Андрей Белянин - Рыжий рыцарь
– Леди Илона, я хотел бы повторить свою просьбу о возвращении домой. Мне действительно нужно вернуться в Англию.
– О, милый Нэд… ты разбиваешь мое сердце! Зачем тебе куда-то уезжать? Разве тебе с нами плохо? Вредных врагов мы победили. Всех плохих – наказали, сейчас самое время для дружбы и любви!
– Увы, сэр Люстрицкий, – медленно покачал головой рыжий крестоносец. – Кое в чем вы, безусловно, правы. Черные рыцари ушли, коварный карлик Щур исчез вместе с ними, вероломный Аршубанапул повержен, от летающих вампиров-убийц мы избавились, что же теперь? Теперь я могу быть спокоен за ваши жизни, а значит, я больше не нужен здесь.
– Но это глупо! Что значит – не нужен? Вы всегда нужны нам! Дорогуша, скажи ему!
– Когда отправляешься? – глухо произнесла Илона.
Валерка аж подпрыгнул от таких слов, но молодой рыцарь даже обрадовался, ему хотелось побыстрее все решить и покончить наконец с этой невыносимой болью.
– Я спущусь вниз и оседлаю Бреда. Мы будем готовы через десять минут.
– Годится.
– Господи, что вы такое говорите?! Если все это из-за меня, то я не буду вам мешать. Я все понимаю и люблю вас обоих! Илоночка, поверь, ваше счастье для меня… – Люстрицкий всплеснул руками, подыскивая наиболее подходящую метафору, но его соседка хлопнула кулаком по столу так, что цветы на подоконнике испуганно пригнулись:
– Не смей называть меня Илоночкой!!! И не лезь не в свое дело! Он хочет уйти? Пусть уходит! Лично я его задерживать не буду. Захочет остаться – сам скажет. Может, у него дела? Дележ наследства… Опоздает – получит утешительный приз в виде памятной дверной ручки! Может, ему на войну надо, славу стяжать?! Может, его макитра… тьфу! леди Роксолана заждалась до похудения? Пусть едет!
– Но…
– А ты вообще чего здесь расселся?! – Илона отодвинулась вместе с табуреткой и словно впервые увидела, во что, собственно, одет ее друг с детского сада. – Да ты же голый! Блин, ну совсем стыд потерял… Здесь что, студия эротических фильмов? Новый сериал «Голубые годы короля Ричарда»? А ну, марш одеваться, стриптизер паршивый!
– Я… я попросил бы! – попробовал повозникать сэр Люстрицкий, но Илона уже тянулась за мухобойкой:
– В последний раз, только для тебя, повторяю стихами великого русского поэта Валерия Брюсова: «О, прикрой свои бледные ноги!»
Валерку словно ветром сдуло. Леди Щербатова уставилась в окно, сосредоточенно грызя ногти. Рыжий рыцарь тоже молчал и в споры не вмешивался. Где-то далеко, в глубине души, он очень надеялся, что Илона каким-то чудом уговорит его остаться. Или поедет вместе с ним. Разумом он понимал фатальную невозможность такого развития сюжета, но сердце не хотело верить рассудку. Тяжело вздохнув и неуклюже поклонившись, Нэд Гамильтон вышел из-за стола, собрал свои вещи в прихожей и, не оборачиваясь, бросился по лестнице вниз. Успевший приодеться Люстрицкий поспешил следом, поэтому тихих всхлипов на кухне не слышал уже никто.
Черный конь стоял у гаража в окружении своей прежней преданной свиты. У соседских детей шла бурная неделя непрекращающегося счастья. Можно было каждый день трогать большущую живую лошадь! Гладить ее, расчесывать хвост, лазить под брюхом, кормить самыми вкусными печеньями, и все это совершенно бесплатно! Ребячий восторг не имел границ. Даже когда Бред уходил с рыцарем по делам, это воспринималось как праздник, а уж их возвращение…
Благородное животное мгновенно почувствовало, что его хозяин не в себе. Бред пристально поглядел в глаза Нэда, понял причину трагедии и философски вздохнул. Помочь в данной ситуации было совершенно нечем. Верный конь лишь смирненько стоял, пока на него надевали потник, чепрак, седло, застегивали подпруги. Взнузданный и оседланный Бред коротко заржал, мотнув мордой в сторону подъезда. Показалась Илона, в той же маечке и мини-юбке, что были на ней в день их первой встречи с рыжим рыцарем. Впрочем, сейчас казалось, что эти времена ушли в неоглядную даль.
– Мы готовы. Как вы намерены нас отправлять?
– Никак. Я ведь не волшебница и не машина времени, – несколько нервно ответила бывшая воительница всех миров. – Давай поступим проще. Ты помнишь тот медальон из черного чугуна, что мне удалось выцарапать у Щура? Так вот, нас переносил именно он. Принцип действия – простой, как валенок. Надеваешь его на шею, закрываешь глаза, представляешь себе то конкретное место в своей туманной Англии, куда хочешь попасть, – але гоп! – и ты уже там. Вопросы есть?
– Но, леди Илона, если я вернусь в свое время с вашим медальоном, то как же вы получите его обратно?
– Никак, останется у тебя на вечную память о безмерно далекой мне. Впрочем, ты все быстро забудешь в объятиях своей улыбчивой Роксоланы. Совет вам да любовь!
– Я никогда не забуду вас.
– Да брось, какая разница! Давай я пожму твою мужественную руку. Поцелуй Валерку на прощанье, видишь, он извелся весь. И… уезжай же ты, наконец! Никаких нервов не хватит.
Рыжий рыцарь не находил слов, в горле стоял ком, а на глаза предательски навертывались слезы. Он не знал, что делать, и только молча наматывал на кулак поводья до тех пор, пока Бред не уставился на него с недоуменным упреком. Люстрицкий, мужественно высморкавшись, подошел к Нэду, скромненько притулясь головой ему под мышку:
– Мой дорогой друг, мы прощаемся навсегда. Я буду страшно скучать. Вы даже не представляете себе, как мне будет вас не хватать. Я умру от разлуки, буквально на следующей неделе. Обещайте, что будете писать письма.
– Буду, – зачем-то пообещал крестоносец. В его времени почту развозили специальные курьеры, на сменных лошадях, вооруженные до зубов. Предположить, что такой адресат, как Люстрицкий, будет все же найден, было весьма проблематично…
Сэр Гамильтон протянул руку и взял у Илоны черный овальный медальон на кожаном шнурке. В глазах леди Щербатовой не блестело ни слезинки. Крестоносец сжал в кулаке кусочек черного металла:
– Я должен уйти. Мне будет очень трудно без вас. Вы не представляете, как мне тяжело уезжать. Вы мои самые дорогие друзья. Я обязан вернуться, Англия ждет меня, но… как же я буду один, без ваших дружеских рук?! Я возвращаюсь, но не представляю жизни без вас.
Рыжий рыцарь прикрыл глаза. Казалось, в ту же секунду в лицо ему ударил свежий морской ветер.
– Господи… – благодарно выдохнул Нэд.
– Боже мой… – с ужасом прошептал Валера.
– Господи боже мой… – страдальчески процедила Илона, сжав зубы.
Мир изменился. И не для нее одной.
* * *– Мой господин, я всегда счастлив вас видеть! – Дворцовый маг традиционно понизил голос до самого жалостливого тона, спина еще более согнулась, а хромота усилилась.
Валет казался несколько рассеянным, на приветственную болтовню карлика, равно как и на «послеболезненное состояние» никак не реагировал. Щур счел это подозрительным и удвоил усилия:
– Прошу, проходите… Присаживайтесь… ох, спина! Там… о-у-у-у! Есть немного вина, если позволите… предложить.
– Сядь.
– О, не беспокойтесь, мой… ой-ой-ой, поясница! Ваше высочество, не обращайте внимания.
– Сядь! – В голосе кронпринца прорезались повелительные нотки. – Я не намерен снисходить до повторений, поэтому выслушай все, что мне нужно тебе сказать, молча и не перебивая.
Карлик мгновенно заткнулся и сел, оттопырив уши. Последующая речь кронпринца напоминала просто отрепетированный монолог драматического актера:
– У нас будет долгий и обстоятельный разговор. Или, наоборот, очень короткий, если меня что-то не устроит в твоем взгляде. В нем может отразиться недоверие, нежелание понять, возможное неповиновение, а то и того хуже – предрасположенность к предательству. Вот это, Щур, самое страшное, ибо все, кто когда-либо лишь только задумывался о том, чтобы меня предать, давно горят в Аду! Я верю, что ты не предатель. Я не угрожаю, но мне кажется, ты и без того будешь достаточно благоразумным?
Щур придавленно кивнул, он нечасто видел Валета в таком состоянии и понимал, что сейчас тот серьезен как никогда.
– Большинство людей в замке безоговорочно преданны мне. При всем уважении к вдовствующей Королеве-матери, я не могу не замечать ошибочность ее политики. Она нерешительна, взбалмошна, нервозна до истерии, а самое главное, частенько впадает в детство. Из-за ее нелепой игры с Нэдом Гамильтоном мы уже стали посмешищем во всех мирах! Дальше так продолжаться не может. Настало время изменить установившиеся традиции и передать единовластие в Мальдороре человеку с железной рукой. Ты понимаешь меня?
Карлик вновь послушно закивал. Теперь сомнений не было – Валет затевает мятеж и требует, чтобы он, Щур, стал его союзником. В противном случае… нет, это даже представлять противно. Дворцовый маг постарался, чтобы его кивания выглядели как можно более убедительными.
