые из них, сворачивая на улицу и переулки, расходились по городу. И это было очень плохо.
— Остановите их, пра! Пока не поздно!
Ответом мне был старческий смешок.
— Испугался? Глупый мальчишка! Ты ничего не понимаешь…
— Возможно, но эти люди не виноваты… И вы сами — в вашем возрасте уже пора думать о смерти, а вы…
А вот этот удар достиг цели. Старый священник аж вздрогнул от сдерживаемого гнева и негодования.
— О Смерти, ты говоришь? Об этой глупой продажной…
— Но-но! — Пусть мы с моей как бы женой и почти что в ссоре, но стоять и слушать, как ее поносят, не хотелось. — Она все-таки женщина!
— Женщина! А каждая женщина должна принадлежать своему мужчине!
— Знаете, а она уже… — Взгляд выловил знакомую фигуру в темном платье. Моя как бы супруга была здесь, так сказать, на рабочем месте. — Стойте! Вы хотите сказать, что вы знаете о так называемых «мужьях Смерти»?
