Рон Хаббард - Злодейство Торжествует
— Оставьте это мне, — попросил Мэдисон. Ломбар согласно кивнул и тут же забыл об этом.
Часть ВОСЬМИДЕСЯТАЯ
Глава 1
Мэдисон занимался проблемой «психотерапии». Он находился на восьмидесятом этаже таунхауса, через прорезь в стене наблюдал за тем, что происходило в зале, и с довольным видом ухмылялся. Идея должна сработать, и тогда он добьется желанного суда над Грисом. А добившись, наконец получит и Хеллера.
Передовицы газет представляли собой мешанину откликов на речь шефа Аппарата; все авторы их, похоже, недоумевали не меньше, чем сотрудники Мэдисона. Когда Мэдисон вернулся в таунхаус, на него сразу накинулись его репортеры и операторы: "Мы создали диктатора, вот так: раз-два, и готово! Но, шеф, что такое "диктатор"?"
Одни газеты полагали, что «диктатор» — человек, говорящий в диктофон. Другие, поскольку буквально перевели это слово на волтарианский язык, объясняли, что оно означает оратора, который умеет убеждать, и, естественно, происходит из первого названия. Но большинство склонялось к той мысли, что Ломбар принял на себя огромные полномочия и, если Великий Совет никак не отреагирует, придется сделать вывод, что Ломбар совершил переворот, — правда, они понятия не имели, какой именно. Но ни одна газета не обошла стороной тот факт, что Аппарат вдруг стал главной силой государства.
Это не могло не привлечь внимания Аппарата. Его офицеры, за немногим исключением — уголовники, посидевшие в тюрьме, шутили между собой насчет их "безупречной репутации" и «чести». Они заважничали. Раньше они не осмеливались заходить в лучшие отели, рестораны и клубы, а теперь вдруг стали появляться там и задирать официантов и метрдотелей. Солдаты Аппарата разгуливали по улицам, держась за руки и выталкивая прохожих на обочину. Недооплачиваемые или вовсе не получающие жалованья, они стали находить способы сделать так, чтобы им платили.
Но Мэдисон смотрел на все это сквозь пальцы. Его интересовала фигура покрупнее: Хеллер. Тактика и стратегия Балаболтера целиком держались на принципах ССО: метить в самое сердце!
Акция с использованием «психотерапии» началась с обнаружения им в досье Гриса почтовой открытки. В ней говорилось:
Солтен Грис!
Йо-о-хо-о, где бы ты ни был.
Ребенок родился в срок, он красавчик.
Это мальчик.
Вот что: меня вовсе не прельщает необходимость обращаться к твоему начальнику и устраивать скандал. Куда милей было бы забраться с тобой в постель. Так когда же ты собираешься появиться и сделать как положено — жениться на мне?
Пратия
P. S. Любому командиру. Ты можешь повидаться со мной по этому делу в любое удобное для тебя время. Надеюсь, ты красив. Сейчас, когда у меня плоский животик, я снова хороша собой, и мы можем все это как следует обсудить. Что ты любишь есть на завтрак? Меня можно найти в поместье «Резвушка», Холмы Роскоши.
P. P. S. Там самые мягкие постели, чудеснейший плавательный бассейн и даже садовая беседка с кроватью. Чмок. Чмок.
Теперь-то Мэдисон знал, что лучше не соваться в эту ловушку со своей красивой физиономией. Поэтому он отправил туда кинорежиссера и одну из «циркачек», одетых как светские люди, и с ними еще одного актера, загримированного под "офицера Гриса".
В зрительном зале уже сидели в нетерпеливом ожидании сто дам из «клуба». Мэдисон смотрел на них через прорезь в стене и радостно улыбался. Многие из них были уже в годах, но выглядели цветущими. Они возвратили себе кое-что из утраченной юности, которую увидели сквозь дым марихуаны и любовное наваждение, и теперь казались на удивление привлекательными.
На трибуну поднялся Кроуб. На сей раз ЛСД ему не дали, и, надеясь получить-таки дозу, он вел себя хорошо. В ухо ему был вставлен маленький наушник, и от доктора, требовалось только повторять услышанное.
— Дамы высшего света, дамы высшего качества, дамы со сверкающими глазами возрожденной юности, — начал Кроуб. Звучало это довольно неплохо, хоть и говорил он каким-то уж очень бесчувственным голосом. — Я знаю, как вы обеспокоены нежеланием властей отдать под суд обезумевшего маньяка Гриса. Как вы, несомненно, уже читали или видели по хоумвидению, диктатор Волтара Ломбар Хисст пообещал, что по отношению к Грису будет применена психотерапия.
Так вот, дорогие дамы, серьезная опасность состоит в том, что Гриса отпустят на волю абсолютно невменяемым и он будет и дальше убивать, и жечь, и бесчинствовать. Хисст, приняв неверный совет, приказал мне попытаться решить вопрос посредством психотерапии. Решили, что если грязного злодея можно снова сделать нормальным, то можно его и выпустить на свободу.
Я возражал. Я пытался указать, что преступный маньяк Грис совершенно не вписывается в шкалу Фрейда. Большинство из вас слышали лекцию, в которой я поднял этот вопрос… поднял этот вопрос… поднял… поднял.
Я сказал Хиссту: "Шансы на успех так малы, что принимать во внимание их… не стоит". Он тем не менее приказал мне это сделать. Тогда я сказал ему, что любой, кому предложат это сделать, может подписать свой смертный приговор. Но он ответил: "Одной бабой больше, одной меньше — разве это важно? Найди женщину-добровольца и заставь ее это сделать!"
— Скотина! — пробежал по залу шепоток.
— Теперь, как вы знаете… вы знаете… вы знаете… перестаньте повторять… что, согласно учению Фрейда, в основе всего лежит секс. Если бы можно было довести до сознания преступника истинную сексуальную основу его поступков, он бы исправился и стал нормальным. Это проверенный научный факт, каковой является и вся психиатрия.
Поэтому будет сделана попытка просветить Гриса в надежде, что это исправит его, вернет в нормальное состояние и он перестанет быть угрозой обществу.
Женщины закивали.
— Но, — продолжал Кроуб, — как я сказал Хиссту, эксперимент этот при всей его гуманности имеет два недостатка. Первый: шансы обработать человека, совсем не вписывающегося в классификационную шкалу, почти нулевые; и второе: это означает почти стопроцентную смерть для добровольца. Прокричите… однако мы все-таки нашли такого добровольца.
Кроуб умолк, поскольку замолчал и его суфлер. Распорядитель вывел вперед добровольца.
Это была вдова Тейл!
Она была одета во что-то белоснежное и казалась девой непорочной: головка склонена вперед, гладкие прямые волосы упали на лицо. Она молитвенно сложила перед собой руки. Ее хорошенько натаскали, и теперь она знала, как себя вести, чтобы выглядеть невинной девицей, приведенной к жертвенному алтарю.
— Эта женщина, — говорил Кроуб, — из чистейшего патриотизма пожелала рискнуть жизнью ради нашего дела. Я с благоговением воспринимаю ее набожность и бесстрастие, с которыми она готова блудить… служить народу и государству. Я представляю вам Пратию Тейл… ждите аплодисментов.
Женщины, собравшиеся в зале, молча взирали на «жертву», их охватило чувство благоговения. Некоторые заплакали.
— И посему, — закончил Кроуб, — призываю комитет под председательством леди Артрит Чопор обратиться к лорду Терну и настоятельно потребовать, чтобы он разрешил этой женщине и Грису сочетаться браком и провести в королевской тюрьме их первую брачную ночь.
Женщины в зале ахнули. Мэдисон ухмыльнулся.
Глава 2
Следующим утром очень встревоженный лорд Терн предстал перед дамским комитетом в своих апартаментах. Ничего подобного с ним в жизни еще не случалось. Правда, его никогда в жизни и в прессе не громили, и теперь ему становилось не по себе. Последнее время даже домашние не хотели разговаривать с ним, а среди этих исполненных решимости женщин, которых он видел перед собой, многие были в прекрасных отношениях с его семьей.
— Но как же это, леди Артрит, — взволнованно говорил он, — ничего подобного раньше не было. Чтобы в моей тюрьме сочетались браком? Это что-то неслыханное.
Леди Артрит пробуравила его взглядом:
— Лорд Терн, мы проконсультировались со специалистами по праву. Наши семейные адвокаты говорят, что против этого нет никаких постановлений! На сей раз закон не защищает вас. Всякое возражение с вашей стороны будет чисто личным делом!
Лорд Терн обмозговал эти слова. Он был человеком, придерживавшимся буквы закона, и знал, что она говорит правду. Внезапно это дело показалось ему слишком личным, и он увидел возможный выход из создавшегося положения.
— Брак — такое дело, на которое мужчина должен быть согласен. Очень сомневаюсь, что Солтен Грис захочет жениться.
— Так его нужно спросить, и мы должны услышать, так ли это на самом деле.
Лорд Терн воздел глаза к потолку. На нем нельзя было прочесть никаких постановлений. Он снова взглянул на леди Артрит:
— Ну хорошо. Пойдем спросим Гриса.
