Рон Хаббард - Злодейство Торжествует
Грис не знал, зачем его ведут в суд. Задернутый занавесками паланкин ни о чем ему не говорил. Но когда он увидел, что его путь лежит не в камеру казни, а в зал допроса, вероятно, для того, чтобы выяснить какие-либо детали о его преступлениях, то немного приободрился. Грис прошел за барьер, отгораживающий место свидетелей, стараясь произвести хорошее впечатление на лорда Терна, усаживающегося в кресло на своем возвышении для судьи.
— Грис, — обратился к нему лорд Терн, — вас когда-нибудь приговаривали к пожизненному заключению?
— Все мои преступления в моей исповеди, ваша светлость.
— Возможно, и так. Я еще не читал. Так что просто ответьте искренне, вас когда-нибудь судили и приговаривали к наказанию в стране под названием Мовиола?
Грису выпала очень тяжелая ночка. Но он знал, что выглядеть виновным в чем-то — это уж последнее дело. В конце концов, все его преступления совершены из-за Хеллера, и он объяснил это в своей исповеди. Грис заставил себя непринужденно рассмеяться и сказал:
— Это нелепо.
— Здесь есть один свидетель, который утверждает обратное, — заметил лорд Терн и махнул рукой в сторону закрытого паланкина.
Грису удалось изобразить на лице самоуверенную улыбку.
— Нет на Волтаре никого, кто мог бы утверждать такое, потому что это ложь. — И он бесстрашно посмотрел на занавески.
Внезапно их резко раздвинула рука в синей перчатке.
Крошка!
Грис побледнел как смерть.
И отпрыгнул назад!
Врезавшись в барьер, он проломил перила. Раздался треск. Цепь, удерживавшая его, натянулась до предела и лопнула!
Он врезался в стену!
Грис, как сумасшедший, попытался продраться сквозь нее!
Издав безумный истошный вопль, он понял наконец, что ему не скрыться.
Он обмяк и лишился чувств.
Лорд Терн взглянул на разорванную цепь, на осыпавшуюся штукатурку и Гриса, лежащего без сознания на полу, и печальнейшим голосом изрек: "О нет". Затем сделал глубокий вдох, глянул на Крошку и заключил:
— Что ж, ваше величество, думаю, это решает дело. У меня теперь нет иного выбора, кроме как отдать Гриса под суд за совершение преступления в моей собственной тюрьме.
— Я предупреждала, что возникнут осложнения, — напомнила Крошка. — Пратия Тейл — это уже его четвертый брак. Он виновен не в двоеженстве — в четырехженстве!
Двумя часами позже Мэдисон плясал от счастья. План его удался на славу. Гриса будут судить. Уж он позаботится о том, чтобы суд был публичным. Какие заголовки появятся в газетах! И Грис обвинит Хеллера. Мэдисон своего добился! Теперь он это видел! Грандиознейшая охота на человека во всей Вселенной! Флот, Армия, гражданские — все за Хеллером! Заголовки, заголовки, заголовки! Какой исступленный восторг!
О, как это здорово — обладать гениальным талантом в области связей с общественностью!
Глава 6
На одинокой вершине горы на планете Калабар стоял Джеттеро Хеллер, слушая завывания ветра, стегающего его по лицу горизонтально несущимся снегом, стоял, ослепленный ночью в окружении тридцати бластганов, готовых в любой момент разделать его на части.
Ему потребовалось множество дней и применение нескольких вариантов геометрического поиска командной точки, чтобы наконец отыскать штаб-квартиру принца Мортайи.
На дорогу с Блито-ПЗ ушло всего лишь пять дней. Ничего примечательного за время полета не случилось. Сложности наступили, когда пришлось проходить сквозь планетарную сеть Аппарата, теперь всю взбаламученную лучами и оборонными средствами повстанцев.
Предъявляя то одно удостоверение, то другое, он все-таки удачно проскользнул, и "Принц Каукалси" остался теперь там, в двадцати милях над его головой, совершенно никому не видимый, но с исключительно важными пассажирами, полная безделушка, если с ним, Хеллером, что-нибудь случится.
Сам он спустился сюда на космосанях. Хеллер продрог до костей, его запас кислорода истощился, и стоял он на том, что для Калабара являлось «холмом», но тем не менее возвышалось над уровнем моря на тридцать тысяч футов. На далеком горизонте мелькали вспышки орудий, и розовым живым пятном лежал внизу горящий город.
В пятидесяти футах от Хеллера смутно виднелась человеческая фигура, скрывающаяся за скалой.
Через маску, снабженную громкоговорителем с усилителем, Хеллер обратился к окружившим его:
— Мне нужно подойти к вам ближе, чтобы передать сообщение. — Кольцо из тридцати бластганов дрогнуло.
Из-за скалы донесся пропущенный через усилитель голос:
— Ты и так стоишь достаточно близко. Я не могу поверить, что знаменитый Джеттеро Хеллер, кумир всего Флота, хочет перейти на сторону мятежников. Я отлично знаю, что может натворить военный инженер. Говори, что хочешь сказать, оттуда, где стоишь.
— Откуда мне знать, что я говорю с принцем Мортайей?! — прокричал Хеллер, стараясь перекрыть завывание ветра.
— А откуда мне знать, что ты и есть тот самый Джеттеро Хеллер?
— Меня вам представили, когда я был кадетом на борту военного корабля «Иллюзорный» двадцать лет назад. Вы тогда носили тапочки, потому что обожгли ноги.
— Это может быть всем известно. Я встречался с тысячами кадетов.
— Мне нужно увидеть ваше лицо вблизи, чтобы узнать вас. Сообщение, как я уже говорил вам, предназначено только для ваших ушей.
— Вот почему ты забрался так далеко. Ребята, свяжите ему руки за спиной и обезоружьте. Только Джеттеро Хеллер может быть настолько сумасшедшим, чтобы попытаться проникнуть за линию фронта и наделать так много шума.
Двое солдат в герметических костюмах отделились от кольца и очень осторожно приблизились к Хеллеру. Они поискали, но не нашли при нем никакого оружия, связали ему руки и повели к скале. Идти Хеллеру было трудно: кроме ветра мешала большая калабарская гравитация, и ему казалось, что он весит целую тонну.
Вот он оказался за скалой, и в лицо ему ударил свет. Чья-то рука стянула с него кислородную маску и снова вернула ее на место.
— Похоже, и точно Джеттеро Хеллер, — сказал грубый голос.
— Осветите свое лицо, — попросил Хеллер.
— Это дерзость. Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь с принцем?
— Я говорю с мятежником, — возразил Хеллер. — И пока вы не выслушаете меня, так и будете им оставаться.
Его слова были встречены отрывистым смехом и возгласом: "Разразите меня боги! Ну и дерзость!" — после чего луч света вдруг повернулся в обратную сторону и сквозь защитную лицевую пластину Хеллер увидел — а увидев, узнал — рельефные черты и черную густую бороду принца Мортайи.
— Ладно, — сказал Хеллер. — Даю слово, что я прибыл сюда не для того, чтобы убить вас или как-то вам вредить. Отошлите этих ребят, чтобы они нас не слышали. Мое сообщение действительно предназначено только для ваших ушей.
— Кометы! С ума сойти. Ладно. Вы, ребята, отойдите назад, но с мушки его не спускайте.
— У меня ремонтная команда в полном составе, пять судов на подходе. Через несколько недель они будут здесь. Думаю, они вам понадобятся.
— Я ни в чем не нуждаюсь. Меня поддерживает народ этой планеты: они страшно злы на Аппарат. К тому же части Аппарата отводят отсюда, а Флот и Армия бездействуют. Я выигрываю войну.
Это известие потрясло Хеллера: если Аппарат отводит свои части, то с единственной целью — напасть на Землю.
Хеллер огляделся вокруг. Люди Мортайи отошли довольно далеко и подслушать его не могли. Он склонился поближе к принцу и промолвил:
— Вам этой войны никогда не выиграть без того, что я вам привез.
Мортайя отрывисто рассмеялся — видимо, это его позабавило.
— В целом мире нет ничего такого важного, что ты мог бы мне привезти.
— Я привез вашего отца.
— Что?
— Его величество Клинга Гордого.
— Ну, если это действительно так, то давай его сюда, давай сюда, чтобы я мог его казнить! Но я, разумеется, не верю тебе ни на одно мгновение, поскольку он никак не мог оказаться в твоих руках.
— Ваше высочество, уверяю вас, он у меня. У меня и символы власти его, и печать. — И Хеллер вкратце рассказал, какими судьбами император оказался у него в руках.
— Так, значит, он на самом деле бежит от Хисста! — воскликнул Мортайя. — А мое положение мятежника он отменит?
— Император без сознания.
— Тогда он не может объявить меня своим преемником.
— Пока не придет в себя, не может.
— Постой, постой. Это же опасно! Коли Хисст узнает, что он здесь, то бросит против нас все свои силы! А коль станет известно, что это ты похитил императора, его поддержат Армия и Флот. Это же страшно опасно! Они перебьют нас!
— Разве от того, что он будет у вас, вы не получите никаких преимуществ?
