Терри Пратчетт - Патриот
— А этот парень, насколько я понимаю, ваш король.
— Нет.
— Нет? В таком случае я Пунжитрум, королева Сумтри.
— Моркоу обыкновенный стражник, такой же, как и я.
— Такой человек, как он, вполне способен с горсткой преданных людей захватить целую страну.
— Я не против. Если только не в рабочее время.
— И он тоже выполняет твои приказы? Ты выдающийся человек, сэр Сэмюель. И все же ты, как мне кажется, не смог бы убить принца.
— Да, не смог бы. Но если бы я его убил, ты убил бы меня.
— О, разумеется. Хладнокровное убийство на глазах у свидетелей. В конце концов, я ведь тоже стражник.
Они дошли до места, где стояли верблюды. Одна зверюга посмотрела на готовящегося вскочить в седло Ахмеда, поразмыслила над возможностью плюнуть в него, передумала и вместо этого плюнула в Ваймса. С большой точностью.
Ахмед оглянулся на футболистов.
— У нас в Клатчистане кочевники играют в очень похожую игру, — сказал он. — Но верхом. Цель — обвести объект вокруг ворот.
— Объект?
— Лучше называть это «объектом», сэр Сэмюель. А теперь, пожалуй, я направлюсь вон в ту сторону. В тех горах скрываются воры. Да и воздух там почище. Сам знаешь, для стражника всегда найдется работа.
— Ты когда-нибудь вернешься в Анк-Морпорк?
— А ты хотел бы там со мной встретиться, сэр Сэмюель?
— Анк-Морпорк — открытый город. Когда приедешь, обязательно загляни в Псевдополис-Ярд.
— Чтобы предаться воспоминаниям о старых добрых временах?
— Нет. Чтобы сдать вот этот меч. Мы выдадим тебе расписку, а когда будешь уезжать, получишь его обратно.
— Я обычно очень несговорчивый человек, сэр Сэмюель.
— А я обычно прошу только один раз.
Ахмед рассмеялся, кивнул Ваймсу и поехал прочь.
Пару минут он был силуэтом в основании столба пыли, затем стал подрагивающей точкой в горячем мареве, а потом пустыня поглотила его.
День клонился к закату. В шатре собрались различные официальные клатчцы и кое-кто из анк-морпоркцев. Ваймс несколько раз приближался к шатру, и каждый раз изнутри доносились возбужденные голоса спорщиков.
Армии тем временем окапывались. Кто-то уже установил грубо сколоченный указательный столб с поперечными планками. Каждая планка указывала в сторону родного дома тех или иных солдат. А поскольку все солдаты были родом из Анк-Морпорка, указатели также смотрели в одну и ту же сторону.
Стражники сидели под дюной, с подветренной стороны, в то время как худая клатчка готовила на костерке какое-то сложное блюдо. Весь личный состав выглядел довольно-таки живым (за исключением, как всегда, Реджа Башмака).
— О, сержант Колон, а ты где был? — поинтересовался Ваймс.
— Я поклялся хранить тайну, сэр. Дал слово его светлости.
— Понятно. — Ваймс не стал давить на него. Выжимать информацию из Колона все равно что выжимать воду из фланели. Успеется. — А Шнобби?
— Здесь, сэр!
Худая клатчка отдала честь. Звякнули браслеты.
— Это ты?
— Так точно, сэр! Такова женская доля, занимаюсь черной работой, а ведь среди стражников есть и помоложе меня, сэр!
— Послушай-ка, Шнобби, — возразил Колон. — Шелли готовить не умеет, Реджу тоже доверять нельзя — потом в котелке неизвестно что плавает, а что до Ангвы…
— …То она готовить не станет, — завершила за него Ангва.
Закинув руки за голову и прикрыв глаза, она лежала на камне. Камень при ближайшем рассмотрении оказался дремлющим Детритом.
— И потом, ты так рьяно взялся за готовку, словно знал, что тебе это предстоит.
— Кебаб, сэр? — предложил Шнобби. — Ешьте, не стесняйтесь.
— Ты, я вижу, где-то раздобыл изрядно еды, — заметил Ваймс.
— У клатчского интенданта, — сообщил, улыбаясь из-под чадры, Шнобби. — Пришлось прибегнуть к некоторым сексуальным секретам.
Кебаб Ваймса замер на полпути ко рту. На колени закапал бараний жир. Глаза Ангвы широко распахнулись. Она в ужасе смотрела на небо.
— Я сказал ему, что, если он не даст мне жрачки, я сорву одежду и начну так вопить, что весь лагерь сбежится.
— Меня бы такая перспектива испугала до потери пульса, можно не сомневаться, — покачал головой Ваймс.
К Ангве вернулась способность дышать.
— Да уж, выпади мне другие карты — и быть бы мне одной из этих, фаталистских дамочек, — продолжал Шнобби. — Стоит мне лишь подмигнуть мужчине, он целую милю бежит не останавливаясь. Такое может пригодиться, в жизни то есть.
— А я ГОВОРИЛ ему, что уже можно переодеться обратно в мундир, но он сказал, что так ему лучше, — шепнул Колон Ваймсу. — И если честно, я начинаю за него беспокоиться.
«Я не знаю, что в таких случаях делать, — подумал Ваймс. — Устав про это ничего не говорит».
— Э-э… Шнобби, как бы тебе сказать… — неловко начал он.
— Только давайте без всяких инсикъниаций, — сказал Шнобби. — Со мной все нормально. Но иной раз очень полезно провести часок в шкуре другого человека.
— Ну, если речь только о шку…
— Я всего-навсего соприкоснулся с мягкой стороной собственной натуры — понятно? Попытался взглянуть на мир с позиции другого мужчины, живущего во мне. Пусть даже этот мужчина — женщина.
По очереди посмотрев на каждого, Шнобби сделал неопределенный жест рукой.
— Ну ладно, ладно, сейчас переоденусь в мундир, только приберу после ужина. Довольны?
— О, что так приятно пахнет?
Подбрасывая мяч, подбежал Моркоу. Он был голый по пояс. На шее у него на шнурке висел свисток.
— Я объявил перерыв, — усаживаясь, сообщил он. — Послал ребят в Гебру за четырьмя тысячами апельсинов. А в ближайшее время соединенный оркестр полков анк-морпоркской армии, исполняя популярные военные мелодии, контрмаршем пройдет мимо всех войск.
— А этот оркестр когда-нибудь тренировался ходить контрмаршем? — спросила Ангва.
— Вряд ли.
— В таком случае зрелище обещает быть любопытным.
— Моркоу, — сказал Ваймс, — не хочу совать нос не в свое дело, но где ты ухитрился найти футбольный мяч? Мы же посреди пустыни.
А в самой глубине сознания голосок все твердил: «Ты сам слышал, он погиб, и все остальные тоже… Где-то в другом месте…»
— О, теперь я все время ношу за поясом спущенный мяч. Знаете, на диво умиротворяющий предмет. Вы в порядке, сэр?
— Э-э? Что? О! Да. Просто чуть-чуть… устал. И… кто выигрывает?
Похлопав по карманам, Ваймс отыскал там последнюю сигару.
— В общем и целом получается ничья, сэр. Но на скамье штрафников уже четыреста семьдесят три игрока. И, как это ни печально, Клатч намного опережает нас по числу карточек.
— Спорт как замена войны — верно? — подмигнул Ваймс.
Порывшись в углях костерка Шнобби, он вытащил тлеющую… не углубляясь в детали, лучше было считать этот предмет головешкой.
Моркоу торжественно посмотрел на него.
— Вы правы, сэр. Зачем нужно это оружие? И вы заметили, клатчская армия уменьшается прямо на глазах! Отдельные племена, те, которым далеко до дому, снимаются с места и уходят. Говорят, какой смысл тут торчать, если войны не будет? Впрочем, скажу вам честно, они и не особо хотели идти сюда. И заставить их вернуться будет очень нелегко…
За спиной у собеседников послышались крики. Из шатра, продолжая спорить, вышли люди. Среди них был лорд Ржав, оглядывающийся по сторонам. Увидев Ваймса, лорд с разъяренным видом устремился к нему.
— Ваймс!
Ваймс поднял голову, так и не успев донести «головешку» до сигары.
— Мы, знаешь ли, могли победить! — прорычал Ржав. — Нет, мы бы точно победили! И когда мы были на волоске от победы, нас предали!
Ваймс непонимающе уставился на него.
— И виноват в этом ты, Ваймс! Мы станем объектом насмешек всего Клатча! Тебе известно, как эти люди ценят лицо, а мы свое потеряли, у нас его больше нет! Витинари КОНЕЦ! И тебе тоже! И всей твоей тупой, помойной, ТРУСЛИВОЙ Страже! Ну, что ты на это скажешь, а, Ваймс?
Стражники сидели будто статуи и ждали, что скажет Ваймс. Или что сделает.
— Эй? Ваймс?
Ржав принюхался.
— Чем это пахнет?
Ваймс медленно перевел взгляд на свои пальцы. От них шел дым. Слышно было тихое шипение. Встав, Ваймс протянул руку Ржаву.
— ВОЗЬМИ ЭТО, — сказал он.
— Это что? Какой-то фокус?..
— Возьми.
Действуя словно под гипнозом, Ржав облизал пальцы и осторожно взял уголек.
— А не больно…
— Подожди немножко, — посоветовал Ваймс.
— И правда… а-аргх!
Подпрыгнув, Ржав отшвырнул уголек и сунул обожженные пальцы в рот.
— Фокус в том, чтобы научиться принимать боль, — сказал Ваймс. — А теперь пошел прочь.
— Тебе недолго осталось здесь командовать! — рассвирепел Ржав. — Подожди, пока вернемся в город! Тогда увидишь.
