Андрей Гребенщиков - S.W.A.L.K.E.R. Похитители артефактов
Вороты были выломаны, одна створка висела косо на петле, вторая валялась рядом, выгнутая, будто ее псевдогигант бодал, причем вмятин было несколько. Упрямый, значит, мутант попался. Вход охраняли двое парней с «калашами». Один сидел на выломанной створке и пытался шутить:
— А вот ты знаешь, почему у псевдогиганта голова так низко посажена?
— Ну и почему? — лениво отозвался второй. Ему шуточки напарника, наверное, успели надоесть.
— А потому что у него ручки коротенькие. Если бы башка выше была, как бы он в носу ковырял?
Напарник лишь скривился в ответ.
На меня эти двое даже не глянули, я и протопал мимо, буркнул только: «Привет, бродяги». Обошел двухэтажное здание, из которого доносился звон гитары и пение:
Раз пришли с хабаром, выпить захотелось,
Завалили к Сидорычу в бар,
Там сидели снорки, все в противогазах:
— Отдавайте, — говорят, — хабар…
Чтоб не шухериться, мы решили смыться,
Но хотелось сноркам отомстить…
Я свернул за угол и направился по дорожке между ангарами. Народу в Коровниках было довольно много, сталкеры, в основном нежно-зеленые новички, слонялись повсюду, как тени отца Гамлета. И тут меня что-то будто в бок толкнуло — в кармане ожила «путанка». Вовремя, прямо скажем, ожила: я как раз проходил мимо ангара, где обосновался Пригоршня.
Дверь была заперта изнутри на простую задвижку, рядом с ней я заметил свежие сколы, какие остаются от пулевых попаданий. Понятно, почему Заточка с корешами не рискует сюда возвращаться, в прошлый раз слишком сильно пошумели. Огляделся… могут заметить. Поэтому я тоже прошелся туда-сюда, и потом, когда никого поблизости не было видно, вернулся к двери. Засов даже не вдвинут до конца, его едва подсунули под скобу самым кончиком. Определенно, Пригоршня ждет меня! Одно движение ножа — и дверь качнулась, освобождаясь от засова. Я шагнул внутрь и замер, прислушиваясь и выжидая, чтобы глаза привыкли к полумраку. «Путанка» в кармане дрожала, предвкушая встречу с «мозгом кровососа», как Джульетта с Ромео. Ну что ж, надеюсь, я скоро смогу устроить их свиданку.
От двери вдоль барака уводил длинный коридор, справа и слева были секции, разгороженные бетонными стенами. Над головой — местами просевший и даже обвалившийся потолок. Свет проникал сквозь прорехи в кровле. Я вытащил «путанку», она была слегка теплая и дрожала в ладони, как живая. Выставив артефакт перед собой, словно компас, двинулся по коридору, прошел около трети и остановился, увидев впереди пирамиду из ящиков. «Путанка» потянула вправо — в этой секции тайник. Но мне сперва хотелось глянуть на ящики в коридоре. Я подошел, заглянул в верхний — бруски пластита. Пригоршня и в самом деле неплохо приготовился к моему приходу! Рядом к стене был прислонен крепкий стальной лист и рассыпана свежевыкопанная земля, а за ящиками была яма, на дне которой лежал рюкзак. На нем валялся выключенный фонарик.
Дальше по коридору раздался шорох, что-то со стуком упало. Я решил не терять времени и скользнул в отсек, к которому настойчиво звала «путанка». Пространство между стенами было завалено сломанными ящиками, тряпьем, обломками мебели. Если бы не «путанка», ни в жизнь не подумал бы, что среди такой рухляди хранится что-то ценное. Но артефакт в руке настойчиво тянул меня в угол, и я устремился туда, будто химера на добычу. Осторожно, стараясь не шуметь, убрал ящик с полустертой маркировкой, отгреб скомканную мешковину и обнаружил жестяную коробку. «Путанка» сбесилась окончательно, колотилась и тянула мою руку к коробке. Я послушался зова, взял коробку, раскрыл.
«Мозг кровососа» выглядел именно так, как его описал Заточка: твердый комок темной субстанции, шершавый и пронизанный тонкими ходами, будто червями изъеденный. Он тоже слегка дрожал и немного нагрелся.
За стеной снова что-то стукнуло, я расслышал неторопливые шаги, кто-то зевнул в коридоре — шумно так, словно предупреждал о своем приближении. Потом закашлялся, словно говорил: а вот и я! Шаги приближались. Я сложил артефакты — и теплый дрожащий ком в моих руках ожил. «Путанка» словно вывернулась наизнанку, образующие ее нити, до сих пор казавшиеся слипшимися намертво, разделились, перестав составлять общую массу, и лохматой бородой опутали «мозг», проникая в каналы, которыми был пронизан второй артефакт.
Кивнув, я полоснул ножом по ладони и сжал сборку окровавленной рукой. Меня качнуло, комната; заваленная хламом, поблекла. И еще — я вдруг исчез. То есть не в каком-то там философском смысле, да и не в физическом тоже — никуда я, конечно, не делся, просто больше не видел даже собственную руку. Видел грязный пол, мешковину, на которой должны были стоять мои залепленные грязью ботинки, но меня не было, я стал невидимым.
Вот такое оно, действие сборки из «путанки» и «мозга кровососа». Я об этом давно знал, только Заточке не сказал.
Может, и правду утверждал Кирза: арт под названием «мозг кровососа» имеет какое-то отношение к мутанту? Ведь те умеют исчезать… Любопытно будет на досуге разобраться, но сейчас не до того. Шаги в коридоре приблизились и стихли у входа. Похоже, я каким-то образом привлек внимание Пригоршни — он остановился совсем рядом, за стеной.
Присев за ящиками, я вытащил «Макаров». В дверном проеме возник здоровенный парень с автоматом наперевес и тут же дал очередь. Пули зацокали по стенам, высекая искры и кусочки бетона. Я выстрелил в ответ, но поздно — Пригоршня уже скрылся. Тогда я, не теряя времени, бросился к выходу и, пригнувшись, нырнул в проем. Пригоршня пятился, и мое появление смог засечь, лишь когда я выстрелил снова. Не попал. Он метнулся в соседний отсек, а я воспользовался этим для отступления к входу в ангар.
Тени отца Гамлета, конечно, уже заинтересовались, кто это там шумит. Когда я вывалился наружу, то увидел устремленные в мою сторону стволы. А вот меня парни не видели. Зато Пригоршня знал, что я убегаю, и из глубины ангара пустил очередь вслед — и снова слишком высоко. Обернувшись, я разрядил остаток магазина, но не в него, а в ящики посреди прохода. Бросился дальше.
Сперва показалось, что в ящики не попал, но когда отмахал с десяток шагов от ангара, за спиной громыхнуло так, что всякие сомнения в собственной меткости исчезли. Так сказать, верь в себя, и Зона тебе улыбнется. Или отдастся, это уж кому что нравится.
В спину толкнуло теплой воздушной волной. Я бежал, как шестиногий заяц-мутант. Навстречу спешили сталкеры, несколько человек показались из соседних строений, я несся между ними, стараясь никого не задеть. Назад глянул только когда был у ворот. Арендованный Пригоршней барак до сих пор рушился — бетонные пролеты в центральной части сложились внутрь, соседние секции все еще валились, вздымая тучи пыли, а над всем этим вставал роскошный угольно-черный дымный столб.
Часовые в воротах пялились на разрушения. Невидимый, я миновал их без помех. Тот, что раньше сидел на опрокинутой створке, теперь уже стоял, задрав голову — почему-то его больше всего заинтересовала верхушка дымного столба, которая сворачивалась наподобие здоровенной шапки гриба. Он задумчиво обратился к приятелю:
— А знаешь, почему псевдогигантов нельзя кормить горохом?..
По дороге, где поджидал Заточка с приятелями, я, конечно, не пошел. Они очень скоро узнают о перестрелке с последующим разрушением, о таких событиях любят трепаться, слухи пойдут сами собой… так что меня, без сомнений, спишут со счетов. Да и Пригоршню, которого завалило обломками. Ну а к бару Ушлого можно пройти и другой дорогой.
Не знаю, сколько держится невидимость, созданная сборкой, но рисковать не стал. Мало ли что, вдруг еще щупальца на морде расти начнут? Отлепил артефакты от ладони, когда отмахал с километр от Коровников, потом расположился в укромном местечке, перебинтовал ладонь и сбрил бороду. Отпускал ее с месяц, но не жалко. Хотя борода лучше, чем щупальца.
* * *К Ушлому я заявился поздно ночью, когда в баре уже никого не было, даже самые отпетые любители культурного отдыха разбрелись. Хозяин куковал за стойкой, а перед ним, спиной ко мне, сидел единственный полуночник. Когда я вошел, Ушлый смерил меня взглядом и буркнул:
— Принес?
Я кивнул. Хозяин больше ничего не сказал и, протопав через зал, с грохотом захлопнул дверь. Лязгнул засов. Я взгромоздился на поставленный торцом ящик рядом с парнем, положившим на стойку локти. Перед ним была бутылка водки, три стакана и блюдце с тремя маринованными грибами — опята, очень я их в таком виде уважаю и люблю.
Ушлый вернулся за стойку и выжидающе уставился на меня. Я выложил перед ним сборку. Он ее внимательно оглядел, чуть не обнюхал всю, и полез под стойку.
— Как прошло? — донеслось оттуда глухо.
— Нормально. — Я разлил водку в стаканы.
