Пирс Энтони - Жгучая ложь
Конечно, валить всю вину только на Панихиду было бы несправедливо. В конце концов, она не избирала себе участь быть проклятой, да и аист доставил ее без ее ведома. Возможно, первопричина бедствий коренилась в злобной демонессе, обманувшей короля Громдена, а ее дочь лишь воплотила в жизнь задуманное матерью.
Но все это не снимает вины с меня. Я собственными руками помог Панихиде в ее черном деле. Ведь я доверял ей, прекрасно зная, что она не заслуживает доверия. Я любил ее, хотя должен был знать, что рожденная демонессой не способна ответить на любовь любовью, что бы она там ни говорила. Она поступила со мной так же, как ее мамаша с ее отцом. Даже хуже, потому что король лишь увлекся демонессой, а я любил Панихиду по-настоящему. Она значила для меня слишком много и при жизни, и после смерти. Даже когда любовь превратилась в ненависть, то была ненависть к ней! Все это звучит глупо, но чего, кроме глупости, можно ждать от неотесанного варвара?
Но чем дольше длилось мое призрачное существование, тем тягостнее становились угрызения совести, которые я испытывал и по другому поводу. Мне не давала покоя судьба Элис, девушки, которую я покинул, оставив Крайнюю Топь. Теперь, познав лживую любовь Панихиды, я был бы рад вернуться к этой простой, порядочной девушке. Но что толку? А ведь у меня была возможность просто-напросто покинуть Панихиду на мосту, предоставив ей самой разбираться с Инь-Яном, да вернуться в Крайнюю Топь, к молодой женщине, которая никогда бы меня не предала. А вот я предал ее, обещав вернуться и не сдержав слова. Это тоже была жестокая ложь, за которую мне по справедливости пришлось поплатиться. Хуже всего было то, что я не знал, как жила Элис все эти годы, – возможно, она ждала меня до конца своих дней. Со временем вину перед ней я стал ощущать даже острее, чем вину перед Ксанфом.
Однако не все было так уж безнадежно плохо, во всяком случае для Ксанфа. Поскольку род человеческий упустил бразды правления, другие народы окрепли, и людям пришлось научиться относиться к ним как к равным. Взять хотя бы кентавров. Прежде их считали не более чем животными, вьючными и тягловым скотом, а теперь они создали собственное королевство и стали вполне цивилизованным племенем. Эльфам тоже жилось неплохо, и я мог лишь порадоваться за сородичей очаровательной Колокольчик.
Призраки замка понимали и поддерживали друг друга, ведь при жизни всем нам довелось хлебнуть немало горя. Мы считали себя хранителями заброшенной столицы и верили, что настанет день, когда закон и порядок восторжествуют, король поселится в замке Ругна и возвестит наступление нового золотого века. Будучи одухотворенным, замок мог противиться разрушительному действию времени, а все, что находилось в кольце караульной рощи, составляло с ним единое целое. Теперь я понимал, почему деревья встречали меня так враждебно, – они знали, что мое появление обернется для замка злом, независимо от того, выполню я миссию или нет.
Будучи призраком, я обошел окрестности и принес свои извинения каждому дереву и каждому зомби, пострадавшему от моего меча. Попросил я прошения и у старого ровного чудища. Всем им было обещано, что ничего подобного впредь не повторится. Конечно, то были пустые слова, ведь я все равно не мог проделать то же самое снова, но стражи замка отнеслись ко мне с пониманием. Приняв во внимание и то, что действовал я не по злому умыслу, а под влиянием заблуждения, они простили меня. Я стал одним из них и заботился о замке как мог. Мне даже посчастливилось помочь королю Промашке отстоять его в борьбе против злою Конюха.
Через пару лет появилось новое привидение, та самая Ида, которая так красиво поет. Она покончила с собой и никак не ожидала того, что случилось с ней после смерти. Несчастная пришла в заброшенный замок, чтобы расстаться с опостылевшей жизнью, и никак не думала, что ее ждет призрачное существование. Самоубийцам несвойственно задумываться о будущем. Как и все мы, Ида при жизни была несчастна – она потеряла своего возлюбленного и вынуждена была выйти замуж за человека, столь ей ненавистного, что в конце концов предпочла смерть. Глядя на нее, я с болью вспоминал Элис, хотя искренне надеялся, что мое безрассудство не заставило эту девушку распорядиться своей судьбой так ужасно.
До сих пор я считался самым младшим из призраков, ибо все прочие умерли раньше меня. Теперь младшей стала Ида, и я взял ее под свою опеку. Помогая освоиться в этом новом для нее мире, я старался облегчить ее горе и незаметно облегчал свое. Помогая другому, помогаешь себе – это правило справедливо как для живых, так и для мертвых.
Прошло время – долгое время, ибо чувства призраков столь же эфемерны, как и их тела, – и наши отношения переросли в тесную дружбу, а затем и в любовь. Панихида превратилась в отдаленное воспоминание – Ида стала единственным смыслом моего существования. Так и вышло, что истинную спутницу жизни я встретил лишь после смерти.
Наконец настал долгожданный день – король Трент поселился в замке Ругна, вернув монархии былое величие. Вот уже тридцать лет, как Ксанф процветает, а темные времена канули в прошлое. Но призраки остались, ибо наши истории не завершены. И наверное, не будут завершены никогда.
Глава 16
Жгучая истина
Такова повесть о моей жизни, – сказал призрак Джордан, – печальная и поучительная. Я был тупым, неотесанным варваром и дорого заплатил за глупость и невежество. Правда, после смерти мне повезло больше: посчастливилось увидеть конец темной эпохи и встретить Иду, мою любовь. А теперь, твоими стараниями, ко мне вернулась память о прошлом, пусть даже жгучая, как тот щелок, которым мы очистили гобелен. Я благодарен тебе за это, моя маленькая принцесса, хотя далеко не все воспоминания оказались приятными.
Айви призадумалась. История показалась ей интересной, но она породила множество вопросов, на которые хотелось бы получить ответы. Не совсем ясно обстояло дело с Провалом – понятно, что на него наложено забудочное заклинание, понятно, что это заклинание состряпал Ян, но как все-таки он ухитрился сделать такое до своего рождения? Но еще больше ее интересовало все, что имело отношение к аистам. Особенно как их вызывают – уж не связано ли это просто-напросто с поцелуями? Из родителей решительно ничего невозможно вытянуть, всякий раз они упорно уводили разговор в сторону. В таких вопросах взрослые всегда заодно, и возможность разговорить Джордана на эту тему представлялась сомнительной, однако попробовать стоило. Только не напрямик – начать следовало исподволь.
– С тех пор кое-что изменилось, – сказала Айви.
– Вот как?
– Да. Мы живем в новое время. Аисты больше не доставляют младенцев прямо к их мамам.
– Неужели? – промолвил Джордан со слишком уж нарочитым удивлением.
– Да-да. Теперь они оставляют свертки в капусте. Так и быстрее, и спокойнее. Сам посуди, будь у тебя возможность оставить огренка под кочаном, ты мог бы не тревожиться насчет огра или огрицы.
– Да, – согласился Джордан, – так гораздо удобнее. Странно, что аисты раньше до этого не додумались.
– Именно там, в капусте, мама нашла глупого Дольфа, моего никчемного братца.
– Нельзя так говорить о братишке, – укорил ее Джордан.
– А вот и можно, – упрямо настаивала Айви, – потому что он ни к чему не пригоден. Им приходится все время менять ему пеленки. Ни один мальчишка на свете не заслуживает таких хлопот.
– Может, ты и права, – покладисто согласился Джордан.
– Ага, – подумала Айви, – сейчас или никогда.
– Кстати, – спросила она с невинным видом, будто между делом, – как их вообще называют, этих аистов?
– Хм... хм... – Джордан закашлялся. – Я уж и не помню... давно это было. Мы, призраки, с аистами дела не имеем.
– Ничего страшного. Давай увеличим картинку, на которой ты это делаешь. И я посмотрю, и ты вспомнишь.
– Не стоит, – поспешно заявил Джордан. – В этом нет ничего интересного. Пустое, скучное занятие.
– Откуда ты знаешь, ежели ничего не помнишь?
– Ну... не то чтобы ничего. Припоминаю, что в этом нет ничего интересного для тебя. Дети такими вещами не занимаются.
Поскольку с каждым словом признак становился все туманнее и бледнее, у Айви не осталось сомнений в том, что он, как и все взрослые, намерен оберегать тайны взрослой жизни. Но она не собиралась отступать.
– Вернемся к началу, – решительно заявила девочка, – туда, где ты и Элис...
– Ох, Элис, – печально промолвил призрак. – Хотелось бы мне знать, как она перенесла разлуку.
– И мне! – воскликнула Айви.
В результате они стали просматривать изображение вовсе не ночи, предшествовавшей уходу Джордана, а со следующего утра. У Айви, как и у Джордана, имелась своя слабость: любопытство частенько пересиливало в ней здравый смысл. И в самом деле, что же случилось с Элис? Как выяснилось, ничего страшного. Покинутая девушка недолго горевала одна. Вскоре после ухода Джордана она приглянулась соседу, симпатичному, добродушному фермеру. Время шло, Джордан не возвращался, и в конце концов Элис вышла замуж за этого покладистого, не рвавшегося на поиски приключений, парня. Положенным манером молодожены вызвали аиста, и он принес им ребеночка. Правда, Айви так и осталась непросвещенной на сей счет, потому что, вызывая птицу, молодые зачем-то тушили свет.
