Татьяна Устименко - Невезучие
– Отличную ловушку придумал наш атаман, – осклабился все тот же разговорчивый верзила. – Так я и знал, что на всхлипы этого красавчика откликнутся какие-нибудь не шибко осторожные путники. А тут мы их и цап-царап! – Разбойник довольно хохотнул. – Кошелек или жизнь, глупцы!
– Ну вот еще! – громко возмутилась Кайра, обнажая рапиру. – Вы вообще кто такие?
– Нас называют бандой Урфины, – почти галантно поклонился разбойник, – и мы самые известные в этих местах грабители. Можно сказать, рекордсмены по числу убитых путешественников. Хочешь присоединиться к нам, девочка? – Он сально подмигнул оторопевшей от подобной дерзости Витке, так и притягивающей похотливые взгляды разбойников. – Мы тебя славно отжарим, ласково. А за жизнь свою не бойся, обидеть такую красотку у меня рука не поднимется…
– А жарить вы ее, значит, ногами станете? – с намеком спросила я.
– Ой, а как это? – с нездоровым любопытством заинтересовался несовершеннолетний отрок Михась.
Кайра сердито нахмурилась:
– Мал еще таким интересоваться!
Разбойник окинул меня оценивающим взглядом и презрительно оттопырил губу:
– Ты, чернявая, тоже на что-нибудь сгодишься, например, горшки мыть!
– Ага, размечтался, уже бегу-спотыкаюсь! – пообещала я, вытаскивая сабли.
Увидев мои тонкие легкие клинки, разбойники разразились гомерическим хохотом, мгновенно извлекая из ножен здоровенные полуторники, а в руках у самого тощего появился отличный, уже заряженный, арбалет.
– О-хо-хо, – скорчив скорбную мину, тяжко вздохнул принц. – Откуда же вам знать, деревенщины неотесанные, что если побить рекорд никак не удается, то возникает желание побить его обладателя…
– Сам ты деревенщина! – не на шутку обиделся разбойник, поигрывая мечом. – Мочи его, ребята…
– Неправильно говоришь! – вдруг насмешливо прилетело сверху. – Вот лично мне больше по вкусу девиз: «Уходя – мочи всех!»
Разбойник посмотрел вверх, побледнел и издал сдавленный хрип. Над кроной высоченного бука завис злорадно ухмыляющийся дракон.
– Ты кто? Птичка? – с трогательной наивностью вопросил верзила, видимо не веря собственным глазам.
– Да нет, – подумав секунду, не согласился Трей, – я, кажись, малость покрупнее воробья буду. Но зато ужас как люблю птичек, рыбок и разбойничков, особенно под мальвазию да с гарнирчиком…
– А я это, костлявый! – обреченно приврал разбойник.
– Ага, верю-верю! – Дракон окинул плотоядным взглядом его упитанное тело. – Ничего, разжую!
– Клод, стреляй в гада крылатого! – словно опомнившись, отчаянно заорал грабитель.
Арбалетчик нажал на спусковой крючок… Увесистый болт свистнул в воздухе и… замер, на лету пойманный ловкой драконьей лапой. Трей сердито прищурил глаза и поковырялся в зубах железным наконечником болта.
– Я же говорил, с зубами у меня порядок! А вот с оскорблениями ты зря поторопился, – он оскалил внушительные клыки, – я ведь тоже жарить умею… ласково… – И из распахнувшейся драконьей пасти полился яркий огненный поток.
Разбойники истошно завизжали, словно поросята под ножом мясника, но было уже поздно…
Обожженные, закопченные рекордсмены робко отползали в кусты, побросав оружие и тихо подвывая от боли.
– Пусть живут, – великодушно разрешил дракон, – авось умнее станут!
Пошарившись в окрестностях малость подпорченной огнем полянки, я отыскала брошенную разбойниками добычу, среди которой нашлись и вещи, принадлежавшие Вольдемару. Сегодняшних приключений нам хватило с лихвой, поэтому, наскоро посовещавшись, мы решили устраиваться на ночлег, а путь в Рюнге продолжить следующим утром. Провозившись с одеялами, лошадьми и приготовлением немудреного ужина, мы как-то не заметили, что подкрались сумерки. Небо потемнело, обещая приближающийся дождь, и правда вскоре настойчиво забарабанивший по раскидистым ветвям могучего бука. Притулившись к его толстому стволу, мы снисходительно прислушивались к недолетающему до нас водяному стаккато.
– Под каким деревом сидит заяц во время дождя? – привычно спросила я.
– Под мокрым! – от души рассмеялся принц, любовно поглаживая золотые косы уснувшей у него на коленях Витки. – А я уже начинаю привыкать к твоим загадкам, Рогнеда! Кстати, вот тебе еще одна в коллекцию. – Он выудил из кармана и небрежно бросил мне в ладони крупный вишневый камень, прикрепленный к серебряной цепочке. – Разбойник обронил. Уверен, это и есть тот самый подавляющий магию амулет. Ну я и подобрал. Думаю, грех такому добру без дела пропадать.
Лизелотта, время от времени заботливо косившаяся на умотавшегося Вольдемара, мирно посапывающего под теплым эльфийским плащом, пальчиком потрогала камень и восхищенно пискнула:
– Тай, ты не ошибся, это он! Действительно старинный и очень сильный артефакт.
Я без лишних слов приняла дар Тайлериана и повесила его себе на шею.
– А мне вот кое-что другое интересно, – тихонько промолвила молчавшая до этой поры Кайра. – Мерзавец упомянул, что их называют бандой Урфины. Поправьте меня, если я не права, но, по-моему, Урфина – это женское имя?
– Точно, – подтвердил Тай, – причем, насколько я вообще разбираюсь в именах, дворянское…
– Хр-р-р! – авторитетно поддержал Михась, самозабвенно давивший храпака, невзирая на барабанящий по листьям дождь и наши разговоры.
– Красивое и благозвучное, – подал голос сонный дракон. – Как у принцессы!
– Много ты в принцессах понимаешь! – насмешливо съязвила я.
Трей сердито засопел:
– Да мне вообще-то для счастья и княжны хватает, жутко вредной и склочной особы!
Я примирительно вскинула руки:
– Все, молчу. Признаю, ты стал достойным оппонентом в поддевках и пикировках!
– Ага! – нахально подтвердил летун. – С кем поведешься, так тебе и надо!
Все рассмеялись.
– У принцессы, – задумчиво повторил Тай, – принцессы… – Он вынул из футляра гитару, что-то неразборчиво помурлыкал себе под нос, перебирая струны и подкручивая колки, а потом запел, нежно и проникновенно:
Принц уехал за моря,
В чужедальние края,
А принцессе что досталось?
Только ждать его осталось.
Ночью глаз ей не сомкнуть,
Заметает снегом путь,
Время – прах, метет… метет,
И в разлуке жизнь идет.
Вот промчался год, другой,
Милый, где ты, что с тобой?
У окна она сидит,
На дорогу все глядит,
Никому не отвечает,
И других – не замечает.
Видно, нрав у ней таков —
Отвергает женихов.
Много времени прошло,
Много солнце раз взошло,
На висках уж серебрится,
А она – еще девица.
Сколько сваталось мужчин,
Ей же замуж – нет причин.
Руку им – не отдала,
И любовь – не предала.
Застилали слезы взоры,
Палец – на стекле узоры
Выводил… Уж жизни путь
В мрак готовился свернуть.
Только как-то на дороге
Заскрипели страшно дроги…
Так ей принц и не достался,
Раньше с смертью обвенчался…
Нету слез. Она лишь только
Обняла его легонько,
И на лоб его на белый
Поцелуй кладет несмелый.
В башню тихо поднялась,
В тонкий саван облеклась,
Вышла на резной карниз
И на камни… с башни… вниз…
– Красиво! – жалостливо шмыгнула носом Лиззи после того, как в тишине отзвучали последние слова лирической баллады. – Вот она какая, значит, любовь…
– В жизни все намного жестче и прозаичнее, – протестующе парировал твердый женский голос. – Да и я не принцесса вовсе, а всего лишь маркиза. Не стала я себя убивать, хоть и, каюсь, возникало такое желание. Сбежала просто из своего убогого домишки да разбойничать начала. А он… он так до сих пор и не женился, несмотря на все увещевания матери…
– Вы кто?! – дружно воскликнули мы. – Вы где?!
– Здесь, – спокойно откликнулась незнакомка, выходя из темноты и подсаживаясь к нашему скромному костерку. – Ну давайте знакомиться, я и есть та самая пресловутая Урфина – атаманша и разбойница!
Негромко потрескивал костер, освещая наши перекошенные от удивления лица.
– Я так понимаю, что он – это, скорее всего, наследный виконт Рюнхенский, Гюр де Майло? – будничным тоном уточнил принц.
Разбойница чуть заметно кивнула.
– М-да-а-а, не повезло вам с ним, однако… – сочувственно протянул Тай. – Его матушку-графиню недаром Фригидрой прозывают. На редкость мстительная, амбициозная и стервозная особа.
Я молча рассматривала Урфину. На вид девушка вряд ли была старше меня и вдобавок обладала атлетической фигурой, сильно смахивающей на мою собственную. Из-за плеча воительницы виднелась рукоять роскошного эльфийского клинка. Мягкий замшевый костюм для верховой езды выгодно подчеркивал гибкий стан и завидную форму соблазнительных ног. А длинные каштановые волосы, зеленые глаза и чуть смуглое лицо с правильными чертами вполне позволяли назвать маркизу красавицей. Заметив мою заинтересованность, девушка иронично усмехнулась и ответила мне упрямым, не менее критическим взглядом. Я быстренько постаралась придать своим нахальным глазам самое безразличное выражение.
