Дуглас Хилл - Заварушка на Фраксилии
— Надо было продать им эту информацию! — рявкнул я.
Мела рассмеялась:
— Что это ты так раскипятился? Вот уже два года ты при всяком удобном и неудобном случае твердишь, что никогда больше не возьмешься за работу агента. Или ради красотки Сергии ты решил тряхнуть стариной?
— Ни за что, — отрезал я. — Я хотел сказать только то, что сказал. Пустячными скандальчиками вокруг экзотических наркотиков меня больше не приманишь. К тому же сумма, о которой шла речь, просто курам на смех. Нам это больше ни к чему. Теперь, когда нашими заказчиками стали люди вроде фраксилийского эмиссара…
Мела лукаво улыбнулась.
— Вот бы еще ему бюст, как у Сергии! С тем, что он не женщина, ты, насколько я понимаю, уже освоился?
Я мог отпустить ответную колкость по поводу недавних заигрываний Мелы с ардакканианцем, но не хотел затевать бессмысленную перепалку. Я молча повернулся на каблуках и отправился в рубку. Пора забыть об Ардакке и о таинственном фетаме. Пора проложить новый курс к Вадимании и приготовиться к тому, что нас там ожидает.
Глава 4Мела довольно скоро появилась в рубке и, не теряя времени, созвонилась со своим полицейским дружком Чертро, передала ему просьбу ардакканианцев и попросила связаться с ними. По теплоте в голосе Мелы и по тому, как свободно она говорила с Чертро, я заподозрил, что отношения между ними в свое время выходили далеко за рамки приятельских. Но, невесело успокоил я себя, будем надеяться, что все это в прошлом и сейчас их не связывает ничего, кроме делового общения. Предоставив Меле возможность без помех ворковать перед экраном комма, я удалился в свою каюту и, усевшись перед личным терминалом, попросил Поси разыскать мне все что только можно об ардакканианском фетаме. И в ответ не получил ничего.
— Кустарник под названием фет известен, — доложила Поси. — Он занесен в галактический биорегистр энциклобанка. Но никаких ссылок на добываемые из него продукты нет.
— Странно, — задумчиво произнес я. — А что, в регистр заносят все известные жизненные и биологические формы?
— Предположительно да, Дел, — сказала Поси, — но жестких требований к регистрации нет. Если какая-нибудь планета не захочет включать представителей своей флоры в биорегистр, они там никогда не появятся. Несмотря на то, что это противоречит всякой логике…
— Все верно, Поси, спасибо, — перебил я машину. И в наступившей блаженной тишине задумался. Узнать о фетаме подробнее я решил потому, что мне хотелось убедиться, так ли он ценен, как утверждали ардакканианцы, и если да, то почему. Но теперь… Раз ни в одном из крупнейших хранилищ информации сведений о нем нет, значит, я столкнулся с засекреченными данными. С тайной.
Из чего следует, подсказывало мне чутье, что фетам действительно очень высоко ценится и плащеносные пуритане не желают, чтобы галактика знала об этом.
С наслаждением предавшись размышлениям, рассматривая вопрос со всех сторон и фантазируя, я начал прикидывать, нельзя ли путем некоторых действий с фетамом, на след которого я так неожиданно наткнулся, урвать и положить себе в карман пару-тройку килокредов. Возможно, думал я, не стоило столь поспешно прощаться с Сергией и ее мускулистыми красавцами. Впрочем, если все сложится так, как хотелось бы, то, выполнив фраксилийский заказ, я вполне успею попробовать исправить положение. Я не сомневался, что сумею загладить небольшое недоразумение и что Сергия с готовностью и радостью перепоручит работу мне, прогнав неуклюжего и неповоротливого тугодума из Федпола. Очень скоро к моим фантазиям делового рода примешались более вольные, но не менее приятные видения на тему, каким именно образом Сергия отпразднует мое новое появление.
— Дел!
Разумеется, это была Поси.
Сгустки чистого интеллекта, она и ей подобные были наделены женскими именами и голосами, и — я мог бы поклясться в этом — не только и не столько из сентиментального побуждения их очеловечить. Например, Поси обладала самой что ни на есть женской способностью в самый неподходящий момент прерывать ход мысли мужчины какой-нибудь ерундой. Вот и теперь:
— Мне удалось найти фрагмент очень старой записи, — гордо сообщила она. — Эту запись нашли на мертвой планете Ичел, чье солнце стало сверхновой сто пятьдесят семь лет назад.
— И что же? — безрадостно спросил я.
— Это отчет, составленный наемным ичельским шпионом, который собирал сведения о планете Ардакка.
Это всколыхнуло мой интерес.
— Там что-нибудь есть?
— Конечно, — с легким удивлением отозвалась Поси. — Не окажись там ничего, я не считала бы эту информацию.
Я скрипнул зубами.
— Я спрашиваю, есть ли там что-нибудь интересное для меня? Что-нибудь о фетаме?
— О фетаме ничего, — ответила Поси.
— Зачем же ты меня побеспокоила?
— В отчете есть материал об ардакканианцах, который может оказать стимулирующее воздействие на ваше чувство юмора, Дел. Хотя вполне возможно, что я ошибаюсь. Даже у интеллектоидов последней модели нет совершенных программ, дающих полный перечень каналов стимуляции людского чувства юмора.
Поси говорила тоном неискренней униженности, к какому обычно обращалась, если речь заходила о тех человеческих качествах, которых недоставало интеллектоидам (их немного, и все они по преимуществу бесполезного свойства). В подобных случаях мне в душу неизменно закрадывается подозрение, не ставили ли своей целью безумные гении, придумавшие первого интеллектоида, незаметно сыграть с человечеством жестокую и злую шутку.
С трудом направив словоизвержение Поси в иное русло, я выудил у нее, что же она все-таки нашла. Поси слово в слово пересказала мне написанный дурным слогом и не внушающий особого доверия отчет, состряпанный наемным ичелийским агентом, основанный главным образом на досужей болтовне, сплетнях и измышлениях вербованных на Ардакку техников. Разложив по полочкам весь этот треп, ичелиец пришел к неожиданному и гениальному выводу, что ардакканианцы — раса, представляющая собой следующий этап эволюции человека.
Согласно безумной теории этого шпика, ардаканианцы благодаря неким благоприятным мутациям (об этом он тоже брался судить) трансформировались в сверхлюдей. Далее перечислялись сверхчеловеческие качества, которые предположительно сумели развить в себе жители Ардакки, — удивительная физическая сила, неуязвимость к оружию, способность летать и прочая, и прочая. Упоминалась и необычайная красота этого народа.
Разумеется, я расхохотался. Однако где-то в глубине души я вдруг ощутил короткий укол беспокойства, припомнив недавнее странно плавное перемещение Сергии и тот поразительный факт, что у ардакканианцев не было скафандров — напоминаю, переходить со своего жалкого бота на мой корабль им пришлось в открытом космосе.
Но я вовремя спохватился и твердо сказал себе, что все это бредни и обман зрения. Например, я нисколько не удивился тому, что ичелийский шпион (скорее всего, какой-нибудь веретенообразный кривобокий и понурый мозгляк) попав в мир, где развитию расы высоких, мускулистых, красивых людей не способствовало ничто, кроме старого доброго земного генофонда, от изумления развопился: «Сверхлюди! Сверхчеловеки!»
Насколько мне известно, издавна, со стародавних примитивных пор, когда писатели еще строчили свои книжки на бумаге, чудаки и мечтатели время от времени принимались искать вокруг себя очередного Homo superior. И всякий раз с нулевым результатом. Я же в таких случаях всегда замечаю, что в галактике и сейчас пруд пруди субъектов, к которым даже определение sapiens применимо с большой натяжкой, что уж говорить о superior.
— Этот фрагмент данных, найденных на мертвой планете Ичел, — продолжала Поси, — я обнаружила в информационном хранилище планеты Квейрли, расположенной за Краем На Краю.
Я нахмурился:
— Ну и?..
— В ходе поисков в других федеральных инфохранилищах я пришла к выводу, что данные, касающиеся Ардакки, подверглись подчистке. Часть информации была полностью уничтожена. Поскольку подобные мне интеллектоиды наделены возможностью cоставлять матрицы связи между разрозненными фактами и экстраполироваться за…
— Короче! — рявкнул я.
— …за их пределы, — бесстрастно продолжала Поси, — я предполжила, что, занимаясь удалением из инфохранилищ сведений вроде тех, что собрал ичелийский агент, кто-то скорее всего пропустил квейрлийский университет.
Продравшись через эти дебри, я пожал плечами. Что хочет сказать Поси — что кто-то специально копался во всех инфобанках кроме одного и стирал оттуда информацию только потому, что из нее следовало, будто ардакканианцы — сверхлюди?
— Более вероятно, — наставительно сказал я машине, — что ардакканианцы сами стерли из хранилищ все упоминания об их драгоценом фетаме. Чтобы о нем не пронюхали стервятники.
