Татьяна Устименко - Звезда моей судьбы
Я пожала плечами, не собираясь спорить. Ему виднее.
Прошло еще два дня. Ничего не изменилось. Все та же вонь и темнота, вода в кружке, кусок хлеба на завтрак и ужин, жидкая размазня из овсянки на обед. Наши силы таяли как снег под лучами Сола. Я старалась спать побольше, мысленно прикидывая, надолго ли еще хватит моего терпения и упрямства.
А на третий день за мной пришли… Выдернули из-под рваного одеяла, и мне вмиг стало не до раздумий и прикидок. Меня опустили еще ниже, чем в первый раз: в камеру, вырубленную в каменном монолите, на котором стояла башня. Воздух, но не свет проникал сюда в щель у потолка. Пока еще оставались силы, можно было, протянувшись по стене, почувствовать кончиками пальцев холодную струйку сквозняка, словно свободы глотнуть. По щиколотку стояла густая, зеленоватая, гнилостная влага. В ней я и сидела все время, привалившись к осклизлой стене. Подбирать куски, которые бросали мне в эту жижу, опасалась: когда жажда вконец доняла, я попробовала смочить губы – и меня тотчас вырвало. Воля угасала, сменяясь обреченным отчаянием. Кажется, пришла пора умирать…
Время утратило актуальность, застопорившись, замерев, превратившись просто в фикцию. Нет, я ясно понимала, что провела в башне всего лишь неделю, но она показалась мне годом, а может, и столетием. Шатко балансируя на грани умопомрачения, я невольно вспомнила всю свою жизнь, всплывшую теперь передо мной необычно отчетливо, до последнего события, до мельчайшей черточки. Жалела ли я о чем-нибудь? Нет, ничуть! Хотела изменить что-либо из содеянного? Тоже нет! Мне нечего стыдиться своего прошлого, пусть оно и небезупречно. Зато оно определило мое настоящее и заложило основу для будущего. Там, где нет «вчера», никогда не будет «завтра». Хотя именно это пресловутое «завтра» и представлялось сейчас весьма сомнительным. Его-то у меня как раз могло и не быть. К счастью, я ошиблась…
Они появились внезапно, выудив меня из вонючей жижи и подняв наверх. Полуослепшая от длительного пребывания в темноте, я восторженно таращилась на свет Сола, каждой клеточкой своего чудовищно отощавшего тела впитывая благодатное, исходящее от него тепло. Мне не верилось, что я наконец-то рассталась с тем мерзким колодцем, выбраться из которого и не надеялась. Я полагала, что в мире уже не может существовать ничего более страшного. К несчастью, я ошиблась…
– Фу, ну и смердит же от нее! – буркнул первый охотник, брезгливо прикрывая нос. – Хуже чем от падали.
– Теперь ты непохожа на чародейку! – гадливо усмехнулся второй. – Но не следует представлять ее нашему главе в столь неприглядном виде. – С этими словами они вылили на меня целое ведро ледяной воды и, не дав опомниться, поволокли сквозь кусты.
Не помню точно, сколько продолжался наш обратный путь. Видимо, я периодически падала в обморок, ибо вскоре осознала, что опять нахожусь в лагере охотников, на той же самой поляне с пирамидой. Вот только теперь рядом с ней высилось несколько обложенных хворостом виселиц, возле которых я с ужасом обнаружила своих друзей, обвитых толстыми цепями. Меня сноровисто прикрутили к последнему незанятому столбу. Увидев меня, Арден вздрогнул и горестно застонал.
– А у вас тут ничего так, уютненько! – нахально заявила я, ввергая в шок своих палачей. Не хочу, чтобы они поняли, как сильно я испугалась.
– Ишь ты, она еще и зубоскалит. Неужели возникло желание поговорить? – насмешливо поинтересовался Михай, важно расхаживающий вдоль шеренги пленников. – Выбирай, упрямица: медленная, долгая смерть на костре или быстрая – от удавки?
– Иди ты во Тьму! – зарычала бьющаяся в цепях Ребекка. – Чтоб тебя мантикора три раза переварила!
– Вот даже как? – опешил Михай. – Ах ты дрянь! Да я сейчас твоему смазливому дружку уши обрежу! – Он выхватил из-за пояса нож и приставил к уху Беонира.
– Не надо! – взмолился ниуэ. – Я же тогда ничего уже не увижу… – Похоже, он плел что ни попадя.
– Вот даже как? – повторно удивился глава. – Смотрят не ушами – для этого есть глаза.
– Если у меня не будет ушей, то шапка сползет на глаза, и я ничего не увижу! – не растерялся бойкий на язык юноша.
– Ясно! – хохотнул Михай. Он выразительно покрутил пальцем у виска, намекая на очевидное психическое расстройство пленника, но тем не менее отошел от Беонира, видимо решив не связываться с безумцем.
Ребекка издала негромкий вздох облегчения.
Но охотник не собирался отступать. Он повернулся к принцессе и сгреб ее длинную золотистую косу.
– Отпустите меня, сьерр охотник! – в голос зарыдала Эвридика. – Клянусь, я расскажу вам все, что знаю о Йоне. А хотите, я даже выйду за вас замуж, ведь вы такой красивый мужчина! – В голосе эльфийки прорезались льстивые нотки.
– Не люблю я остроухих девок! – поморщился глава, оценивающе разглядывая принцессу. – Ну да ладно, пригодишься постель греть! – Он похабно захохотал. – Отвяжите ее.
Освобожденная Эвридика торопливо заползла в шатер, провожаемая ироничными взглядами Ардена и Ребекки. «Можно вытащить человека из грязи, но не грязь – из человека!» – буквально кричали ненавидяще прищуренные глаза воительницы.
– Эх, помнится, на меня как-то уже нападали разбойники! – тоскливо известил Беонир, переминаясь на груде поскрипывающего хвороста. – И потребовали: кошелек или жизнь!
– И что? – заинтересованно придвинулся к нему Михай. – Как ты выкрутился?
– Один подлетает, а я ему – на! Затем второму тоже – на! Третий подскакивает, я и ему – на! – сбивчиво пояснил ниуэ.
– Да ну? – восхитилась воительница, впечатленная подвигами своего жениха. – А потом?
– А потом у меня деньги закончились… – виновато промямлил Беонир. – Йона, если бы мне принадлежали все сокровища эльфийской короны, я бы без раздумий отдал их за твою жизнь!
– Спасибо, – прохрипела я. – Я никогда не сомневалась в твоей преданности и…
– Хватит болтовни! – перебил меня Михай. – Говори, девчонка, или, клянусь именем сьерры Клариссы, я прикажу тебя пытать.
– Иди ты во Тьму! – неоригинально посоветовала я, подмигивая Ребекке.
– Эй, кто-нибудь, принесите щипцы и раскалите их на огне! – закричал выведенный из терпения глава гильдии. – Данной мне властью я приказываю…
– Какой это еще властью? – вдруг угрожающе прилетело из-за ряда окруживших нас охотников. – А не много ли ты на себя берешь, Михай?
Услышав этот голос, негромкий, но в то же время колеблющий вершины деревьев, охотники тут же расступились. Некоторые из них выглядели безмерно удивленными, а другие, наверное, более умные или осведомленные, ударились в бегство, торопясь поскорее покинуть эту злополучную поляну. И, признаюсь честно, поначалу я совершенно не поняла причину овладевшей ими паники…
Из леса внезапно вывалилась толпа вооруженных луками мужчин и больших мохнатых собак. Впереди всех вышагивала осанистая плотная старуха с точеными чертами строгого лица, в черной разрезной юбке поверх черной же рубахи. Ее длинные косы были под платком затянуты в два узких чехла. У лесных людей считалось, что в преклонные годы в эти чехлы набивается неведомо какое ведовство и колдовство, так что не грех и остеречься. Холодные, пронзительно-синие, похожие на две льдинки глаза остановились на мне.
– Здравствуй, дева, здравствуй. Уже и в пору замужества вошла, и коса распушилась. Умница, что живая! – деловито поздоровалась она. – Кажется, я подоспела вовремя.
Из-за плеча старухи выглянула донельзя довольная Илена, забавно кривляющаяся и делающая мне выразительные знаки, должные означать: «Это я ее сюда привела».
– Вы меня знаете? – удивленно спросила я, пока воины старухи отвязывали нас от столбов.
– Знаю! – скупо улыбнулась она. – И тебя, и его. – Она повернулась к Ардену, внимательно его осмотрела и расцвела уже более широкой улыбкой, видимо оставшись довольной его внешним видом. – Ох и возмужал и похорошел же ты, внучок, глаз не отвести, как пить дать готовый король!
– Внучок? – шокированным дуэтом возопили мы с Арденом.
Старуха проказливо захихикала:
– Тощие вы оба, ну да ничего, это дело поправимое. Видать, за здоровьем-то вы ко мне в лес и приехали. А у меня тут ягоды лесные, мед, молоко козье, сыр домашний… Воздух – хоть режь его ломтями и ешь. Не зря я магию здешних мест восстанавливала да усиливала…
Мы оторопело молчали, потрясенные всем услышанным.
– Врешь, старая грымза! – неожиданно закричал Михай, срывая с шеи амулет и поднимая его высоко над головой. – Это не ты, это Кларисса обновила лес Шорохов!
– Куда ей до меня, самозванке! – снисходительно отмахнулась старуха. – На мне особая милость Неназываемых и их благословение… – Но договорить она не успела, потому что Михай вдруг гортанно пропел несколько слов неведомого заклинания и из амулета вырвалась ослепительная молния, полетевшая прямо в старуху…
