Дмитрий Казаков - Укротители демонов
— Да, весьма неприятные вещи! — повторил глава МУ, Глав Рыбс, пристальным взором окидывая сидящих перед ним деканов и прохфессоров. — Странные вести доходят до меня в последние дни! Сначала убийство, совершенное непонятно как и неясно кем, потом сошедшая с ума студентка… А теперь я еще узнаю о том, что с преподавателями начало происходить нечто непотребное!
— Позвольте, ваша милость, я видел это сам, — прокряхтел, наливаясь багрянцем, мэтр Шизомудр, декан факультета магии неживого. Громадный и толстый, он выглядел точно копна сена, которую небрежно запихнули в черную мантию. — Случай странный и необъяснимый, произошедший в харчевне для преподавателей… Из куриного яйца, сваренного и поданного для съедения, вдруг раздался громкий треск!
— Вот как? — выражение на лице ректора было отсутствующее. — Продолжайте!
— Мы все замерли в удивлении, поскольку никаких проявлений магии никто не ощутил, — лицо Шизомудра было растерянное, он явно жалел о том, что тогда оказался в столь неподходящем месте в неподходящее время. — А яйцо вдруг треснуло! Из него выбрался крошечный, в пол-ладони длиной, зеленый дракончик!
— Дракончик? — белесые брови на лице Глав Рыбса поднялись. Их обладатель, похоже, решил, что явлению зеленой рептилии поспособствовала другая, обитающая в бутылках и бочонках. — Вы его точно видели?
— Как вас сейчас, ваша милость, — с самым несчастным видом ответил декан. — Он пыхнул пламенем, подпалив бороду заказавшего яйцо поцента, после чего взлетел к потолку и лопнул…
— Вот значит, откуда поползли эти слухи! — ректор нахмурился, и его мимику тут же повторили Отцы-Основатели на портрете. — Странная история…
— Вы не верите моему рассказу? — Шизомудр изобразил на лице оскорбленную невинность.
— Почему, верю, — кисло ответил Глав Рыбс, — но…
Что именно он хотел сказать, осталось загадкой, поскольку дверь, по идее, закрытая заклинанием, с треском распахнулась. В дверном проеме обнаружилась приземистая фигура в покрытом пылью шлеме.
— Всем стоять! Лицом к стене! Руки за голову! — негромко прохрипела она.
Маги замерли в оцепенении. Выпученные глаза, отпавшие челюсти, поднявшиеся брови — они являли собой идеальную натуру для аллегорической картины «Изумление».
Фигура с невнятным бормотанием обошла кабинет, заглядывая за портьеры и чихая от попавшей в нос пыли, после чего опустилась на четвереньки и свирепо уставилась под стол.
Маги, включая Отцов-Основателей с портрета, с опаской следили за ней глазами.
— И тут ничего! — с явной обидой произнесла фигура, после чего придала себе прямоходящее положение и удалилась.
Хлопнула закрывшаяся дверь.
— Кто это был? — почти взвизгнул ректор, вновь обретя дар речи.
— Э, судя по всему — Торопливый, — подобострастно ответил один из прохфессоров, обладающий, судя по всему, могучим интеллектом.
— Это-то я понял! — Глав Рыбс воззрился на него, словно вегетарианец на котлету. — Но что он тут делает?
— Должно быть, проводит расследование, — предположил мэтр Тугодум. — Собирает улики…
— У меня в кабинете?
На этот возмущенный вопль ответить было нечего.
Ректор еще некоторое время бурчал и размахивал руками, демонстрируя крайнюю степень душевной неустроенности. Деканы и прохфессора тихо, словно кошка у мышиной норки, ждали.
— Ладно, — проговорил Глав Рыбс, справившись с обуревающими его эмоциями. — Вернемся к нашим козлам…
Водилась за ректором особенность перевирать пословицы. Подчиненные подхихикивали над ней, но, разумеется, за глаза.
— Что же получается? — продолжил глава МУ, и в дребезжащем его голосе появились раскаты гнева, достойные самого бога-громовержца. — Убийство, безумие, а теперь еще и зеленые змии из яиц выколупываются… И никаких следов хорошо известной нам магии! Что это все значит, я вас спрашиваю?
Прохфессора и деканы переглядывались с самым растерянным видом. Ни у кого не было никаких предположений.
— Не знаю, — рискнул пискнуть кто-то.
— Вот! И я не знаю! — патетически вознеся руки над головой, возвестил Глав Рыбс. — А такого быть не должно! А у кого мы можем это узнать?
В наступившей тишине хорошо было слышно, как со скрежетом и урчанием работают преподавательские мозги.
— У богов? — после пятиминутных размышлений высказал догадку декан Тугодум.
— Мысль хорошая, — одобрил ректор. — Но как ее осуществить на практике?
Маленький, похожий на сушеного гнома заведующий кафедрой пограничной магии, к ведению которого относилась и теология, осторожно откашлялся.
— Вы знаете, ваша милость, что магические процедуры не имеют высокой эффективности в случае, когда их объектом являются существа, стоящие выше магии, а именно боги, — сказал он. — А даже если мы и возьмемся готовить ритуал обращения к тому или иному божеству, то на это уйдет не один день. Может быть, имеет смысл обратиться к жрецам? Их методы куда более эффективны…
— Что вы сказали? — узкое лицо Глав Рыбса побагровело, став похожим на свеклу странной формы, поросшую сверху седыми волосами. Беспокойно зашевелился прохфессор медицинской магии, опасаясь, видимо, что главу МУ хватит удар. — Обратиться к жрецам?
— Ну да… почему бы и нет? — специалист по пограничной магии уразумел, что допустил какую-то оплошность, но какую именно — понять пока не мог.
— Вы что, сошли с ума? — загремел ректор не хуже опрокинувшегося воза с кузнечным товаром. — Обратиться к этим мошенникам, чтобы о том, что у университета проблемы, через неделю узнал весь город? Возможно, они помогут, но при этом мы окажемся выставлеными на посмешище! Вам это понятно?
Заведующий кафедрой пограничной магии посерел лицом и стал выглядеть еще меньше ростом, хотя подобное до сего момента казалось вообще невозможным. Из-за столешницы виднелась только его лысеющая макушка, похожая на болотную кочку.
— Все поняли? — ректор прямо кипел от гнева, на нем можно было жарить яичницу. Деканы и прохфессора мялись под гневным взглядом. — Никаких жрецов! И никто за пределами университета не должен знать, что у нас проблемы! Предупредите преподавателей и студентов, хотя этим болтать не запретит никто… Ясно?
Почтенные волшебники кивали столь рьяно, что впору было опасаться, что старые шеи не выдержат, и седые, набитые знаниями головы покатятся по столу, точно мячи для игры в литробол.
— Вы, — взгляд ректора обратился к прохфессору пограничной магии (точнее, к видимой его части), — да вылезьте вы из-под стола! Должны подготовить вся для заклинания вызова. Чтобы мы могли воззвать к кому-то из божеств в любой момент. Все необходимое для ритуала получите со склада…
Глаза на гномоподобном лице зажглись алчностью. Похоже, ушлый прохфессор решил под шумок заказать столько всего, что хватило бы на то, чтобы обратиться разом ко всем двадцати четырем Первичным Богам.
— И всем соблюдать величайшую бдительность! — Глав Рыбс нахмурил брови, и его жест повторили Отцы-Основатели. В полу кабинета что-то угрожающе заскрипело. — Сама репутация нашего университета под угрозой! Помните об этом! А сейчас — все свободны…
Болтая и толкаясь, точно первокурсники, нацепившие для развлечения седые парики и накладные бороды, прохфессора и деканы покинули кабинет. Последним через дверь протиснулся боком (иначе он не пролезал) декан Шизомудр.
— Ну и жизнь пошла, — пробормотал ректор и потянулся к ящику стала, в котором хранилась бутылка настойки на белене и волчьих ягодах.
Первейшее средство для мага, чтобы снять стресс.
— Ну, чем можете похвастаться? — лицо Игга Мухомора в это утро было краснее обычного, а в голосе слышались визгливые нотки. Все это выдавало, что начальник городской стражи находится в куда худшем расположении духа, чем обычно. Учитывая, что обыкновенным его состоянием было недовольство окружающим миром вообще, и подчиненными в частности, Торопливых, попавших сегодня в кабинет к Мухомору, ждали нелегкие испытания.
Но лейтенанту Лахову и сержанту Калису деваться было некуда.
Сохраняя выражение лица, обычно свойственное придорожным столбам, они стояли навытяжку перед столом МЕНТа и старались пореже моргать. На всякий случай.
— Какие достижения на ниве раскрытия убийства в университете? — повторил вопрос Мухомор, сформулировав его слегка по-другому.
— Э… — глубокомысленно изрек Лахов. — Был проведен допрос свидетеля.
— Так что, есть свидетель? — удивился Мухомор. — И почему же преступление до сих пор не раскрыто?
— Дело в том, — лейтенант слегка осмелел, слыша рядом подбадривающее сопение Калиса, — что свидетель — растение.
— Не понял? — на мгновение МЕНТ растерялся, затем щеки его вновь запылали гневом. — Вы что, с дубами разговаривали? Нашли, так сказать, родственные души? Собратьев по интеллекту?
