Вадим Проскурин - Братья-оборотни
— Хули подслушивал? — строго осведомился Мелвин.
— Прошу простить, — ответил Реджи, при этом его лицо не выражало никаких признаков раскаяния. — Совершенно согласен с вашим высочеством, мудак редкий. Я отца настоятеля имею в виду. Разрешите ликвидировать?
Мелвин немного подумал и тяжело вздохнул:
— Не разрешаю. Он хоть и мудак, но не дурак. Без его благословения мне действительно непросто будет усидеть в Локлире.
— Осмелюсь заметить, ваше высочество, ваше мастерство интригана оставляет желать лучшего, — сказал Реджи. — Можно сделать, например, так. Пусть Бенедикта загрызет богомерзкий дракон. Он атакует замок, ваше высочество будет храбро сражаться и одолеет, в конце концов, поганую тварь, но будут жертвы, и среди прочих смертью храбрых падет отец Бенедикт. Ваше высочество прольет слезу над телом…
— Не пойдет, — прервал вассала Мелвин. — К Бенедикту так просто не подойдешь, у него в посохе какая-то волшебная херня…
— Разрешите спиздить? — перебил Реджи сеньора.
Мелвин некоторое время смотрел на верного вассала, затем расхохотался, подошел к нему, обнял, похлопал по спине, вернулся к столу и налил вина в кубок.
— Ты прав, Реджи, — сказал Мелвин. — Интриган я действительно херовый. На, выпей за мое здоровье. Не бойся, не отравлено, вот, гляди, — он отхлебнул полкубка.
— Благодарю ваше высочество за оказанную честь, — сказал Реджи и допил оставшееся вино. — Осмелюсь доложить, я тут выяснил кое-что интересное. Богомерзкий узурпатор успел произвести в рыцари одного морского пирата, Джон Сильвер его зовут, и этот самый Джон рассказывает кое-что интересное. Он говорит, что в Гримпенской трясине есть проход в волшебную страну, и он готов показать его вашему высочеству. Но Сильвер требует формального подтверждения его рыцарского титула. Очень боится за свою судьбу…
— Когда поедем в волешебную страну? — быстро спросил Мелвин.
Реджи брезгливо поморщился и ответил:
— Никогда. Я порасспрашиал Сильвера про нее, он кое-что разболтал, короче, херня это, а не страна, нет там ничего интересного. Но Сильвера можно использовать для грязных дел. К тому же, как я понял, он имел возможность практиковаться в воровских делах. Если я ему поручу от имени вашего высочества спиздить волшебный посох Бенедикта…
— Поручи, — кивнул Мелвин. — Но сначала посох, потом подтверждение, и никак иначе.
— Само собой, — кивнул Реджи. — Надеюсь, ваше высочество не собирается реально подтверждать титул этому долбоебу?
Мелвин глупо хихикнул и спросил:
— А что, разве можно… гм… А почему?
Реджи ответил вопросом на вопрос:
— А на кой, простите, хер, вашему высочеству вор и пират с рыцарским званием?
— И то верно, — кивнул Мелвин. — Значит, так тому и бывать. Погоди! Ты говоришь, что мне надо победить дракона, но он же неуязвимый…
— Ваше высочество не совсем правильно меня поняли, — сказал Реджи. — Побеждать дракона не надо. Надо, чтобы духовенство, дворянство и народ поверили, что ваше высочество победило дракона. А это совсем другое! Если на то будет воля вашего высочества, я готов вступить в переговоры. Обсудим с драконом план поединка, съездим в лес, отрепетируем все как следует…
— Тогда Сильвера пока не озадачивай, — сказал Мелвин. — А то если Бенедикт поймет, что колдовской посох у него спиздили…
— Я взял на себя смелость изготовить подменный посох, — сказал Реджи. — Его набалдашник очень похож на настящий, но не работает.
Мелвин нахмурился, и некоторое время глядел в глаза верному вассалу суровым взглядом. Затем сказал:
— Не понял. Ты что, меня тоже предать задумал?
Реджи выдержал гневный взгляд сеньора спокойно, как ни в чем ни бывало.
— Ни в коем разе, — ответил он. — Я не настолько долбоеб, чтобы предавать неуязвимого оборотня, которого не берет ни святая вода, ни яд, ни любое известное оружие.
— Разве меня яд не берет? — удивился Мелвин. — С чего ты взял? Погоди…
Реджи мило улыбнулся и сказал:
— Мы найдем общий язык, ваше высочество. Последние минут десять я не сомневаюсь в этом ничуть. Не стану скрывать, раньше сомневался, а теперь уже нет. Если бы ваше высочество не проявили бы такого здравомыслия, какое проявили, я бы встречал ближайший закат на полпути к Лондону. Но сейчас я полагаю, что в противостоянии с Волчьим Клыком одержит верх ваше высочество. Так что я на вашей стороне.
— Цинично, — констатировал Мелвин.
— Зато честно, — добавил Реджи и цинично улыбнулся.
4Она встретила дракона на опушке леса. Он заметил ее издалека, это немудрено для того, кто видит ночью почти так же хорошо, как днем. Сначала он думал, что она случайно идет прямо к нему, просто тропинка так легла, вот сейчас отвернет налево или направо… Нет, не могла она его видеть от самого замка, она простая женщина… или непростая? Фрея, помоги, вразуми!
— Выходи, подлый трус, хватит прятаться! — позвала она.
Дракон выпрямился, вытянул шею, оскалил зубы и завыл, как волк. Женщина подпрыгнула на месте и сказала:
— Ну, бля, пиздец, нельзя же так пугать, чуть не обосралась в натуре!
Глубоко вздохнула, прошептала какую-то молитву то ли заклинание и добавила:
— Поворотись-ка боком. Экий ты смешной какой!
— Почему ты меня не боишься? — спросил дракон. — Ты, вообще, кто такая?
— Бонни меня зовут, — представилась женщина. — Бонни Черная Зайка. Я раньше ведьмой была.
— А теперь? — заинтересовался дракон.
— Теперь тоже ведьма, — ответила Бонни. — Но раскаявшаяся. Меня сам святой Михаил простил.
— Пидарас он злоебучий, а не святой Михаил, — сказал дракон и злобно сплюнул. — Ненавижу его!
— Зря ты так, — сказала Бонни. — Он, конечно, никакой не святой, но человек хороший. Мелвин Локлир его зовут на самом деле.
Дракон внезапно крякнул по-утиному.
— Ты чего? — удивилась Бонни.
— Я Робин Локлир, — сказал дракон.
Бонни уставилась на него охуевшим взглядом, постояла так некоторое время, затем рассмеялась.
— Вот и хорошо, — сказала она. — Пойдем куда-нибудь, я тебя расколдую. К алтарю Фреи, например. А вообще, странно, что ты не умеешь менять облик по желанию. Мелвин тоже сначала не умел, но выучился очень быстро.
— Его ты научила? — спросил дракон.
— Нет, не смогла, — покачала головой ведьма. — Как-то сам допер. Слушай, Робин, а на кой хер ты Перси Тандерболта загрыз? Совсем одурел?
— Следи за языком, ведьма, — резко ответил дракон. — Ты беседуешь не с вонючим йоменом, а с виконтом, так что…
— Я беседую с глупым подростком, заключенным в тело большой вонючей курицы, — перебила его ведьма. — И если твои слова будут такими же вонючими, как ты сам, я не стану тебя расколдовывать. Будешь весь остаток жизни хвостом размахивать, как мудак.
Робин возмутился:
— Лучше я буду хвостом размахивать, чем терпеть такое обращение от…
— Невесты старшего брата, — подхватила Бонни.
— Ты что, охуела? — изумился Робин.
— Нет, это ты охуел от неожиданности, — спокойно ответила Бонни. — Но ты не бойся, это пройдет. Когда пораскинешь мозгами, быстро поймешь, что вам, оборотням, без ведьмы не обойтись. Мелвин это понял, когда на четырех лапах бегал и зубами щелкал.
— Погоди… — изумленно выдохнул Робин. — Тот ебанутый кобель огромного размера — тоже Мелвин? Я все это время сражался с собственным братом?
— С братом или нет — это еще проверить надо, — уточнила Бонни. — Ты уж не обессудь, но если я тебя не расколдую или расколдую не в того, тебе непросто будет оправдаться. Заодно и проверим, насколько ты неуязвимый.
— Ты лучше не пизди, время не теряй, а давай расколдовывай. Меня там Белла ждет…
Неожиданно Бонни протяжно свистнула, как свистят разбойники, призывая друг друга, но тише.
— А это уже совсем охуительно, — сказала она. — Даже не берусь предполагать, что начнется в замке, когда мы туда придем. Об этом потом сагу сложат.
— А что такое? — забеспокоился Робин. — Что с Беллой не так?
— Все не так, — ответила Бонни. — Бенедикт собрался сжечь ее на костре как вероотступницу и драконоебку, при этом все думают, что про драконобество — это поклеп, а истинная причина какая-то другая. Мелвин вначале упирался, но Бенедикт его убедил. Мелвин-то не знает, что ты его брат.
— Бля, пиздец, — сказал Робин. — Ее не пытают?
— Вроде нет, — сказала Бонни. — Час назад точно еще не пытали. Вроде даже не изнасиловали.
— Бля, пиздец, — повторил Робин. — Расколдуюсь — переебу пидарасов всех до единого, Христом-богом…
Бонни подпрыгнула и отвесила дракону символическую пощечину.
— Не клянись, — строго сказала она. — Тем более Христом-богом. Ты же от него вроде отрекся… или нет?
— Да, кстати, отрекся, — смущенно признался Робин. — Посвятил себя богине Фрее… Но это же как бы не по-настоящему? Это же можно как бы назад откатить? Христос-то он… того… всепрощающий… или нет?
