Нил Гейман - Добрые предзнаменования
Не особо впечатляющий был меч, но он был лучшим, что можно сделать из двух кусочков дерева и куска веревки. Война на него уставилась.
– Понимаю, – бросила она. – Мужчина с мужчиной, э?
Она вынула из ножен свой собственный клинок и подняла его так, что раздался звук, похожий на тот, что раздается, когда по винному бокалу проводят пальцем.
Когда они соединились, последовала вспышка.
Смерть неотрывно глядел в глаза Адама.
Послышалось жалкое звяканье.
– Не трогайте его! – рявкнул Адам, не поворачивая головы.
Они глядели, как меч качается и наконец останавливается на бетонной дорожке.
– «Маленькие мальчики», – с отвращением в голосе пробормотала Пеппер. Раньше или позже каждый должен решить, в какую шайку он входит.
– Но, но, – проговорил Брайан, – ее как бы засосало в меч…
Воздух между Адамом и Смертью начать вибрировать, как в жару.
Венслидэйл поднял голову и посмотрел во впалый глаз. Он поднял что-то, что, если слегка напрячь воображение, можно было посчитать весами, сделанными из нескольких веток и куска веревки. Потом он раскрутил их вокруг своей головы.
Глад, защищаясь, выставил вперед руку.
Последовала еще одна вспышка, а затем звон весов, подпрыгивающих на земле.
– Не… трогайте… их, – предупредил Адам.
Загрязнение начал уже бежать, по крайней мере, быстро течь, но Брайан снял со своей головы круг, сделанный из травинок, и бросил его. Хотя, не должен был… У мальчика вырвала его из рук какая-то сила, и он вертелся, как диск – хотя, по идее, при таком обращении этого не должно было произойти.
На этот раз взрыв был красным огнем в облаке черного дыма, и запахло при взрыве нефтью.
Кружась, издавая тихий жестяной звук, из дыма выкатилась почерневшая серебряная корона и закрутилась на месте со звуком, похожим на звук останавливающегося пенни.
По крайней мере, в этот раз Их уже не надо было предупреждать, чтобы ее не трогали. Корона так сияла, как не сияет никакой металл.
– Куда они делись? – спросил Венсли.
– ОНИ ВЕРНУЛИСЬ ТУДА, ГДЕ ИХ МЕСТО, – ответил Смерть, все еще глядя Адаму в глаза. – ТУДА, ГДЕ БЫЛИ ВСЕГДА. ВЕРНУЛИСЬ В ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ СОЗНАНИЯ.
Он усмехнулся Адаму.
Послышался звук рвущейся ткани. Роба Смерти разорвалась, и раскрылись его крылья. Ангельские крылья. Но не из перьев. Это были крыла ночи, крыла, что были дырами, прорезанными через созданную материю во тьму под нею, в которой мерцало несколько далеких огней, кои могли быть звездами, а могли – чем-то совершенно иным.
– НО Я, – продолжил он, – НЕ ТАКОЙ, КАК ОНИ. Я – АЗРАЭЛЬ, СОЗДАННЫЙ, ЧТОБЫ БЫТЬ ТЕНЬЮ СУЩЕГО. МЕНЯ ВЫ УНИЧТОЖИТЬ НЕ МОЖЕТЕ. ВЕДЬ ТОГДА ВЫ УНИЧТОЖИТЕ МИР.
Жар их взглядов исчез. Адам почесал нос.
– Ну, не знаю, – ответил он. – Может, и есть способ.
И Смерть усмехнулся в ответ.
– В общем, это должно сейчас кончиться, – продолжал Адам. – Все эти штуки с машинами. Сейчас ты должен делать то, что я говорю, а я говорю, что все должно кончиться.
Смерть пожал плечами.
– ОНО УЖЕ КОНЧАЕТСЯ, – ответил он. – БЕЗ НИХ, – он указал на жалкие остатки трех других Всадников, – ПРОДОЛЖАТЬСЯ НЕ МОЖЕТ. НОРМАЛЬНАЯ ЭНТРОПИЯ ТОРЖЕСТВУЕТ.
Смерть поднял костяную руку – вполне возможно, в салюте.
– ОНИ ВЕРНУТСЯ, – закончил он. – ОНИ НИКОГДА ДАЛЕКО НЕ УХОДЯТ.
Крылья взмахнули лишь раз, со звуком грома, и ангел Смерти исчез.
– Ну ладно, – проговорил Адам, обращаясь к пустому воздуху. – Ладно. Оно не произойдет. Все, что они начали, сейчас должно остановиться.
Ньют отчаянно глядел на ряды оборудования.
– Подумай, где можно найти описание или что-то такое, – бросил он.
– Можем поглядеть, не написано ли чего по этому поводу у Агнес, – предложила Анафема.
– О да, – горько отозвался Ньют. – Разумно, да? Портить электронику из двадцатого века с помощью описания из мастерской семнадцатого? Что Агнес Безумцер знала о транзисторах?
– Ну, в 1948-ом мой дед здорово растолковал предсказание 3328 и весьма хитро вложил деньги, – ответила Анафема. – Она не знала, конечно, как назовут транзистор, и, в принципе, не слишком понимала, о чем речь, когда дело доходило до электричества, но…
– Это был риторический вопрос.
– И вообще, ты должен заставить все это не работать. Должен заставить кончить работать. Для этого не нужно знание, нужно неведение.
Ньют застонал.
– Ну ладно, – проговорил он устало. – Давай попробуем. Прочти мне предсказание.
Анафема вытащила карточку – не выбирая, какую.
– «Он Не Тот, Кем Себя Называет», – прочла она. – Номер 1002. Очень просто. Есть идеи?
– Ну, послушай, – откликнулся Ньют разбито, – сейчас, конечно, не лучшее время это говорить, но, – он сглотнул, – я на самом деле не очень хорош в работе с электроникой. Совсем нет.
– Кажется мне, я помню, как ты сказал, что ты компьютерный инженер.
– Это было преувеличением. В смысле, такое преувеличение, что больше не бывает, на самом-то деле, все не совсем так. Думаю, это скорее надо назвать сильным преувеличением. Я даже еще дальше зайду и скажу, что на самом деле, – Ньют закрыл глаза, – я слукавил.
– В смысле солгал? – отозвалась Анафема сладко.
– Нет, настолько далеко я не зайду, – ответил Ньют. – Хотя, – прибавил он, – я вовсе не компьютерный инженер, на самом-то деле. Вовсе нет. Наоборот.
– Это как?
– Раз так хочешь знать, скажу – всякий раз, когда пытаюсь заставить работать что-то электронное, оно останавливается.
Она ему весело улыбнулась, не очень широко открыв рот, и сделала театральный жест – похоже было на тот момент в выступлении всякого фокусника, когда дама с орнаментами на платье отходит назад, чтобы раскрыть, в чем трюк.
– Тра-ля-ля, – бросила она.
– Почини машины, – бросила она.
– Что?
– Заставь их лучше работать, – пояснила она.
– Не знаю, – неуверенно ответил Ньют. – Не уверен, что смогу.
Он положил руку на верх ближайшего шкафчика.
Шум чего-то, что он до этого слышал и не осознавал, неожиданно прекратился, и стал затихать вой далекого генератора. Огоньки на панели замерцали, и большинство из них потухло.
Люди, что в самым разных местах на земном шаре боролись с кнопками, вдруг победили, и те выключились. Разомкнулись контуры в схемах. Компьютеры прекратили планировать Третью Мировую Войну и вновь стали лениво сканировать стратосферу. В бункерах под Новой Землей люди, что отчаянно пытались вырвать предохранители, наконец-то добились цели, и те лежали у них в руках; в бункерах под Вайомингом и Небраской люди в камуфляже прекратили орать друг на друга и махать оружием и выпили бы пива, если бы на военных базах разрешен был алкоголь. Он разрешен не был, но пива они все равно выпили.
Зажегся свет. Цивилизация кончила скатываться в хаос и начала писать письма в газеты о тех мелких пустяках, что так сильно их волнуют в нынешнее время.
В Тадфилде от машин прекратила исходить угроза. Что-то, что в них было, ушло, и было это вовсе не электричество.
– Ух ты, – выговорил Ньют.
– Ну вот, – проговорила Анафема. – Хорошо все починил. Старой доброй Агнес доверять можно, это я тебе точно говорю. Теперь давай отсюда выбираться.
– Он не хотел этого делать! – воскликнул Азирафаил. – Я же тебе всегда про это говорил, да, Кроули? Если найти силы и заглянуть в душу, глубоко-глубоко в душу, то увидишь, что в глубине души он очень даже…
– Дело не кончено, – отозвался Кроули безжизненно.
Адам повернулся и, похоже, впервые их заметил. Кроули не привык к такому быстрому идентифицированию со стороны человека, но Адам так на него глядел, словно история всей жизни Кроули была написана у того на лбу и он, Адам, ее читал. На мгновение он познал истинный страх. Он всегда думал, что то, что он раньше чувствовал, было самым настоящим страхом, но по сравнению с этим страхом тот казался слабейшим. Те, Снизу, могли прекратить твое существование и невыносимо долго заставить ощущать сильную боль, но этот мальчик не только мог его прекратить, просто подумав об этом, вероятно, он мог сделать так, будто ты и вообще никогда не существовал.
Взгляд Адама переместился на Азирафаила.
– Простите, почему вы – двое в одном теле? – спросил Адам.
– Ну, – отозвался Азирафаил. – Это долгая…
– Неправильно, когда в одном теле двое, – прервал его Адам. – Считаю, лучше вам снова стать двумя разными людьми.
Не было никаких роскошных спецэффектов. Просто рядом с мадам Трейси появился Азирафаил.
– Ой-й, как же все зудело, – бросила женщина. Затем она оглядела Азирафаила с ног до головы. – О, – проговорила она слегка разочарованно. – А я думала, что вы будете помоложе.
Шедвелл злобно и ревниво посмотрел на Азирафаила и целенаправленно взялся за курок Громового Ружья.
