Роджер Желязны - Миг бытия так краток
— Ничего, я готов этим рискнуть. Как нам попасть в казино?
— Последуем по этой улице. Когда доберемся до Лестницы Пьяницы, то подымемся, и оно как раз будет перед нами. Розовый фасад с вывеской, похожей на большое колесо удачи.
— Дайте-ка мне свой ремень, Маньян, — попросил Ретиф.
Маньян покорно подчинился.
— Ложись, Дурни.
Слуга посмотрел на Ретифа и лег.
— Вуг и Тоскин будут рады меня видеть. Но они мне ни за что не поверят.
Ретиф связал ему ноги и запихал в рот носовой платок.
— Зачем вы это делаете? — спросил Маньян. — Он нам нужен.
— Мы теперь знаем дорогу и не нуждаемся ни в ком, уведомляющем о нашем прибытии.
Маньян посмотрел на связанного.
— Может быть, вам лучше… э… действительно перерезать ему горло?
Дурни закатил глаза.
— Это очень нененниподобное предложение, господин Маньян, — попенял ему Ретиф. — Но если у нас возникнут какие-то трудности с отысканием казино по его указаниям, то я серьезно подумаю над ним.
Народу на узкой кривой улочке было немного. Витрины лавок закрывали ставни, а в окнах не горел свет.
— Возможно, они прослышали о перевороте, — предположил Маньян. — Вот и сидят тихо?
— Вряд ли, скорей всего они сейчас во дворце — точат ножи.
Земляне завернули за угол, перешагнули через свернувшегося клубочком и громко храпящего любителя спать в водостоке и оказались у подножья длинного марша замусоренной лестницы.
— Лестница Пьяницы отмечена четко, — фыркнул Маньян.
— Я слышу там наверху шум…
— Может, нам лучше вернуться, пока не поздно?
— И это, определенно, шум веселья. Веселье, Маньян, меня не пугает. Если поразмыслить, я и не знаю толком, что значит это слово, — Ретиф начал подниматься по лестнице, и Маньян последовал за ним.
Самый верх длинной лестницы заканчивался в смахивающей на переулок улочке, там кишела густая толпа, а над ней медленно вращалось ярко иллюминированное колесо рулетки. Громкоговорители на всю округу призывно трубили песнь крупье со столов казино. Маньян с Ретифом с трудом пробились сквозь толпу к распахнутым настежь дверям.
Маньян нервно дернул Ретифа за рукав.
— Вы уверены, что нам следует переть так вот, напролом? Может, лучше немного выждать, поосмотреться…
— Когда находишься там, где тебе вовсе не положено находиться, — наставительно сказал Ретиф, — всегда целеустремленно шагай вперед. Если замешкаешься, то публика наверняка начнет любопытствовать.
Широкий зал казино, с низким потолком, был битком набит петриками, теснящимися вокруг игорных автоматов в виде башен, столов и бассейнов.
— Что теперь? — спросил Маньян, нервно озираясь.
— Сыграем, конечно. Сколько денег у вас в карманах?
— Да так… несколько кредитов… — Маньян отдал деньги Ретифу. — Но как же насчет Цорна?
— Пурпурная визитка, даже если мы и не будем игнорировать столы, сама по себе достаточно бросается в глаза. Придет время, доберемся и до Цорна.
— Рад помочь, господа, — обратился к ним длинноголовый субъект, масляно глядя на колоритную вечернюю одежду дипломатов. — Надо полагать, вы захотите попробовать счастье в Башне Цупа? Игра для настоящих спортсменов, смею вас уверить.
— Да мы… э… — замялся Маньян.
— Что это за Башня Цупа? — поинтересовался Ретиф.
— А, господа приезжие, — длинноголовый переместил наркопалочку в другой уголок рта. — Цуп отличная настольная игра. Две команды игроков сбрасываются в банк; каждый игрок берет по рычагу: цель — заставить шар упасть с вершины башни в вашу сетку. Идет?
— Какова начальная ставка?
— У меня сейчас действует стокредитный банк, господа.
Ретиф кивнул:
— Попробуем.
Зазывала провел их к восьмифутовой башне на универсальных шарнирах. Двое потных мужчин в свитерах касты ремесленников сжимали два рычага, контролировавших крен башни. На толстой прозрачной платформе сверху лежал в выемке белый шар. От этой центральной выемки к краям расходился сложный узор концентрических и радиальных желобков. Ретиф и Маньян заняли стулья перед двумя свободными рычагами.
— Когда загорится лампочка, господа, действуйте рычагом, накреняя башню. У вас есть три режима, для действий в высшем режиме требуется умелая рука. Кнопка вот здесь… Вот эта маленькая шарообразная рукоятка задает направление. И пусть победит достойнейший. А теперь, с вашего позволения, я приму сто кредитов.
Ретиф вручил деньги. Вспыхнула красная лампочка, и он попробовал рычаг. Тот мягко двигался с легким шелестящим звуком. Башня задрожала и медленно накренилась в сторону двух потеющих рабочих, неистово налегавших на свои рычаги. Маньян начал потихоньку, но заторопился, увидев, куда клонится башня.
— Быстрее, Ретиф, — занервничал он. — Так они могут и выиграть.
— Игра идет на время, господа, — сообщил длинноголовый. — Если никто не выигрывает, когда гаснет лампочка, то все получает заведение.
— Поворачивай налево, — скомандовал Ретиф Маньяку.
— Я устал!
— Перейди на режим пониже.
Башня накренилась еще больше. Шар шевельнулся и скатился в один из концентрических каналов. Ретиф переключился на средний режим и активно заработал рычагом. Башня с треском остановилась и вновь начала выпрямляться.
— Ниже режима нет, — охнул Маньян.
Один из пары по другую сторону башни перешел на средний режим, другой последовал его примеру. Теперь они трудились еще упорнее, налегая на неподатливые рычаги. Башня дрогнула, а затем медленно двинулась в их сторону.
— Я истощил все силы, — Маньян выронил рычаг и откинулся на спинку стула, жадно хватая воздух широко открытым ртом. Ретиф сменил позицию, ухватившись левой рукой за рычаг Маньяна.
— Переведи его в средний режим, — приказал он.
Маньян сглотнул, нажал кнопку и снова бессильно отвалился.
— О, моя рука, — простонал он. — Я покалечился.
Двое мужчин в свитерах торопливо посовещались, дергая за рычаги, затем один нажал кнопку, а другой ухватился за его рычаг левой рукой, помогая.
— Они перешли на высший, — сообразил Маньян. — Сдавайтесь, это безнадежно.
— Переведи меня на высший. Обе кнопки.
Плечи Ретифа взбугрились мышцами. Он резко отпустил оба рычага, а затем навалился на них, возвращая обратно — сперва медленно, потом все быстрее. Башня дернулась, накренилась в его сторону, еще больше… Шар закатился в радиальный канал, нашел было выходное отверстие и… Внезапно оба рычага Ретифа замерли. Башня заскрипела, завибрировала и двинулась обратно. Ретиф изо всех сил налег на рычаги. Один рычаг изогнулся в основании и с грохотом резко обломился. Ретиф уперся покрепче ногами, схватил другой рычаг обеими руками и потянул. Раздался металлический скрежет, громкий звон, и железка вылетела из панели, явив толпе зрителей изрядный кусок порванного троса. Башня упала, когда двое противников дипломата разлетелись по сторонам, как кегли.
— Эй! — заорал, выскакивая из толпы, крупье. — Вы поломали мое оборудование!
Ретиф выпрямился и повернулся лицом к нему.
— Цорн знает, что вы подправили свою башню для надувания простаков?
— Вы пытаетесь назвать меня шулером?
Толпа подалась назад, образуя кольцо вокруг споривших. Крупье быстро огляделся и молниеносным движением откуда-то из складок одежды извлек нож.
— Оборудование обойдется вам в пятьсот кредитов, — заявил он. — Киппи никто не назовет шулером.
Ретиф поднял сломанный рычаг.
— Не заставляй меня потрогать тебя этой штукой по башке, Киппи.
Киппи неуверенно посмотрел на рычаг и сглотнул.
— Приходят тут всякие, — возмущенно произнес он, обращаясь за поддержкой к толпе. — Ломают мою машину, обзывают меня, угрожают мне…
— Я хочу получить свои сто кредитов, — отчеканил Ретиф. — И сейчас же.
— Да это же грабеж средь бела дня! — заорал Киппи.
— Лучше заплати, — посоветовал кто-то.
— Вдарьте ему, мистер, — крикнул из толпы другой.
Растолкав народ, вперед протолкнулся благообразный широкоплечий мужчина с седеющими волосами и огляделся по сторонам, оценивая ситуацию.
— Ты слышал его, Киппи, — сказал он. — Давай.
Зазывала поворчал, сунул нож обратно, неохотно вытащил из толстой пачки купюру и отдал ее Ретифу.
Новоприбывший перевел взгляд с Ретифа на Маньяна и обратно.
— Выберите другую игру, незнакомцы, — предложил он. — Киппи допустил небольшую ошибку.
— Это все игры по мелочам, — небрежно отмахнулся Ретиф. — Меня интересует что-нибудь действительно крупное. По-настоящему.
Широкоплечий закурил душистую наркопалочку, а затем понюхал ее.
— А что бы вы назвали крупным? — мягко осведомился он.
— Что у вас самое серьезное?
