KnigaRead.com/

Татьяна Устименко - Звезда моей судьбы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Татьяна Устименко, "Звезда моей судьбы" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Мы испуганно закричали, не способные чем-либо помочь своей спасительнице.

Но старуха не растерялась. Она небрежно взмахнула рукой, огненная линия тут же изменила траекторию полета и вернулась обратно. Над поляной оглушительно громыхнуло и вспыхнуло так ярко, что мы зажмурились. А когда снова открыли глаза, то Михая рядом с нами уже не было, лишь на траве небольшая кучка пепла…

– И хлопот-то! – прокомментировала старуха, демонстративно отряхивая ладони. – Уходим! – Она повелительно взмахнула рукой. – А ты понесешь Йону! – Ее палец указал Ардену на меня, чему он с готовностью подчинился, схватив меня в свои объятия.

Ребекка поправила свой воинский обруч и, положив ладонь на рукоять меча, целеустремленно зашагала в авангарде отряда, готовая, если потребуется, защищать меня от любой беды. За ней шел Беонир и плелась выползшая из шатра Эвридика, похожая на побитую собаку. Спеси в принцессе заметно поубавилось. Краем глаза я успела заметить, как Кирим торопливо шепнул Эвридике несколько слов, злобно покосился на меня и зашагал в противоположную от лагеря сторону, углубившись в лес.

Прижавшись к груди возлюбленного, я пребывала в каком-то сладостном полусне, вызванном то ли моей слабостью, то ли его волнующей близостью. Мерно покачиваясь в такт его легким шагам, я пыталась осмыслить произошедшее, но не смогла. Кто эта странная женщина? Куда она нас ведет?

Наша многочисленная процессия продвигалась по лесу молча, все больше углубляясь в непролазную чащобу. Мох здесь затягивал деревья на высоту человеческого роста, и в его зыбкой толще нога то и дело встречала гниющий сук или булыжник. Воздух стал пахнуть резче и плотнее лип к коже. Подходили к болоту. Старуха то и дело приподнимала носком еловые лапы, которые стелились по самой дороге, дотрагивалась рукой до осиновых веток с бляшками серо-зеленых листьев – то ли лаская, то ли отыскивая скрытые, известные лишь ей одной отметины.

– Скоро к месту выйдем, – уверенно сообщила она.

И в самом деле, через несколько шагов лес будто отрезало. Пологий склон с выступающими, как жилы, древесными корнями спускался в темную воду, подернутую ряской, вспухшую островками звездчатого кукушкина льна и осоки с бледными цветами. На берегу между вбитыми в землю досками лежали такие же длинные, как и волосы у старухи, узловатые колья, пропитанные смолой, чтобы не сгнили. Подпоры, на коих и крепился высокий трехэтажный бревенчатый дом.

Дом стоял будто во сне – ни шороха, ни движения, окна плотно занавешены. Я словно сквозь полудрему помню, как меня вносили внутрь, поднимали по витой лестнице наверх и бережно укладывали на кровать. Стены не только не обшиты рейкой, но даже мох торчит из пазов. Упомянутое ложе (кроватью или диваном язык не поворачивается назвать) и не очень просторное, задвинутое как бы в альков из шкафов резного дуба. Покрывало – тканое из овечьей шерсти, без ворса, с грубоватым и ярким рисунком. Светлые шелковые занавеси на окнах, а в простенке – уютное бюро топорной работы, гибрид стола, комода и полки на десяток книг. На нем подсвечник с толстой свечой. Напротив кровати, на другом конце комнаты, еще один стол, заваленный бумагами, картами и слесарным инструментом. Тут же оружейная стойка с мечами эльфийской ковки. Клинки непримечательные, но хорошего мастера, один с золотой насечкой. Над столом узкий ятаган, повешенный крест-накрест с широким спрямленным палашом или эспадроном. И контраст – у ближней стены два низких пухлых кресла и изысканный столик: глыба то ли стекла, то ли горного хрусталя с отполированной верхней гранью. На глыбе узкая ваза с тремя сосновыми ветками и сухими цветами. Аристократичная обстановка.

– Кто вы, бабушка? – еще успела шепнуть я, пока ловкие руки старухи нежно меня раздевали, обмывали и смазывали мазями с лечебными заклинаниями.

– А я тебе бабушка и есть, – ласково улыбнулась она. – Люцитой меня звать. Я матерью Клариссе довожусь и, значит, родной бабкой Ардену…

Уже не имея сил удивляться, я хотела спросить что-то еще, но заснула с чувством счастливой безопасности, надолго провалившись в исцеляющий сон, словно в бездонный пуховой тюфяк…


Арден пришел ко мне сразу же после полуночи. Еле слышно, так что не скрипнула ни одна половица, он пересек комнату, опустился на придвинутый к кровати пуфик и приник пылающим лицом к моей холодной ладони.

– Звезда моя единственная, – тихонько шепнул он, покрывая поцелуями мои пальцы. – Звезда моей судьбы! Прошу тебя, только не умирай…

Я беззвучно смеялась, счастливая, укрытая от его нескромных взоров ночной темнотой. О, если он не прекратит целовать мою руку, я точно умру! Нет, если он прекратит, умру еще скорее!

Наконец Арден отстранился, и первое, что я услышала после этой блаженной жизни-гибели, стали его тихие слова:

– Положи меня как печать – на сердце твое, как перстень – на руку твою, потому что крепка, как смерть, любовь… И стрелы ее – стрелы огненные.

– Это ты мне говоришь? – не веря собственным ушам, удивилась я, не ожидающая от него ничего подобного.

– Прости… – Его темные глаза смеялись – не поймешь, надо мною или над собой. – В такие возвышенные минуты меня обычно тошнит любовными стихами всех времен и народов.

– А Элали ты тоже их декламировал? – не удержалась от поддевки я.

– Нет! – с негодованием опроверг он. – Зато мысленно я неоднократно шептал их вслед тебе, проходившей рядом со мной, но остававшейся такой недоступной, словно нас разделяло полмира…

– Теперь нас разделяет твоя клятва! – печально вздохнула я. – И моя тоже…

– Какая? – не понял он, но требовательно ухватил меня за плечо, желая получить объяснения.

Я печально покачала головой, отказываясь говорить. Я не имею права причинять ему еще большую боль, чем та, которую он испытывает сейчас. «И стрелы ее – стрелы огненные!» – безысходно повторяла я про себя.

И еще одну ночь даровала нам судьба, расслабившаяся, утратившая бдительность. Волшебную. Колдовскую. Последнюю…

Свет полной Уны течет в комнату через кроны каштанов и платанов, считает мне ресницы. Сна нет, но нет и яви: сладкий морок, радужная пленка бреда, мерцание теней и бликов на стене. И – его легкое дыхание у моего изголовья.

– Я буду любить тебя всегда, звезда моя! – обещает Арден, прижимаясь щекой к моей щеке. – Вопреки всему… – Его губы близко, но они принадлежат не мне, а я не краду чужих поцелуев. Его губы близко и в то же время так далеко, словно нас разделяет полмира. Ничего не изменилось. И ничего уже не изменить…

Маковый отвар, которым напоила меня Люцита, действует словно клей, соединяя мои веки. И бороться с ним нет никакой возможности. Я засыпаю, а наутро никак не могу понять: Арден приходил ко мне на самом деле? Или все это мне просто приснилось?..


Поговаривают, будто однажды, вдохновленная творчеством своего старшего брата Шарро, змееликая Банрах зачерпнула горсть земли с Черных холмов и вылепила из нее первого в мире человека. Мужчину! Богиня взглянула на свое создание и удовлетворенно констатировала: «Он прекрасен!» А затем немного подуставшая повелительница тьмы зачерпнула еще одну горсть земли и вылепила женщину… Взглянула, поморщилась и буркнула: «А-а-а, и так сойдет…» Следует признать, сегодня я всем сердцем уверовала в достоверность этой забавной байки. И, кстати, не без весомого на то основания…

Я смотрелась в зеркало на длинной ручке, которое держала передо мной Люцита, и с трудом узнавала отражающееся в нем лицо. Мое лицо! Да полно, разве это я? Кожа, конечно, хуже, чем после оспы. Застарелый шрам на скуле тоже никуда не делся, жутковатый вид, по правде говоря: даже кость вроде вдавлена, чего, кажется, сначала не наблюдалось. Щеки ввалились, надбровные дуги, наоборот, выперли, нос – костяной и книзу загнулся. Пленительные формы истаяли – одни мослы торчат. Ничего, нарастет мясо. Но вот глаза…

Глаза – волчьи. Сама свой взгляд еле выдержать могу. Немудрено, что Арден, бедняжка, испугался, когда впервые меня увидел после возвращения из башни. Это надо менять. И потолстеть малость не помешает. Спрашивается, почему все злые – тощие, а добрые – толстые? Да потому, что злоба – гложет, а радость – распирает.

– Были бы кости, а мясо нарастет! – поддразнивающе засмеялась Люцита, дословно угадав мои мысли. – На что жалуешься, дева?

– На здоровье! – обличающе вздохнула я.

– И зря! – с поддевкой пожурила старуха. – На болезни жаловаться нужно. А еще лучше – не наговаривать на себя почем зря. Хвалить себя надобно. Мы ведь обе с тобой прошли на волосок от смерти – видать, это у нас семейное.

– У нас? – не поняла я.

Старая чародейка подала мне чашку с брусничным компотом и начала обстоятельно рассказывать:

– Давно это случилось. Еще до нас с тобой. По соглашению кланов, частью Блентайра тогда правила человеческая королевская семья. Одна из девушек этой фамилии, чародейка Сильвана, полюбила Адсхорна, короля Полуденного клана, и родила от него дочь.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*