Алексей Лютый - Эльдорадо – не награда
– Слушайте, я ничего не перепутал? Меня сегодня именно сюда повеселиться приглашали? – поинтересовался тольтекско-ацтекский бог грозы, пожалуй, единственный обитатель пантеона, кого одинаково уважали оба народа. – О-о! Да я вижу, веселье тут в самом разгаре. И чего вы не поделили?
– Уйди отсюда, реликт, – небрежно бросил в его сторону ацтекский верховный бог. – То, что тут происходит, тебя не касается.
– Ты забываешься, Уицилопочтли, – рассердился Тлалок. – Я всё-таки, хоть не такой породистый, как Кецалькоатль, всё же древнее тебя родом!
– А мне плевать! – прорычал ацтекский бог, не ослабляя натиска на защиту Горыныча. – Или ты сейчас уберешься отсюда, или я на твою должность другого претендента найду.
– Ах, вот ты как, мальчишка?! – окончательно разъярился бог воды и швырнул в сторону Уицилопочтли сначала пару молний, а затем и мощную струю воды.
На несколько мгновений у меня затеплилась надежда на то, что с помощью Тлалока мы сможем изменить ход боя в свою пользу. Ацтекский бог хоть и был силен, но не мог одновременно и атаковать, и защищаться. Оставив в покое Горыныча, он нарисовал руками щит, о который и разбилась магия бога грозы. Воспользовавшись секундной передышкой, Ахтармерз, видимо, по просьбе Кецалькоатля, снял энергозащиту, и Пернатый Змей швырнул в Уицилопочтли еще один огненный шар.
Ацтекский бог пошатнулся, но отразил и этот удар, а затем атаковал сам. Горыныч успел вернуть энергетический щит, закрывая Кецалькоатля, а вот Тлалока прикрыть было некому. Старый маразматик то ли был слишком слаб против магии Уицилопочтли, то ли просто позабыл поставить защиту, но тряхнуло его хорошо. Однако на ногах бог воды устоял, и я уже обрадованно взвизгнул, но на этом мои радужные надежды и рухнули вниз тем самым двухтонным камнем, о котором я думал раньше.
– Не-ет, что-то мне совсем не весело! – заявил Тлалок и в одно мгновение растворился в воздухе, позорно покинув поле боя.
– Ну что же, думаю, теперь нам мешать никто не будет, – расхохотался ацтекский бог, обрушивая удар на энергощит Горыныча.
Видя, что тот мнется, готовый уступить силе Уицилопочтли, я понял, что нужно немедленно что-то предпринять. Но пока я пытался сообразить, что же именно мне сделать, всё испортил Попов. Выбрав секунду, Андрюша обернулся, чтобы увидеть, что творится у него за спиной, и застонал:
– Да что же вы с этим козлом до сих пор никак не справитесь, чтоб у него руки отсохли!
Вот уж не знаю, намеренно ли криминалист это сделал, вспомнив о странных свойствах своих пожеланий, или просто выругался в пылу борьбы, но его слова достигли цели. Уицилопочтли, еще мгновение назад стоявший, вытянув вперед правую руку, вдруг уронил конечности. Давление на энергощит Горыныча исчезло, и он, сняв защиту, позволил Кецалькоатлю нанести удар по врагу. К сожалению, сил у тольтекского бога почти не осталось. Уицилопочтли хоть и упал на каменные плиты пола, но тут же поднялся и начал что-то бормотать, пытаясь вернуть рукам былую силу. И именно в этот момент в тронный зал через задние двери ворвались новые отряды врага. Мы были окружены.
– Лежать, падлы! – заорал Попов. От его крика трон сорвало с постамента, а первые ряды ворвавшихся свежих сил врага едва не расплющило о стену, но ацтеков было слишком много.
– За мной. Уходим! – неожиданно завопил Капелькуаль, бросаясь к глухой с виду стене.
Поначалу я решил, что трактирщик от перенапряжения, вызванного битвой, слегка тронулся умом, но затем чутье мне подсказало, что Капелькуаль прекрасно знает, что делает. Развеивая сомнения моих коллег, я тоже бросился к стене, призывно лая на ходу. Кецалькоатль, подхватив на руки Горыныча, помчался следом. Попов с Жомовым несколько секунд удивленно смотрели нам вслед, а затем Андрей, на правах старшего по званию – младший лейтенант всё-таки! – приказал омоновцу:
– Хватай Сеню и иди за ними. Я вас прикрою.
– Нет уж, лучше ты Рабиновича тащи. Я драться побольше твоего умею, – попытался возразить Иван, но криминалист его и слушать не хотел.
– Да не дотащу я Сеню, понимаешь ты это или нет, бык педальный! – заорал он так, что ближайшие десятка два стражников надолго лишились слуха и временно потеряли из-за контузии ориентацию в пространстве. – Говорю тебе, хватай эту еврейскую морду, решившую пикник себе в самый неподходящий момент устроить, и валите отсюда. Я следом!
Несколько мгновений Жомов задумчиво изучал Андрея, а затем, кивнув, подхватил с пола бесчувственное тело моего хозяина и в несколько прыжков догнал Капелькуаля. Ачитометль не отстал от него ни на шаг и у стены обернулся лицом к нападавшим, держа копье наперевес. Трактирщик же, отрешившись от всего мира, что-то колдовал у стены.
– Что ты там делаешь? Быстрее можешь? – поторопил его Жомов.
– Где-то тут должна быть хреновина, открывающая потайной ход, – пробормотал Капелькуаль. – Минуточку терпения, сейчас я ее найду.
– Так ты, гад, знал об этом ходе раньше и молчал?! – возмутился омоновец.
– А пока Уицилопочтли дорогу к нему загораживал, мы бы всё равно сюда не прорвались, – спокойно ответил трактирщик.
Капелькуаль продолжил поиски механизма, открывавшего потайной ход, а мы сгрудились вокруг него, пытаясь защитить от любой атаки. Ацтеки же, окружив нас полукольцом, продвигались вперед, выставив перед собой копья. А позади них Уицилопочтли лихорадочно пытался вернуть своим рукам утраченную силу. До нас врагам оставалось буквально несколько шагов, как вдруг Попотв, пятившийся перед стражей, прочистил горло и запел «Наверх вы, товарищи, все по местам, последний парад наступает…», водя головой, как пулеметной установкой из стороны в сторону. От его воплей стражники рядами валились на пол, и, когда, наконец, Капелькуаль открыл потайную дверь, мои соратники не смогли сдержать радостного крика.
– Андрей, отходи! – пытаясь перекричать Попова, завопил омоновец. К моему удивлению, криминалист его призыв услышал.
– Сейчас. Только куплет допою, – заявил он, и именно этот момент выбрал кто-то из стражников, чтобы бросить в беззащитного Андрея копье. Обсидиановый наконечник скользнул по голове криминалиста, сбивая с него кепку, и Попов упал.
– Андрюха, не-ет! – завопил омоновец и, опустив моего хозяина на пол у стены, бросился вперед, на выручку Попову.
Я рванул следом, издав самый грозный рык, на который только был способен. До неподвижного Андрея было всего несколько метров, и мы преодолели их в два прыжка, но было уже поздно. Там, где только что лежал Попов, уже стояла плотная стена стражников, ощетинившихся копьями. Пару раз мне удалось прорваться сквозь эту колючую стену, и несколько укушенных аборигенов упали, но большего мне сделать не удалось. Да и Ваня, хоть крушил дубинкой копья направо и налево, ацтекам вреда почти не причинил. Ачитометль поспешил нам на помощь, но толку от его атак не было почти никакого. Ацтеки нас теснили обратно к стене.
– Живьем брать демонов! – приказал своим бойцам Уицилопочтли, на секунду отрываясь от созерцания собственных рук.
– Отступайте! Ему уже не поможешь! – тут же раздался позади нас крик Кецалькоатля. – Ни его не спасете, ни вашему миру не поможете. Сами только погибнете зря.
За эти слова мне хотелось растерзать Пернатого Змея, но он был прав. Я готов был выть от горя, но помочь Андрею мы не могли, если ему вообще еще нужна была хоть какая-нибудь помощь. Правда, о худшем думать мне не хотелось, и я свято верил, что Попов еще жив! Да и омоновец был со мной согласен.
– Держись, Андрюха! – заорал Жомов так, словно криминалист мог его слышать. – Мы вернемся за тобой.
Ахтармерз, немного восстановившийся после схватки с Уицилопочтли, прикрыл наш отход энергощитом. Жомов, подхватив бесчувственного Сеню с пола, на секунду задержался в дверях, погрозив кулаком аборигенам. Я заскочил в потайной ход последним и, едва Ахтармерз снял силовой щит, услышал, как о закрывающуюся каменную дверь ударили несколько обсидиановых копий. В ответ я накрыл аборигенов отборным песьим матом и пошел туда, куда направлялись Капелькуаль и остальные мои соратники.
Глава 4
И что только не сделаешь ради спасения друга?!
Винни-ПухПотайной ход, начинавшийся в тронном зале дворца Чимальпопоке, вывел беглецов в небольшой овраг, спускавшийся к реке, уже за пределами Теночтитлана. Все члены отряда, за исключением неунывающего Кецалькоатля, были подавлены. Да и Пернатый Змей выглядел крайне задумчивым, видимо, впервые по-настоящему осознав, что он сейчас стоит против набравшего силу Уицилопочтли. Даже простейшие подсчеты выставляли тольтекского бога полным ничтожеством, что никак не давало ему повода для радости. Зато укрепило в желании во что бы то ни стало помочь российским милиционерам успешно завершить их миссию.
Жомов, считавший себя единственным виновником потери Попова, всю дорогу до выхода из тоннеля почти не обращал внимания на окружающих и что-то невнятно бормотал себе под нос. Ачитометль, вдвое сильнее зауважавший омоновца после того, как увидел собственными глазами боевые возможности Ивана, не отходил от него ни на шаг, готовый выполнить любое пожелание новоявленного кумира, какое только может возникнуть у того в голове. Однако единственным желанием омоновца было изменить случившееся и остаться прикрывать отход группы вместо Попова. А это, увы, даже Кецалькоатль сделать не мог.
