Юлия Жукова - Замуж с осложнениями
– – Твёрдо знал! – – фыркает Азамат. – – Да я до сих пор поверить не могу! Тем более, мне прошлой ночью наснилось столько вариантов, как всё случится, что я уже совсем не отличаю, где сон, где явь.
– – Так пошли в Щедрого хозяина, там быстро разбудят! – – предлагает Тирбиш, махнув влево, где, видимо, и находится оное заведение.
– – Он ещё стоит? – – удивляется Азамат. – – Я думал, после смерти старого Угуна Хозяин долго не простоит, – – он продолжает говорить, пока мы садимся в машину. – – Его племянник ведь ни за что не хотел переезжать в Ахмадхот, а больше и родственников не было живых вроде бы.
– – Не хотеть-то он не хотел, – – говорит Тирбиш, выруливая с площади на одну из радиальных улиц, – – да только старый Угун его не спросил. Устроил всё так, чтобы трактир ни на день не закрывался, вы же помните, как он это умел.
Мы подъезжаем к особо глубокой луже, и Тирбиш форсирует её, не снижая скорости. Фонтаны из-под колёс, конечно, до небес, но нас даже не качнуло. Сашка бы за такую машину полцарства отдал, у него вокруг дачи дороги-то не лучше в межсезонье.
Нужный нам трактир оказывается совсем близко – – оно и немудрено, Ахмадхот вообще небольшой город. Это тоже саманный дом, большой и круглый, насколько я могу судить, с маленькими окнами, подсвеченными красным и оранжевым, а над входом торчит уж очень толстый козырёк. Темновато для рассматривания, свет только из окон соседних домов, да из фар тирбишева драндулета.
– – Развернись, посвети, – – говорит ему Азамат. – – Лиза ведь не видела...
Тирбиш послушно разворачивает машину так, фары глядели на здание трактира, и становится видно, что козырёк – – вовсе никакой не козырёк, а голова вроде змеиной. Через несколько секунд я понимаю, что всё здание представляет собой гигантскую черепаху с монументальными ножищами-колоннами, подпирающими покатую крышу-панцирь.
– – Ух ты-ы-ы... – – протягиваю я, рассматривая исполинскую черепаху. Она правда как живая, не стилизация какая-нибудь, не намёк, а просто того и гляди двинется на нас, разевая свой драконий клюв.
– – Пойдём, пойдём, – – посмеивается Азамат. – – Налюбуешься ещё на архитектуру теперь.
А сам довольный, как слон, что я так впечатлилась.
– – Да уж, – – говорю, – – это не гарнетское стекло с пальмами.
Мужики ржут.
Внутренность «Щедрого хозяина» не уступает наружности. Там и правда красно-оранжевое освещение, не очень яркое, но видно хорошо. Потолок представляет собой гигантский зонтик, вдоль спиц которого развешаны фонарики, бусики, ленточки, шнурочки, статуэточки и прочая дребедень. Посередине зала, очевидно, кухня, распространяющая во все стороны здоровые запахи вкусной, сытной и разнообразной пищи. Там заправляет сурового вида тётка в три обхвата, а к ней иногда присоединяется снующая по залу официанточка в свободных штанах, тоже не дистрофичная, мягко говоря.
Сам зал представляет собой очень толстый ковёр, по которому хаотически раскиданы подушки для сидения, а между ними с трудом втиснуты столики соответствующей высоты. Сейчас тут довольно людно, хотя и не аншлаг. Вокруг столиков поблёскивают чёрные лоснящиеся муданжские затылки. Посетители по большей части вальяжно раскинулись на подушках, попивая, пожёвывая, покуривая и похохатывая. Действительно сидят и едят единицы. Удивительно, но при всём при этом совсем не душно, не то что у Старейшин.
Мы устраиваемся вокруг столика неподалёку от входа.
– – Всё-таки женщина готовит? – – замечаю я. – – Нарассказывали мне тут...
Азамат поднимает взгляд на кухарку.
– – Сам удивляюсь, – – кивает Тирбишу: – – чего это она?
– – Её племянник Угуна нанял, – – говорит Тирбиш с хитрой физиономией. – – Она вдова с Восточных островов. Всю жизнь хотела жить в столице, да муж заработать не успел на это. А тут Удан ей предлагает халявное жильё да парнишке её образование. Она же с годовалым осталась. Ну так она решила, ради такого дела можно и поработать, пока на повара не скопит. Да и втянулась, сыну уже пятый год пошёл, а она всё здесь. Девчонок со своего острова притаскивает, а они там красивые такие... По паре месяцев поработают – – и замуж.
– – Это так Восточные острова вообще без женщин останутся, – – усмехается Азамат.
Тут к нам подходит официантка, похожая на свежую булочку.
– – Чего будет угодно? – – спрашивает она, без тени стеснения рассматривая меня. То так голову повернёт, то сяк. Азамат открывает было рот, но Тирбиш вдруг перебивает и заказывает какое-то непроизносимое блюдо, которое, насколько я поняла, ему здесь особенно нравится. Он тут же извиняется перед Азаматом и поясняет:
– – Бул-Ивсин потрясающе готовит... – – тут он снова говорит то непроизносимое слово, – – вам обязательно надо попробовать!
– – Не уверен, что Лизе понравится, – – говорит Азамат, но сглатывает при этом очень выразительно.
– – Да я не шибко голодная, – – отмахиваюсь. – – Не понравится – – обойдусь, так что бери, что хочешь.
Сдобная официантка приносит нам чаю, и Азамат, понюхав его, тут же зачем-то требует ещё. Оказывается, обо мне печётся: принесённый чай содержит в себе бараний жир и острые приправы и для меня совершенно несъедобен. Но вот, второй чайник тоже тут, и можно спокойно разлечься на подушках в ожидании основного блюда.
– – Ну расскажите же, как всё прошло! – – не выдерживает Тирбиш.
Азамат кратко излагает ему основные моменты, даже слишком кратко, на мой вкус, и поглядывает на меня как-то странно всё время. Моё эпатажное заявление про кражу души он и вовсе пропускает.
– – Так вы понимаете по-муданжски?! – – в полном ужасе говорит Тирбиш, краснея. – – Ой, боги, да мы ж при вас столько всего... ой, простите!
Азамат только головой качает – – тоже, похоже, только что дошло.
– – Да ничего особенного вы при мне не говорили, или я не поняла. Я ведь не так чтобы хорошо знаю язык...
– – Кошмар, ужас, – – бормочет Тирбиш.
– – Да тебе-то ладно, – – говорит Азамат. – – Я пытаюсь прикинуть, чего я мог наболтать, вот где ужас начинается. Удивительно, как ты вообще за меня пошла, если всё понимала.
Я хмыкаю.
– – Скорее уж наоборот, честно говоря. Тебе крупно повезло, что я случайно подслушала вас с Алтонгирелом у твоей незапирающейся двери, а то бы сошла на Гарнете, и поминай как звали.
Азамат пару раз моргает, пытаясь припомнить, о чём был разговор, потом бледнеет, краснеет и закусывает губу. Тирбиш, кажется, дышать перестаёт. Я покатываюсь со смеху.
– – Да ладно, – – говорю. – – Теперь-то чего нервничать?
– – Да та-ак, – – нетвёрдым голосом протягивает Азамат, потом облегчённо переводит дух. – – Всё никак не могу привыкнуть, какие невероятные вещи кажутся тебе важными и привлекательными.
– – А пора бы, – – говорю, наставительно грозя пальцем. – – Не всё же мне одной под вас подстраиваться. Кстати, объясни мне наконец, что было не так с этими фигурками?
– – Какими фигурками? – – Тирбиш хватается за другую тему, как утопающий. Видно, сильно ему было неуютно.
– – Бормол? – – переспрашивает Азамат. Можно подумать, большой выбор. Киваю. Он трёт подбородок. – – Не то чтобы с ними было что-то не так, просто... – – поднимает на меня робкий взгляд, – – Ты их всерьёз выбирала?
– – Ты думаешь, я могла в таком деле пошутить?! – – огрызаюсь я несколько более агрессивно, чем оно того заслуживает. Видимо, злость, что никто мне ничего заранее не объяснил, всё ещё не улеглась.
– – Нет, конечно, – – быстро говорит Азамат. – – Просто мне казалось, что я тебя уже неплохо знаю, а тут вдруг такие символы... Ты пыталась напугать Старейшин, что ли?
Нет, так мы никогда друг друга не поймём.
– – Азамат, – – говорю. – – Расскажи мне, что значат мои бормол.
– – Ну как... – – он разводит руками, потом чешет в затылке. – – То и значат. Куда ещё рассказывать-то?..
– – А какие? – – спрашивает Тирбиш.
– – Можно ему сказать? – – уточняет у меня Азамат. Я киваю, чувствуя, что сейчас начну убивать.
Он быстро бормочет по-муданжски, и Тирбиш резко спадает с лица, а потом окидывает меня благоговейным взглядом. Проблема в том, что то, что сказал Азамат, совершенно непохоже на то, как по-муданжски называются те предметы, что я выбрала. Я настораживаюсь.
– – А ну-ка повтори названия на всеобщем, – – говорю.
– – Э-э... – – Азамат на секунду задумывается, – – трон, небеса, молитвы.
Я роняю голову в ладони. М-да, где уж мне было догадаться.
– – Алтонгирел – – идиот, – – заключаю я в итоге. – – Да и ты немногим лучше. Уж извини, но предметы, которые я выбрала, называются подушка, зонтик и книжка. А всё остальное – – это ваше больное воображение.
Азамат смотрит на меня пару секунд, не моргая, а потом как грохнет хохотать, Тирбиш аж подскочил.
