Сергей Панарин - ...И паровоз навстречу!
– Подъем!!! – заорал прапорщик Дубовых, и Коля мухой вылетел из теплой постели.
Палваныч переключился на хранительницу:
– Эх, Груня, триста лет, а мозга нет, язви тебя… Кто ж так подъем командует? Лавочкин, пять минут на прощание с гражданской фрау – и на позиции. Вот тебе красная палка типа древко.
Дубовых вышел из шатра.
Не говоря ни слова, Грюне прильнула к рядовому, поцеловала, и он проснулся окончательно.
Парень хотел облачиться в российскую форму, но, подумав, выбрал местную. Аккуратно надел Знамя на древко. Привычно повесил мешок за плечи.
– Ну, ни пуха.
На глаза хранительницы навернулись две жемчужные слезинки.
– Береги себя, рыцарь из сумасшедшего мира.
– Сами в дурдоме живете, – весело огрызнулся Коля, а потом посерьезнел. – Это ты себя береги. А мы со Знаменем да Молотом как-нибудь протянем.
Союзная армия уже была готова к бою.
Палваныч, дождавшись парня, зашагал к началу склона, поближе к передовой. Лавочкина с алым полотнищем на древке и огромным камнем на левом плече воины встретили громким «Ура!».
Утро выдалось морозным, лицо стегал пронизывающий северный ветер. Внизу царил штиль. Заставу и забор, разделяющий Наменлос и Вальденрайх, скрывал неестественно плотный туман.
– По данным Хельгуши, завеса – работа вражеского колдовского личного состава, – сказал Дубовых, поправляя автомат.
– А где графиня?
– С прочими волшебниками. Решают задачи ПВО. Интересно, зачем противник туман напустил?
– На психику давят, – предположил солдат.
– Коленки-то, небось, трясутся?
– Есть немножко, – признался Лавочкин.
– Это нормально. Но мы с тобой – российские солдаты, а не школьницы беременные! – Дубовых испытывал очередной приступ красноречия, и парню оставалось лишь удивляться оборотам Палванычевой речи. – Если собрать всю волю русского человека в кулак, то, знаешь, какое там давление будет? Мегапаскали, блин! Так что выше нос, Хейердалов хрящ!
– Есть!
– Во-во, поесть бы… – пробормотал командир, очевидно испытывая не меньший мандраж. – А то из гастрономии одно предвкушение, понимаешь, битвы. А предвкушением, доложу я тебе, сыт не будешь.
Оба посмотрели вперед, туда, откуда попрет противник. В тумане появилась колышущаяся темная полоса, и спустя пару минут Лавочкин и Дубовых различили плотные ряды гомункулусов. По округе разнесся командирский вопль, и чурбаны остановились.
Палваныч толкнул солдата в плечо:
– Вон твои сыночки-то…
– Клоны, товарищ прапорщик, – поправил Коля.
– Ну, клоны. Монохренственно. Они вчера будто сбрендили на правом фланге и полезли в бой. А там их встретили вальденрайхские хлопцы.
– И что?
– Что-что? Ухлопали… – Дубовых заржал и тут же нахмурился. – Важно другое. Пока был переполох, кто-то пробрался к шатру короля Томаса, перебил караул и уничтожил Барабан Власти.
– Уничтожил?!
– Да, рядовой… Ну и крепко же ты дрых. Бабахнуло так, что шатер разорвало. Кстати, подлеца-лазутчика тоже. В клочья. Этот твой Тилль сказал, мол, вещь проткнул шпион. Специализированной волшебной булавкой типа «игла». Внутренняя сила артефакта нашла выход – и шарахнуло.
Ни Коля, ни Палваныч не знали: это Адольф выполнил операцию «Разрыв». По обыкновению, Дункельонкель не рассказал ему об истинном значении названия акции, и до самой кончины громила не подозревал, что разорвет именно его.
– А вот и колдун, легок на поминки, – прапорщик хмыкнул.
По первому ряду обороны неторопливо топал Всезнайгель. Он то и дело останавливался, что-то говорил бойцам и раздавал им камни. Наконец, дошел до россиян.
– Время собирать, подставляйте ладони, господа, – сказал Тилль. – А разбрасывать будете, когда встретитесь с адской машиной противника. Это амулеты. Они уничтожают магические запасники. Кидаем за башню, в заднюю часть. Бросили и сразу падайте. А то убьет.
– Не учи подрывника, – ответил Палваныч. – Хотя камнями по танкам я еще не пулял.
Колдун отправился дальше, а на передовую вышли Томас, Альбрехт и Шроттмахер.
– Соратники! – крикнул Бесфамиллюр войску. – Утром вражеский парламентер принес гнусный ультиматум. Дункельонкель, этот преступник и смутьян, угрожает нам каким-то сверхмощным оружием. Он грозится уничтожить Драконью долину, если мы не сложим оружие. Потом он якобы сметет с лица земли и нас. Подчинитесь, пишет он, и я вас помилую. Братья! Мы смеемся над сумасбродным колдунишкой!
Бойцы засмеялись, принялись стучать оружием о щиты.
– Я бы так не радовался, – услышал Коля слова Всезнайгеля, спешащего к королям и графу.
Россияне последовали за магом.
– Господа, – обратился он к троице командующих. – Прошу вас, дайте прочитать послание Дункельонкеля.
– Вы всерьез воспринимаете его подначки? – удивленно поинтересовался Альбрехт.
– Да уж, Тилль, это же простые дразнилки, – поддержал труппенплацкого монарха граф Михаэль Шроттмахер. – Нас пытаются сбить с толку.
Томас пожал плечами, протянул Всезнайгелю лист пергамента. Волшебник прочитал, вернул королю:
– Да, звучит дико… Как бы проверить?..
Лавочкин выступил вперед:
– Есть идея. Надо поговорить с хранительницей Грюне. Она провидица.
Послали за очаровательной ведьмой.
– Вечером в Драконью долину придет преисподняя, – с ходу заявила Грюне. – И в считаные часы погибнут наши королевства. Ткань мира будет разрушена.
Монархи и граф переглянулись.
– А если мы… сдадимся? – спросил за всех Томас Бесфамиллюр.
Девушка не торопилась с ответом. Прикрыла глаза, успокоилась. Через полминуты вынесла вердикт:
– Ничего не изменится.
Воцарилось молчание.
– За день туда не долететь, – добавила хранительница.
Коля скинул мешок, достал карту:
– Плевое дело. Пойдем через шестистенные комнаты.
Всезнайгель одобрительно закивал.
– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Альбрехт.
– Барон Николас умеет мгновенно пересекать расстояния, – соврал Тилль.
– Но сперва повоюем здесь, – вставил веское слово Палваныч.
Со стороны противников раздался звук трубы. Играли атаку.
– Сейчас прилетят деревянные птицы, – уверенно сказал король Томас.
Однако он ошибся. Стратеги Доцланда отменили воздушную атаку. Полки гомункулусов также не двинулись вперед. Они сомкнулись, образовав десятки коридоров, в которые вкатились бронированные машины.
– Танки, будь они неладны! – хрюкнул прапорщик.
Монстры медленно перли к обороняющимся.
Лавочкин взялся за рукоять Молота Ведьм. Всезнайгель подпрыгнул и завис в воздухе. Дубовых приготовил автомат к стрельбе. Короли кивнули солдату и прапорщику, отправились по местам – Томас в центр, Альбрехт и Михаэль на фланги.
– Сейчас испробуем священное оружие. – Рядовой взмахнул Молотом.
Вальденрайхский колдун поднял руку. Это был сигнал отрядам волшебников. Ведьмы на метлах стартовали навстречу танкам. Противник ответил залпом огненных шаров. За выплывающими из белесого тумана машинами показались чародеи Доцланда. Началась магическая битва.
«Пора становиться смелым», – подумал Коля.
– Павел Иванович, прикройте!
Парень ломанулся со склона, размахивая Молотом и вопя нечто боевое и не вполне пристойное. Его сразу заметили вражеские колдуны. К солдату ринулся специально приготовленный отряд черных ведьм, но бдительный прапорщик открыл по ним стрельбу, и атака захлебнулась, не начавшись.
За бароном Лавочкиным последовали воины объединенной армии. Сам герой быстро сбежал по склону, чудом не свернув шею. Он поравнялся с танками и принялся так орудовать молотком-переростком, как ухитрялся это делать мультяшный кот Томас, гонявшийся за мышью по имени Джерри.
Картина была действительно словно из мультика. Молот с невообразимой скоростью врубался в броню, корежил машины, отшибал им башни, разбивал гусеничные траки… Не прекращая долбить направо и налево, парень перебегал от танка к танку.
В воздухе над железными монстрами кипело колдовское сражение. Ведьмы, вооруженные камешками Всезнайгеля, осыпали ими вражеские машины. Когда амулеты попадали за башню, в заднюю часть танка, раздавался глухой взрыв, и изо всех щелей адского механизма тут же валил черный дым. Энергоблохи взрывались, выводя из строя дорогостоящих монстров.
Слуги Дункельонкеля бросили все силы на защиту танков. Гомункулусы двинулись в атаку, чародеи принялись поливать вальденрайхских и наменлосских ведьм боевыми заклинаниями.
В небе появились деревянные птицы. Огненные шары посыпались на порядки, оставшиеся наверху. Колдуны из резерва объединенной армии стали отклонять снаряды к противнику. Шары валились на полки гомункулусов, немалая часть упала и на защитников.
В оборонительных порядках возникла паника.
Палваныч хотел послать к самолетам черта, да вспомнил, что противники узнали его имя. Немного покумекав, прапорщик гаркнул:
