А. Котенко - Каникулы на халяву или реалити-шоу для Дурака
– Пошли, бродяги! - скомандовала молоденькая жрица, и странницы последовали за ней, пожелав доброй ночи оставшейся стоять у входа Неферхатор.
Майати шла так быстро, что уставшие вскоре странницы чуть ли не бежали за ней, поднимая полы своих балахонов. Странно еще, как девушка в узком платье, могла так быстро передвигаться. Маша замыкала процессию.
– Ты чего не дала мне спросить про золотой унитаз? - укоризненно шепнула Чук сестре.
Гек лишь бросила очередной укоризненный взгляд в ее сторону. Ну когда настанет тот прекрасный день, и эта Чук перестанет нести всякую ахинею.
– При личной беседе скажу, - буркнула младшенькая, - без свидетелей.
– А что такое золотой унитаз? - развеселилась казавшаяся с первого взгляда неприветливой Майати.
И тут Чук расцвела! Ну хоть одна родственная душа!!!
– Это же главный артефакт вашего храма! - по-детски удивилась она.
Майати ехидно улыбнулась. Нет, она еще не поняла, как искусно девушка ее разводила. После этого жрица начала увлеченно спрашивать о размерах таинственного артефакта, и неугомонная Чук до такой степени воодушевилась, что поведала древней жрице чуть ли не лекцию по сантехнике 'Унитазы и их применение в быту'. Странница даже похвасталась, что она - сын настоящего сантехника! Майати подозрительно хихикнула в ответ на это заявление, но не стала спрашивать, почему именно сын, а не дочь. Больше всего жрице понравилось то, что артефакт довольно массивен, если его сделать из золота, а значит, очень ценен. Дошло до того, что она наивно пообещала уладить всё с Неферхатор, и к их с Гек возвращению из Пунта соорудить в храме золотой унитаз в честь странниц из далекой Месопотамии.
Щеки Чук горели, глаза ее бешено смотрели то на симпатичное лицо Майати, на прищуренные красные глаза, то на обнаженные груди прекрасной жрицы, прикрытые лишь прозрачной накидкой, а руки, не слушаясь разума, потянулись было к бедрам жрицы, но Гек ударила по сестричкиному правому запястью, и вся похоть у той прошла.
Младшая вовсе не была рада такому повороту дел и подобному настрою Чук. Она то и дело дергала сестру за балахон, чтобы та остановилась, но коли муза посетила, тут нет преград. Изредка Гек оглядывалась на идущую за ней Машу, но новоиспеченная жрица лишь отворачивалась, краснея.
– Давайте пройдем в зал жертвоприношений и посмотрим, где можно будет поставить ваш замечательный артефакт, - предложила Майати.
Чук и Гек взглядами истинных туристок окинули большой зал, освещенный дюжиной факелов. Посреди располагался жертвенник, забрызганный кровью животныъх
– Эх, фотик дома забыла, - вздохнула старшенькая, но ее никто не слушал.
– Маш-шу, - чуть слышно шепнула Майати, и ее подруга подняла голову.
Жрица пристально посмотрела ей в глаза и, улыбнувшись уголками губ, сказала:
– Потренируемся?
Странницы встали как вкопанные, и Майати переключила внимание на них. Чук заметила как недобрая искорка проскочила в глазах жрицы, после чего, странница слышала лишь тихий шепот девушки: 'Не двигайтесь'. Даже посмотреть искоса на Гек не хотелось. 'Убей их, Маш-шу!' - инстинкт самосохранения не работал, даже когда Чук понимала, что сейчас ее проткнут чем-то острым, и на этом жизнь ее закончится. Ее околдовали, и она ничего не могла с этим поделать.
Прошла секунда, другая, третья… но ее не убили. Она все еще стояла и, словно кукла, глядела на жертвенник, рядом с которым стояла Майати. Вдруг она услышала девчачий визг, и… подсечка. Или наоборот: подсечка, а потом визг.
– Гек, бяка! - вскрикнула сестричка мужским голосом, придя в себя. - Неужели тебя не околдовали?
Чук, сидя на корточках, наблюдала следующую картину.
У жертвенника стояла Майати, открыв рот от удивления. Рядом с ней на полу сидела и плакала Маша, прижимая левую ладонь к правому плечу. У ног девушки валялся золотой серп. Гек же стояла, широко расставив ноги, и держала по кинжалу в каждой руке.
А случилось вот что. Когда жрица загипнотизировала странниц и приказала их убить, Маша, размахивая серпом, бросилась в атаку. Но в самый последний момент младшая странница развернулась, успев при этом сбить с ног сестрицу Чук, схватила атакующую девушку за предплечье и вывихнула ей руку.
– Прости, Маш-шу, - прошептала Гек, - но тебе же лучше.
Студентка по инерции пробежала еще пару метров и свалилась на колени рядом с гипнотизеркой, избавившись от ее чар благодаря боли.
– Т…тебя… не берет мой… гипноз?
– Не узнала, сестренка? - уже не притворяясь, своим голосом сказала Гек, снимая украшение с шеи и завязывая его вокруг плеча. - Или забыла о волшебном наследстве отца?
Она развязала бант на груди, и накидка упала на пол. Прятавшийся под женской личиной парень, снял с головы парик и отбросил его в сторону.
– Я потомок Эхнатона, как и ты, Меритатон. И на меня не действуют твои чары.
– Тутанхамон? - прошептала жрица, отступая к жертвеннику. - Я и не узнала, из-за…
Он ехидно улыбнулся, задирая очки на лоб.
– Эхх, рано меня рассекретили, блин, - выругалась Чук, развязывая свою накидку и сбрасывая парик. - Даже унитаз в храме не построили…
– Прекрати, - рявкнул на Ивана Тутанхамон, а затем шепотом, ласково так продолжил, - твои тупые шутки хороши в меру! И скоро они начнут выводить меня из себя, и я стану бить тебя балда-бейкой… или ругаться, как это делает Маш-шу! Или… отправлю к Сету на кулички!
Фараон фыркнул и повернулся к сестре.
Маша стонала от боли и недобрым взглядом смотрела на вооруженного до зубов возлюбленного, на ошарашенного брата, на Меритатон, страшный дар которой она в полной мере испытала на себе. Если эта женщина и Семёнова Ира как две капли воды похожи друг на друга, то у брата хороший вкус, подумалось ей. Но тут опять алая искра проскочила перед глазами девушки, опять она почувствовала, что ей управляют. 'Забудь о боли, - говорил ей голос Меритатон, - поднимайся! У тебя здорова левая рука. Убей их! Убей!'
– Она не может убить нас своими руками! - вдруг дошло до Ивана. - А что, если Сехемра и Ахтунг, то есть Ахмос… тоже… не по своей воле…
Маша неуклюже поднялась и взяла серп в левую руку. Ее правое плечо из-за вывиха казалось меньше, а рука неестественно болталась.
– А ты не такой Дурак, как кажешься, - ухмыльнулась Меритатон, - угадал! Я подчинила этих двоих своей воле: и когда Сехемра не понравились твои песни, и тогда, когда Ахмос связал тебя и бросил в погреб, и когда мы разыграли комедию с Хоремхебом. Представь себе, что и Неферхатор зачарована мной. Это благодаря мне твою сестру посвятили в жрицы, старуха никогда бы не стала безоговорочно исполнять приказ Анхесенпаамон. Да и вас в храм она пропустила только по моей воле. Если бы я не приказала, Неферхатор заставила бы вас искупаться в источнике и проверила бы, не ряженые ли вы мужики. Я не человек… пока… и поэтому сама не могу убить человека. Я способна лишь управлять разумом, скажите спасибо моему папочке за этот дар. Всё узнали?
Она надменно посмотрела на Ивана.
– Почти, - сказал Дурак. - Я не пойму, почему ты боишься имени Ира?
– Умри! В желудке у Амта твоя драгоценная Ира расскажет обо мне и Сете, и еще много интересного. Маш-шу, давай.
– Нет! - раздался переходящий на визг крик Тутанхамона.
Иван, опять охваченный чарами древней правительницы, стоял, не в состоянии пошевелиться. Маша, невзирая на боль в вывихнутом плече, неслась ему навстречу, размахивая серпом.
– Твоя левая рука в два раза сильнее правой, - заклинала Меритатон, и девушка после этих слов еще крепче сжала рукоять.
И тут Иван снова почувствовал толчок в бок и услышал истошный женский визг.
Программа 16. Бои без правил
Идешь на войну - не забудь патроны!
(Иван Дурак)Когда Иван очухался от очередного сеанса гипноза, его удивлению не было предела. Прямо напротив него стояла… Юлька Шаулина с рюкзаком за спиной и автоматом наперевес. Маша, стиснув зубы от боли, пыталась проткнуть ей грудь подобранным с полу кинжалом. Но он не засовывался. Правильно, ведь на гостье из будущего был бронежилет.
Неподалеку, нервно хихикая, стояла и Меритатон, проткнутая двумя кинжалами. Сделавший это Тутанхамон держал руки на ее шее, придавливая сестре сонные артерии. Самое интересное - экс-правительница не собиралась падать без чувств, задыхаться и умирать. Кровь тонкими струйками стекала по ее груди и капала на пол.
– Глупые люди, - ухмыльнулась она, вынимая оба кинжала и локтем пихая брата в живот.
Тутанхамон приземлился на пятую точку и не спускал взгляда с живого мертвеца. Как только Меритатон достала оба лезвия из груди, раны затянулись. Она небрежно кинула оружие под ноги.
– Чем тяжелее вы меня раните, тем сильнее я становлюсь, - ее улыбка была дьявольской, - Сет все предусмотрел. Вы бьете меня, а я беру силы у этой… как там ее… Иры, чтобы залечить раны. А когда Ира умрет, я стану неуязвимой, так мне сказал Сет, и я ему верю.