Явление Люцифуга - Белогоров Александр Игоревич

– Демон! – испуганно пролепетал детина, подпиравший дверь, и с иканием осел на пол.

– Демон! Из ада! – завопил второй, который как раз доставал из погреба упирающегося Боню. От неожиданности и страха он уронил добычу, вследствие чего получил порцию проклятий от ушибленного монашка. Впрочем, кое-что досталось и мне (очевидно, за несвоевременное появление).

– Только что из ада! – подтвердил я. – Ну, кого туда забрать?

– Идиоты! – воскликнул посол. – Чего тут бояться?! Это же их сообщник!

– Если у них такие сообщники, то я пас! – заявил верзила, сидевший у двери, и снова икнул. Наверное, малый дал бы деру, если бы только стоял на ногах.

– Забери в ад их всех! – мстительно приказал Боня, вылезая из погреба и помогая выбраться Эльзе. – Будут знать, как наносить оскорбление духовным особам и невинным девушкам!

– Просто посади их в погреб! – разумно посоветовала Эльза. Она гораздо более трезво представляла мои возможности.

– Мы с удовольствием! – воскликнул головорез, стоящий возле погреба, и, прежде чем кто-то успел отреагировать, сиганул вниз. Похоже, это место представлялось ему гораздо более привлекательным, нежели адская бездна.

– Вылезай немедленно! – гневно закричал посол. – Нашел кого бояться! – Он, очевидно, гораздо больше, чем ада, опасался герцогского гнева. Но руки у него заметно тряслись. Значит, я и на него сумел произвести впечатление.

Все было бы просто замечательно, но на собаку мой вид не произвел ни малейшего действия. А еще говорят, что псы глупее людей! Она крутилась возле меня с бешеным лаем, всячески нервировала и вообще мешала сосредоточиться. То есть не оказывала адскому посланнику ни малейшего почтения. Хорошо еще, что пока не нападала в открытую, но я был уверен, что в случае моих резких движений такая неадекватная реакция не заставит себя ждать. Если только посол сообразит воспользоваться этим обстоятельством…

– Этого в погреб! – распорядилась Эльза, указывая на посла. – И сам полезай за ним.

Верзила у двери так и не смог подняться на ноги, поэтому на четвереньках пополз в сторону герцогского посланника. И, несмотря на все протесты последнего, готовился исполнить этот строгий приказ во что бы то ни стало. Но тут до посла дошло, что у него остался последний козырь.

– Фас! – грозно закричал он, увертываясь от помощника, переквалифицировавшегося в преследователя. – Посмотрим, боятся ли в аду верных псов!

Поставьте себя на место собаки. Рядом стоит кто-то непонятный и чумазый. Стоит себе и никого не трогает. А мимо проползает некий тип с явным намерением тебя раздразнить. Не знаю, как вы, но я бы вцепился именно в него. И был очень рад, что пес оказался того же мнения. Он железной хваткой впился ползущему в то место, из которого у него самого рос хвост.

Объект нападения взвыл дурным голосом (возможно, ему почудилось, что он уже ощущает на собственной шкуре адский огонь) и скатился в погреб. Собака, не ослабляя хватки, последовала за ним. Теперь у нас остался только один противник, разгневанный посланник его герцогского высочества.

– Сам спустишься или тебе помочь? – как бы между прочим поинтересовался я, наступая на него.

– Лучше забери его в ад! – советовал мстительный Боня, наступая с другой стороны. В присутствии Эльзы и при моей поддержке он вообще делался довольно храбрым.

– Может, сначала его отлупить? – предложила девушка, прихватив на всякий случай кочергу.

– Ладно, ваша взяла! – сдался посол, отступая к люку. – Но знайте, что герцог Дондурдурский вам никогда этого не простит!

И он, погрозив кулаком, принялся спускаться в погреб, откуда по-прежнему доносилось глухое рычание и сдавленные крики. Я знал, что это не пустые угрозы, но сейчас мы одержали победу. А другие проблемы будем, как говорится, решать по мере поступления. Мы захлопнули крышку погреба, задвинули засов и смогли наконец расслабиться. Теперь их должна отыскать княжеская стража и задать несколько неприятных вопросов.

– Ну и видок у тебя! – рассмеялась Эльза, присмотревшись к моему облику. – Теперь-то я знаю, как выглядят демоны! – Она засмеялась еще звонче, да так, что даже суровый Боня улыбнулся.

Я не знал, куда деваться от смущения. Что ж, можно сказать, что это своеобразное наказание за мои насмешки над другими.

Монашек долго и пристально осматривал меня и наконец подозрительно спросил:

– А где твои рога и хвост?

– Я уже знала, что у него нет рогов, – встряла Эльза.

– Что поделаешь, нету! – Я развел руками, и в этот раз мои движения собеседники могли разглядеть.

– Так ты же… Ты же клялся рогами, копытами и хвостом! – вскричал разобиженный Боня. – Что это за клятва, если у тебя ничего этого нет?!

– Должен же я хоть как-то проявить демоническое коварство, о котором ты столько толковал, – пожал плечами я. – И потом, вы были так уверены, что у меня все это есть, что жалко было разубеждать!

– Какое низкое коварство! – Боня всплеснул руками и, не находя других слов, принялся ходить взад-вперед.

– Не переживай ты так! Ведь Люцифуг делал все как надо! – попыталась успокоить его Эльза.

– Как надо! Меня провели как ребенка! Чтобы я еще когда-нибудь поверил клятвам демонов… Да он мог так же обмануть меня и в чем-нибудь более важном! – никак не успокаивался монашек.

– Да что ты заладил! Мог, но не обманул! – бросил я, пытаясь оттереться, но мои усилия только размазывали грязь.

– А ты очень даже ничего! – посмотрела на меня девушка. – Только очень грязный. Вот если тебя как следует отмыть…

– Ты тогда ничего не увидишь, – ответил я, польщенный ее оценкой.

– Он страшен как смертный грех! – воскликнул Боня.

Ого! Теперь и ко мне ревнуем! Только вот зря он так насчет моей внешности; я ведь и обидеться могу и про его собственную физиономию что-нибудь сказать. Да хотя бы вспомнить оценку маркизовых стражников!

– А помыться бы не мешало! – вздохнул я, оставив бесполезные попытки справиться с сажей без воды.

– И поскорее! – поддержал Боня. – Для девушек вредно долго смотреть на демонов!

Надо же, какой заботливый!

– Угу! Дети страшные будут! – проворчал я, и монашек покраснел. Эльза не стала вмешиваться в этот диалог, только незаметно мне подмигнула.

– Хорошо еще, что на тебе есть одежда. Все же и у адских отродий имеется чувство стыдливости, – заметил Боня, за которым, конечно, должно было остаться последнее слово.

Всю дорогу до водоема он заставлял меня плестись сзади и очень следил за тем, чтобы Эльза не оборачивалась. Наконец, показалось небольшое озерцо, и я с наслаждением нырнул в прохладную воду прямо в одежде. Не очень комфортно, конечно, зато быстро и чисто. После этого монашек наконец успокоился, и мы стали держать очередной совет.

Пока что ни от кого из государей мы не видели ничего хорошего, одни неприятности, но слухи о князе шли самые положительные, так что решено было предстать пред его светлы очи. Правда, возникали сомнения, что этот правитель пожелает принять каких-то неведомых странников, но Боня возразил, что у него есть могучий ум и демон на посылках, и благодаря этому мы заставим заговорить о себе. Мне лень было огрызаться, и я пропустил эту очередную нелепость мимо ушей. Все-таки, осторожности ради, неплохо было бы прощупать почву и послушать, что говорят люди. К тому же вечерело, и хотелось наконец нормально переночевать. Не возвращаться же в разбойничью избушку! А также перекусить, что особо отметил монашек.

ГЛАВА 19,

в которой Боня готовится сразиться с призраком

В ближайшей деревне, куда мы добрались к вечеру, всем было не до князя. Она гудела, словно растревоженный улей, и вообще выглядела так, словно находилась на осадном положении. На нас сперва глядели довольно косо, но, узнав, что мы сбежали из герцогства, приняли радушно. Несколько человек, эмигрировавших из этого мрачного государства, осели здесь и о тамошней невеселой жизни могли порассказать куда больше нашего. А уж когда Эльза достала деньги, радушие усилилось многократно. Это я подговорил Боню припрятать основные сбережения, а девушке отдать мелочь, которой она как более сведущая в практических вопросах будет расплачиваться за ночлег и еду.