Екатерина Федорова - Возвращение милорда
В антикварном магазинчике на витринах скудно пылились серебряные крестики и ложечки, в углу грудой стояли гипсовые Самсоны с пастями львов в облупленных ручищах. Почти рядом с каждым имелась и полногрудая гипсовая прелестница, причем каждой во избежание излишней стыдливости кто-то предусмотрительный в свое время успел поотбивать все ручонки – коими гипсовые дамы, надо полагать, когда-то пытались прикрыть срамные места. Каковые теперь были выставлены на полное обозрение почтеннейшей публики. Погадав насчет имен дам – Венера Мценского уезду или все-таки Далила, учитывая личность стоящего напротив гипсового мужика? – Серега прошагал по залу. Перед прилавком, декорированным сомнительного вида крохотными иконками, Серега предусмотрительно свернул влево. И попал в поле зрения крайне сонного на вид продавца-амбала.
На какое-то время во взгляде служителя торговли появилось некоторое оживление. Правда, быстро стухшее. Видимо, продавец на взгляд сумел прикинуть стоимость его немудреного гардероба. И понял, что в покупатели серебряных крестиков подошедший парнишка уж никак не годится.
– Мне бы директора, – задумчиво сообщил Серега продавцу, снова начавшему мирно засыпать на рабочем месте. И покачал тубусом. Рыцарский меч со шпорами грозно и значительно брякнул в картонной трубе.
Продавец приоткрыл пухлые веки:
– А зачем тебе?
– За мясом, – терпеливо сказал вежливый Серега. – Хочу проконсультироваться по поводу имеющегося у меня имущества…
– Что, у больной бабушки крестик спер? – брезгливо поинтересовался продавец. И опустил веки, явно готовясь вновь отдаться в объятия сонного Морфея, то бишь бога сна у древних греков.
– Нет, у дедушки утку, – огрызнулся Серега. – Так вы здесь работаете с клиентами или как?
– Или что, – неожиданно почти мирно ответил продавец. – Антон Иванович, к вам тут дите какое-то приперлось. Уж и не знаю, как лучше охарактеризовать дитятку – то ли невинным, то ли наивным…
На зов из боковой дверки выплыл пухлый носитель дорогого даже на вид и крайне авантажного костюмчика в черно-бордовую полоску. Дернув многоэтажным подбородком над безукоризненно белым воротничком сорочки, толстячок вальяжно вопросил:
– Ну и чего тебе, отрок из подворотни?
– Прямо здесь товар показывать или как? – коротко спросил Серега. И, дождавшись благосклонного кивка, скинул с тубуса крышку.
На свет божий явилась рукоять меча.
У субъекта в костюмчике многоэтажные подбородки вдруг разом завибрировали – прямо как при землетрясении.
Магазинчик освещался достаточно хорошо – и в ярком свете потолочных люстр, а также боковых направленных подсветок сапфиры тут же засияли густым влажно-синим блеском. Рубины – по одному на каждую сторону рукояти и навершия ножен – яростно запылали смесью огнистой крови с бордовыми переливами. Черные камни сердито заискрились радужными каскадами… В ообщем, не зря драгоценные камни считаются лучшими друзьями девушек, отнюдь не зря, – зрелище было просто феерическое…
– Мне нужно оценить мой меч, – с полнейшим равнодушием к сокровищам, небрежно торчавшим из потертого студенческого тубуса, сообщил Серега.
– Твой?! – Директор вроде как подавился этим словом.
– Мой, – спокойно оповестил часто задышавшего толстячка герцог Де Лабри. – Получил при посвящении в рыцари. В чем могу и присягнуть, собственно…
– А… а разве у нас еще посвящают? – с дрожью в голосе спросил директор. – Я имею в виду – в рыцари?
– Тайно, – со значением сказал Серега. – Мой меч, рыцарская цепь и рыцарские шпоры принадлежат старинному ордену Палагойцев. И получены мною при посвящении моей персоны в рыцари – за особые заслуги перед орденом. А теперь так – и рыцарям тоже хочется кушать. И посему я желаю продать эти свои знаки рыцарского достоинства. За большую цену. А вам я предлагаю, во-первых, это все оценить. И во-вторых, помочь мне найти на эти цацки покупателя. За что вы, само собой разумеется, будете иметь посреднический процент. На ваши витрины, я думаю, такие вещи выставлять не стоит – ваш магазинчик от стоимости этого просто на месте не устоит. Раскатают по кирпичику…
– Э-э-э… м-м-м…– промямлил толстячок, явно предаваясь каким-то раздумьям. Потом свел на переносице густые кустистые бровки и с каким-то странным замирающим выражением лица поинтересовался: – А скажи-ка, парнишка, за какие такие заслуги тебя премировали этим самым твоим… рыцарским званием?
Серега на мгновение задумался. По совести говоря, правда иногда выглядит невероятней любой лжи. Ну так и пусть его удивляется.
– За штурм замка Чехура, – честно ответил он. – Есть такой замок, стоит в одной крайне удаленной отсюда империи. Имя которой, как вы сами понимаете, должно оставаться тайной. Операция, скажем так, была шибко секретной. И на ней до сих пор красуется гриф – как для всех местных, так и для неместных. Означающий «сжечь по прочтении».
– Сжечь что? – живенько заинтересовался директор.
– Не что. Сжечь всех, кто узнал, – веско сказал Серега. Подумал и добавил: – Причем со всеми родственниками в придачу. Для пущей таинственности.
– Ах вот как?
Директор опять задумался. А затем сделал быстрый и непонятный для Сереги жест рукой в сторону продавца. В быстроте чувствовалась определенная ната-сканность…
Под потолком магазина истерично замяукала сирена. Происходило явно что-то не то. Директор довольно лыбился, глядя на него. И глаза у него при этом были чуть ли не шальные от счастья…
«Черт побери, – со стеснением в груди подумал Серега. – Кажется, я лопухнулся. Похоже, меч с камешками оказался существенно выше калибра этого магазинчика. А вот полет его директора протекает не только, точнее, не столько в русле законной торговли антиквариатом, сколько в русле совсем иных занятий. А я еще и приперся сюда один-одинешенек. Аника-воин, блин…»
В этой ситуации герцог Де Лабри сделал единственное, что мог, – исходя из полученных в Нибелун-гии рефлексов и инстинктов. Руку на рукоять. Меч из ножен.
Выстрел гулко ударил сбоку. У Серегиных ног в тщательно уложенной плитке образовалась выбоина, стрельнувшая ему по брюкам фонтанчиком колких крошек. Он отпрыгнул назад, разворачиваясь в сторону выстрела и вынося вбок меч для замаха.
За прилавком стоял продавец и довольно-таки безмятежно целился в него из внушительного вида черного пистолета.
Директор приторным баском заявил:
– А теперь, парнишка, давай-ка ложь свои рыцарские достоинства ко мне на прилавок. Вот прямо сюда, любезный. – Рука с короткими пальцами-колбасками и тщательно отманикюренными ногтями небрежно постучала по стеклу витрины. – Иначе Бекас сделает сейчас тебе аккуратную дырку в брюхе. И учти, ОМОН сюда уже едет, тревожная кнопка нажата… а мы с Бекасом только что собственными глазами видели, как ты пытался украсть у меня мой меч с прилагающимися к нему… гм… украшениями.
– Рыцарская цепь и шпоры не являются украшениями, – быстро сказал Серега.
Меч жадно дрожал в руке, и до смерти хотелось небрежненько так чиркнуть его сияющим концом по толстому директорскому брюху. Увидеть, как исказится от предсмертного ужаса холеное пухлое лицо… И швырнуть потом оглоблю меча в сторону довольной хари Бекаса. А там – да хоть потоп. Или же пуля от Бекаса в роли этого самого потопа. Зато хоть умереть удастся со сладким сознанием того, что не сдался без боя, не сдался! Эх, как говорится, к нашему безумству храбрых да еще чьи-нибудь медные литавры – и цены бы всему этому не было…
Однако медных литавр нигде не наблюдалась. Ни в одном из четырех углов этой антикварной лавочки. А греметь в тюрьму из-за мертвых камушков – да глупо это, неразумно и вообще сулит всяческие прене-приятнейшие перспективы в дальнейшем. И уж тем более такая его грустная планида никак не облегчит участь родителей.
Стало быть, прощай надежды на домик в деревне!
Бекас невозмутимо смотрел на него. И было заметно, что рука, державшая пистолет, ни капельки не дрожит.
И до чего же противно, до гадливого рвотного привкуса во рту противно… Но факт есть факт, он практически уже проиграл этим двум хорошо подготовленным бандитистым антикварам. Подготовленным, судя по раскладке ролей в магазине, именно к таким ситуациям. Чу, слышен голос подсознания – кажись, не он первый приходит сюда «с бабушкиным крестиком»…
– Клади-клади, – с нажимом и угрозой в голосе сказал пухлый директор. – Клади да беги отсюда со всех ног, специалист по тайным операциям… Сказочки он мне рассказывает. Прямо-таки хохмит в глаза. Чай, спер у кого-нибудь, шелупонь подзаборная. С такой курткой да такой меч?!
Еще одна пуля щелкнула у Серегиных ног. С мечом наголо против пистолета? Какая жалость, что он не леди Клотильда – вот той, чем черт не шутит, и такое вполне могло быть по плечу. Клоти иногда имела невероятнейшее свойство двигаться с такой скоростью, что и пуля не догонит, и лошадка запыхается дого-няючи.
