Ник Поллотта - Внезапное вторжение
Бежав на другой конец Галактики, новобрачные воспользовались двумя фунтами талия, который остался в неприкосновенности в кармане Шлямбура, чтобы купить себе небольшой дворец и открыть на законных основаниях закусочную в самом бойком месте космопорта. Это был бар, который по настоянию Шлямбура был назван “Макдональдс”, и потом ему пришлось объяснять всем и каждому, что у него на родине это слово означает “замечательное заведение, где можно с удовольствием провести время”.
Гики устроили настоящую бескровную революцию и отстояли-таки свое право разассимилироваться, когда им захочется, хотя никто и никогда не мешал им это проделывать.
На планете Джии капитан Келлер и другие члены команды “Рамиреса” с огромным удовольствием обучали Великих Золотистых основам лавирования, элементарной тактике и тому, “как анализировать сражение”. Золотистые воины хмурились, скрипели зубами и… скрипели перьями, делая заметки. Каждый вечер после занятий лейтенант Джонс запиралась в своем одноместном номере и подолгу стояла под душем, стараясь отмыться после тесного общения с множеством чужаков. Тьфу…
Бур — единственный оставшийся в живых член банды “Кровавых Вышибал” — во всяком случае согласно общеизвестным данным — получил полное отпущение грехов и стал называть себя своим настоящим именем: Томас Джон Гленн. Под этим именем он и поступил в отряд космической морской пехоты ООН.
Еще в курсе начальной подготовки первым, что он узнал, было настоящее название его новенькой штурмовой винтовки: “Фюрстенберг”. Да, она была неуклюжей и выглядела весьма нелепо, но в бою она была подлинно смертоносной. Именно рядовой первого класса Гленн (напившись розового вина, похищенного из запертого помещения гарнизонной лавки) начертал на стене справедливо ставший известным лозунг: “Первый в бою. Первый в мире. Фюрстенберг”. Совершив этот подвиг, он рыгнул и забылся.
Посадка на РпорР официально была запрещена, и спиральный проход сквозь минные поля — замурован.
Члены Группы Первого Контакта с радостью воссоединились и немедленно приступили к работе в том же количестве, но уже для Галактической Лиги. Эта работа, кроме всего прочего, включала также разработку мобильного командного бункера, который должен был поместиться внутри переоборудованного “Рамиреса”. В часы, когда они были свободны от работы, ГПК познакомила джианцев с игрой в покер и успела нанести экономике планеты немалый урон, прежде чем был принят закон об ограничении ставок.
И разумеется, ужасное наказание настигло Авантора — младшего Авантора — и ее Шестнадцатого.
Призвав на помощь всю свою решимость, джианские офицеры постучались в дверь конторы, готовясь представиться своему новому командиру. Мужской голос из-за двери приказал им войти.
Лейтенант Сакаэда, одетый в мужскую униформу, поднял взгляд от кипы бумаг и ухмыльнулся.
— Авантор! Шестнадцатый! Какой приятный сюрприз! Присаживайтесь! — и он указал вошедшим на два стула.
— Благодарю, сэр, нет, — строго официально ответил 16-й, вручая озадаченному офицеру чистый листок серого пластика.
От прикосновения лейтенанта на пластике появились диковинные письмена, и Сакаэда потянулся за джианско-английским словарем.
— Мы прикомандированы к вашему подразделению для переподготовки, — перевела Впередсмотрящая, эти слова жалили ее губы, словно удары крошечного хлыста.
Лейтенант стремительно побледнел. “О нет, только не это”, — подумал он.
Авантор и Шестнадцатый почувствовали легкую тошноту, неверно истолковав выражение лица лейтенанта как досаду. Даже чужие не желали иметь с ними дела после стольких грубых ошибок. Кто посмел бы их за это осудить?
Ощущая себя все более и более беспомощным, командир морских пехотинцев вертел в руках серый пластик, снова и снова читая те несколько слов, которые он знал.
— Если я правильно понял, вы должны были представиться мне завтра в 9.00.
— Тогда — до завтра, — отрывисто произнесла Авантор, и джианцы повернулись кругом, чтобы уйти.
— Подождите! — воскликнул Сакаэда. Джианцы остановились, и 16-й повернулся к терранцу.
— Что, уже завтра, сэр? — саркастически осведомился он.
Лейтенант вскочил со стула и стремительно обогнул стол.
— Нет еще, но потом может быть слишком поздно.
16-й выглядел озадаченным.
— Тогда я не понимаю, сэр. Сакаэда не обратил на него внимания.
— Я… я не знаю, как об этом принято говорить… но вы всегда были для меня чрезвычайно сексуально привлекательны, Авантор, и я хотел бы принять участие в… физзлорпе…
Курт Сакаэда искренне надеялся, что он правильно произнес это слово. Медицинское руководство, которое утверждало, что их две расы сексуально совместимы, не было снабжено транскрипцией.
Авантор и Шестнадцатый удивленно заморгали, затем улыбнулись. На борту их старого доброго Х-47-Д они могли заниматься сексом только друг с другом, и это осточертело им до последней степени. Среди своих соплеменников они были изгнанниками, париями, отверженными. Быть может, групповое соитие с несколькими терранцами — это как раз то, что им необходимо для того, чтобы преодолеть некоторую натянутость и укрепить их новые служебные взаимоотношения. Да, в конце концов, это не могло принести никакого вреда!
— Мне это нравится, моя госпожа!
— Тогда давай сделаем это, мой красавчик.
— Принимается, — сообщила Авантор, ощущая первый прилив страсти. — Соберите четырех ваших друзей и приходите к нам с Шестнадцатым в комнату, скажем… через десять минут по земному времени.
Курт колебался.
— Четверых мужчин? — спросил он. Авантор нежно погладила его по щеке.
— Это будет довольно скучно, — пробормотала она ласково.
— Определенно, — подтвердил 16-й, внося таким образом свою лепту. “Ш-м… — подумал он про себя. — Интересно, умеют ли терранские женщины горгловать? На вид у них для этого было все”.
Слегка пошатываясь от сильного плотского желания, лейтенант Сакаэда почувствовал, что под бархатной рукой Авантора кожа его щек запылала. Черт возьми, она была полностью в его вкусе! И он бросил взгляд на часы.
— Через десять земных минут, и время уже пошло!
Шестнадцатый выскочил из комнаты вне себя от восторга. Авантор, напротив, шла медленно и плавно, начиная на ходу расстегивать воротник мундира. Обернувшись к лейтенанту, золотистая джианка добавила:
— И еще я захвачу флейту, на которой играют носом.
