Алексей Онищенко - Сплошное свинство
С этими словами Зоран посмотрел на меня.
— Они не доверяют кредитной карточке. Во-первых, не знают, как ею пользоваться. Во-вторых, ожидают какого-то подвоха с нашей стороны. Требуют только налом…
— Но у меня нет больше нала…
— Предложи им наш «патрол», — вмешался Горан.
— Джип возьмешь? — спросил Зоран у динамика после секундного колебания. — Какой-такой… Да это «ниссан-патрол»!.. Два года как купили… Выпустили? Ну, выпустили три года назад… Так мы его за тридцать тысяч и предлагаем. Новый в два раза дороже стоит… Зверь, а не машина… Салон? Конечно, кожаный… а как же без пневматики… усилитель, сабвуфер, все как положено… Да есть у нас релинги на крыше, слышишь — есть! Прилетите? Отлично! Все, договорились, ждем!
— Когда нам ждать этих крылатых коммерсантов? — поинтересовался я у Зорана, после того как он положил наушники на подоконник.
— Обещали через два, максимум три часа. И прилетит только один вертолет.
— Боевой?
— Грузовой. Люди в него поместятся, а вот вещи придется оставить.
— Ничего, на новые вещи всегда можно заработать, а вот на новое тело — нет, — сказал я, подходя к окну. — Где устроим площадку для погрузки?
— Я думаю, на футбольном поле…
— Нет, — тоже подошел к окну Горан. — Возле футбольного поля много деревьев и фонарных столбов с электропроводкой. Если лопасти винта зацепятся — все окажемся на земле. Я предлагаю крышу кинотеатра.
Зоран протер окно рукавом куртки, и мы стали внимательно разглядывать здание летнего кинотеатра.
В лучшие времена пионерский лагерь имени Константина Заслонова принимал пятьсот человек одновременно — это легко можно было высчитать по количеству корпусов и размерам столовой. И по габаритам кинотеатра — тоже. Это огромное белое здание с гигантским экраном и бесконечными рядами скамеек лично я назвал бы скорее открытой концертной площадкой, нежели кинотеатром. Стены вздымались вверх метров на пятнадцать, не меньше. Перед огромным экраном высился дощатый помост эстрады. Но, самое главное, несмотря на наименование «летний», кинотеатр имел полноценную крышу. Ровное прямоугольное полотно, покрытое листовым железам, покоилось на металлических сваях, надежно вмурованных в асфальт. Между стенами и крышей был небольшой зазор, позволявший летнему ветерку охлаждать лица изнывающих от жары зрителей. Я предпочел бы, чтобы крыша крепилась непосредственно на стены, но в данной ситуации выбирать не приходилось. В любом случае мы располагали практически идеальной площадкой, над которой мог зависнуть вертолет. Людям, правда, придется забираться на крышу по узкой пожарной лестнице, а затем подниматься на вертолет по веревочной лестнице. Но это все равно лучше, чем выходить за стены лагеря, под удары шторма.
— Площадка хороша, — выразил общее мнение Зоран. — Но надо проверить, надежно ли стоит крыша.
— Нет проблем, пошли, — сказал я, отходя от окна.
— Всем вместе нам идти не обязательно, — застегнул молнию куртки Горан. — Крышу могу проверить я один.
— У него опыт, — подтвердил Зоран. — Он работал инструктором по скалолазанию на горном курорте… до войны. Высоты Горан не боится…
— Заодно отгоню джип поближе к стенам, чтобы вертолетчики могли зацепить его тросом. А вы лучше убедите людей, чтобы бросали свои пожитки и собирались в одном месте.
— Хорошо, — согласился я, нащупывая в кармане тренча прохладную сталь кольта.
Даже перед лицом опасности люди неохотно расстаются со своим скарбом. Да и в опасность верят, только когда она буквально перед глазами — пример с пассажирами скорого поезда «Москва — Приморск» хорошо доказал мне эту истину. Так что процесс уговоров не обещал быть легким. Я отбросил сантименты в сторону и приготовился снести голову еще паре домашних любимцев…
Все колонисты, спасавшиеся от светлого будущего, размещались в четырех корпусах. Мы с Зораном поделили их поровну. Мне достались корпуса 1-А и 2-Б, ему — корпус 1-Б и здание медпункта, в окнах которого тоже светились огоньки. Место сбора мы назначили в корпусе 2-А: он располагался ближе всего к зданию летнего кинотеатра.
Как я и предполагал, большинство беглецов восприняли мою идею в штыки. Да, они бежали от образа жизни, предлагаемого им «Стоящими рядом», но это отнюдь не означало наличия в их головах покладистости и трезвости суждений. Напротив, многие совершенно не представляли масштабы происходящего и приготовились отстаивать коробку с любимым компьютером или сумку с запасом одежды на год до последней капли крови. Я понимал их: люди и так многое теряли, оставляя квартиры и дома на территории, захваченной «Стоящими». Несчастные пожитки — единственное, что осталось у них на обустройство жизни в другом мире. Но один вертолет мог забрать только людей. Да и то, похоже, не всех: людей при ближайшем рассмотрении оказалось больше, чем мы предполагали.
Настроение испортилось окончательно. Я несколько раз мысленно вызывал Свина на связь, но тот не отвечал. Мне хотелось надеяться, что мой офицер не добивается благосклонности госпожи Троцкой второй раз, а использует время с пользой…
Я довольно грубо втолковывал людям, что из личных вещей они могут взять с собою только документы и деньги. Домашних животных, правда, убивать не пришлось, но без выстрелов в потолок и потрясания дымящимся стволом пред лицами особых строптивцев не обошлось. Не знаю уж, как справлялся со своей задачей Зоран…
Часа через полтора я наконец выгнал колонистов из корпусов. Затем для очистки совести прошелся по корпусам еще раз и проверил все комнаты, а также подсобные помещения. Все было чисто, звук моих шагов эхом отдавался посреди пустых помещений. В корпусе 2-Б среди брошенных вещей я обнаружил клетку с попугайчиком. Птица отчаянно билась о прутья, игрушечный колокольчик, привязанный к миниатюрному насесту, жалобно звенел. Я открыл дверцу и выпустил попугайчика наружу, понадеявшись, что уж его-то «Стоящие» не станут перевоспитывать. Сумеет адаптироваться к природной среде обитания — хорошо. Не сумеет — что ж, не он один…
Теперь мне предстояло вернуться в корпус 2-А и там дожидаться вертолета. Я засек время: если пилоты поторопятся — уже через час мы сможем оторваться от земли.
Я натянул воротник тренча на голову, пнул дверь и… столкнулся лицом к лицу с Аней. Увидев меня, девушка испуганно вскрикнула. Она совсем вымокла от дождя, сочащиеся холодной влагой волосы плотно облегали голову, губы посинели.
— Что ты здесь делаешь? — спросил я, втаскивая ее вовнутрь.
— Я… я просто искала кого-нибудь. Говорят, скоро прилетит вертолет…
— Да. Но общий сбор назначен в корпусе 2-А… Кстати, где ты была все это время?
— В корпусе 1-Б, — не сразу ответила Аня.
— Значит, ты видела Зорана. Неужели он ничего тебе не сказал?
— Сказал, — после заминки произнесла Аня. — Но я все перепутала. Знаешь, от этих переживаний голова совсем идет кругом…
— Понимаю… Кстати, Зорану удалось заставить людей перейти в корпус 2-А? Кто-нибудь сопротивлялся?
— Нет, никто, — тихо сказала девушка. — Ни один человек не сопротивлялся.
— Хорошо. Тогда бежим!
Я прикрыл Аню полой тренча, и мы выбежали на улицу. Когда до заветного корпуса оставалось не более десяти метров, я увидел две фигуры, бредущие под дождем. В одной из них, по характерной форме солдатской плащ-палатки, я узнал сторожа дядю Мишу. Вторая при ближайшем рассмотрении оказалась Гораном.
— Как крыша? — крикнул я ему.
— Крыша в порядке. Но появилась другая проблема.
— Только одна? — от нечего делать съерничал я.
— Шутник, — неодобрительно проворчал Горан. — Послушай дядю Мишу, посмотрим, захочешь ли ты юморить…
Я обернулся к сторожу. Тот, скинув с головы капюшон, заорал мне в ухо, пытаясь перекрыть завывания порывов ветра.
— У нас гости!
— Гости???
— Два КрАЗа и три «Икаруса». Я увидел их фары в бинокль. Они на расстоянии двух километров отсюда. Минут через пять-семь будут возле ворот.
— Кто это может быть? — спросил я, но через секунду понял, что вопрос был глуп до невозможности. В такую непогоду к нам могли пожаловать только «Стоящие рядом».
Горан, увидев, что до меня дошло, кивнул.
— Нам надо организовать оборону. У них, наверное, много оружия. А у нас — от силы десяток пистолетов и три «калаша».
— А про мой «Дегтярев», ты, я вижу, забыл? — с геройской обидой, как могут только пожилые люди, выпятил грудь сторож.
— Не забыл, дядя Миша, не забыл. Но скажи, сколько у тебя патронов?
— Две коробки, — пригорюнился сторож. — Скажешь, у тебя больше?
— Меньше, — вздохнул серб.
— Предлагаю разделиться, — сказал я, подталкивая Аню к Горану. — Мы с дядей Мишей пойдем к воротам и посмотрим, что можно сделать. А ты, Горан, отведи Аню в корпус, возьми всех вооруженных мужчин и подтягивайся к нам. Идет?
