Том Холт - Переносная дверь
"Ух ты, — подумал Пол. — Да, и впрямь неплохая идея".
— Спасибо, — сказал он вслух. — Я сейчас попробую по-вашему.
— Делайте как хотите, — отозвалась она.
По сравнению с сидением в молчании это было уже кое-что. И все равно Пола бесило, что он никак не может сообразить, что в таблицах. Это могли быть табели или счета, данные спектрографического анализа образцов минералов, накладные или показания радиотелескопа, Индекс Розничных Цен или сложнейшая система букмекерских квитанций, или же это было совершенно бессмысленное, искусственное надуманное задание, проверка на интеллект, призванная оценить умение считать и сноровистость. Нет, разумеется, ему наплевать, но почему-то все равно не давало покоя. Что бы это ни было, спертый запах сигарного дыма позволял предположить, что на какой-то стадии таблицы прошли через руки мистера Тэннера, но это тоже ни о чем не говорило.
И все же, гадая, чем могли бы быть эти дурацкие листы, Пол отвлекся от монотонного занятия и очень скоро сообразил что вот-вот закончит. Аккуратно сложив стопки в папки, он поднял взгляд. Худая девушка сделала свою долю лишь на треть. Это его удивило.
— Могу я вам помочь? — предложил он.
— Нет, спасибо, — ответила она. — Я сама справлюсь. "Ну и поделом тебе", — подумал он. Однако затевать ссору как будто не стоило, поэтому он только кивнул и вернулся к первой папке. Где-то в подсознании силился родиться — точно слабенький цыпленок проклевывался через титановую скорлупу — вывод о том, чем же были эти треклятые таблицы.
"Будь последовательным", — приказал он самому себе. Начинать надо с очевидного. Самая ранняя распечатка — полугодовой давности, самая поздняя датирована вчерашним днем. Перед ним — пять стопок, еще пять — перед худой девушкой. Спросить у нее напрямую Пол боялся, но скорее всего распечаток за октябрь нет ни там, ни там. На то мог быть ряд причин, начиная с поломки компьютеров, которая вывела из строя систему на четыре недели, и все цифры за октябрь были потеряны. Далее сами цифры. Они варьировались от самых маленьких (0, 84) до огромных (4 667 863, 87), что, вероятно, исключало показатели уровня осадков или заявки на наличные выплаты; если речь шла о деньгах, то об очень больших. Особого порядка в них тоже как будто не наблюдалось. Пол сравнил распечатки за семнадцатое число каждого месяца, но не нашел в них ничего общего (впрочем, все его познания в статистике и математике вообще мог бы зазубрить головастик). На каждый день приходилось по несколько распечаток: на одни — только по две, на другие — до двадцати. Но никакой день в месяце не казался более напряженным, чем другие, — от этого подхода тоже толку не было. В общем, все выглядело как головоломка, которая становится тем сложнее, чем больше о ней думаешь. Пол нахмурился. Может, зашифрованные сообщения? Если каждая цифра каким-то образом заменяет букву алфавита...
Тут без стука вошла Джулия — с еще одной грудой папок.
— Закончили? — спросила она.
Худая девушка виновато подняла взгляд:
— Нет. Это я виновата. У меня не слишком хорошо получается.
Джулию это как будто не слишком расстроило.
— Что ж, — сказала она, — вот вам еще. Как я и говорила, спешки нет никакой. Работайте вдумчиво.
Ну, конечно, Джулия знает, что это за дрянные бумажки. Скорее всего она даже не рассердится, если он ее спросит, а если рассердится, то в худшем случае его уволят, а такая ли уж это будет катастрофа? Но Пол не смог заставить себя открыть рот, и секретарша ушла, пока он искал за моральным диваном остатки своей потерянной храбрости. А еще — прежде чем он успел ее остановить — худая девушка честно поделила новую гору и половину прибавила к своей задолженности. Работать с ней будет просто песня, это сразу понятно. Но все же...
— Я могу сделать и еще немного, — начал он. – Почему бы нам...
Она наградила его взглядом, которым можно резать бекон.
— Спасибо, нет. Я, может, медлительная недотепа, но как-нибудь справлюсь.
Пол не пытался возразить — приблизительно так никто в здравом уме не пытается пожать лапу медведю-гризли, — а только подвинул к себе кипу бумаги. Благословенная терапевтическая монотонность нахлынула на него, как вода в пустыне. У него есть работа. За которую он и взялся.
Когда Джулия пришла с четвертой грудой, то исключительно скорбным тоном объявила, что, если хотят, они могут прерваться на кофе. По всей видимости, никто из них не хотел. Худая девушка теперь почти скрылась за баррикадой бумаг и явно вознамерилась не отдыхать, пока не нагонит, а стоило Полу только подумать про комнату отдыха, набитую хорошенькими секретаршами; и про мгновение мертвой тишины, которая неизбежно повиснет, как только он войдет, он тут же пришел к выводу, что не хочет кофе. Без трех минут час Джулия принесла десятую порцию (все еще — ничего за октябрь) и напомнила, что ленч с часу до двух. В одну минуту второго входную дверь запрут, сказала она, поэтому, если кто-то из них хочет выйти... по тому, как она это сказала, она вполне могла обращаться к капитанам Скотту и Оутсу[3]).
— Спасибо. — Пол встал.
Через лабиринт до вестибюля он добрался с несколькими секундами в запасе, секретарь Карен как раз собиралась задвинуть засов толщиной с юное деревце. Накрапывал дождь, пальто он забыл в кабинете, но на свете есть вещи похуже, чем просто промокнуть. Чувствуя себя последним человеком на "Титанике", он выскользнул за дверь и бодрой трусцой припустил по улице.
"И что теперь?" Пабы, кафе и закусочные отпадали, во всяком случае — до первой зарплаты. Ходить под дождем тоже почему-то не хотелось. Иными словами, вариантов не так много, если учесть, что в этом районе почти нет магазинов, где можно послоняться и поперебирать вещи, ничего не покупая. Оставалась еще мелкая проблема голода: он принес с собой черствый сандвич с сыром, но забыл в кармане пальто. Конечно, всегда можно поехать домой и больше не возвращаться, но до этого дело пока не дошло.
— Пол, не так ли?
Он узнал голос, даже не оборачиваясь, хотя, конечно, имени припомнить не мог. Голос принадлежал чемпиону по теннису (или поп-звезде семидесятых, кому что больше нравится). "Вот черт", — подумал он и медленно повернулся.
— Вы у нас первый день, да? — Сегодня чемпион по теннису был облачен в светло-серый костюм от Армани поверх белой рубашки поло, цепочка с когтем осталась прежней. — Присоединяйтесь ко мне на ленч. Тут за углом есть неплохой узбекский ресторанчик: кухня крестьянская, но готовят вполне сносный ковурма плов.
Синдром ежика на трассе: в голове пусто, моторные функции отключаются, и хотя инстинкт самосохранения вопит: "Нет, нет, спасайся!" — кричит он попусту.
— Спасибо, — пробормотал Пол, размышляя про пять фунтов и семнадцать пенсов у себя в кармане. "Ну ладно, — подумал он, — давай рассмотрим светлую сторону". Или этот сумасшедший купит ему ленч, а значит, в плюс идет бесплатная кормежка, или ему придется провести остаток дня, моя посуду с эмигрантами-узбеками. А это определенно на ступеньку выше, чем перебирать бумажки в обществе угрюмой худышки. Кто знает, может, его возьмут на постоянную работу?
Узбекский ресторанчик действительно оказался очень маленьким, поэтому было довольно неудобно из-за того, что туда как будто набилось все население центрального Лондона. На одно блаженное мгновение Пол решил, что спасен, но возле чемпиона по теннису материализовался официант и повел их сквозь толчею к столику в самом углу. Чемпион по теннису что-то проговорил — предположительно, по-узбекски, — а официант многозначительно кивнул и исчез.
— Надеюсь, вы не в обиде, — сказал чемпион по теннису, — я заказал за нас обоих. Думаю, ковурма плов вам понравится. Я человек скучный и потому возьму просто мошки-чири.
Пол пробормотал, дескать, его это устраивает. Буквально через минуту официант появился с двумя чудовищными тарелками желтого риса с кусочками чего-то непонятного и котлом дымящегося зеленого чая. Чемпион по теннису что-то ему сказал, тот расхохотался и снова исчез. Полу пришло в голову, что у него лишь очень приблизительное представление о том, где, собственно, находится Узбекистан: он всегда думал, что где-то в России, но блюдо, стоявшее перед ним, слишком уж напоминало карри.
— Наваливайтесь, — предложил чемпион по теннису. — Разумеется, это не тот ковурма плов, что в Самарканде, но довольно неплохая имитация, пусть даже барбарис вырастили в оранжерее. Запейте чаем.
— Спасибо, — сказал Пол, когда чемпион по теннису наполнил его чашку. За соседним столом семь японских бизнесменов сравнивали галстуки. — Вы очень добры.
Чемпион по теннису улыбнулся:
— Меня зовут Дитрих Червеубивец, но, пожалуйста, зовите меня Рик, меня все так зовут. Как вам у нас нравится?
— О! Отлично, великолепно, — отозвался Пол. — Очень...
Он понятия не имел, что говорить дальше, но чемпион по теннису был поглощен едой: забрасывал в рот рис с кусочками, точно кочегар на пароходе, пытающийся выиграть гонку. В этом он был мастер: ни одно зернышко риса, ни одна изюмина не падали с его вилки, но общее впечатление определенно внушало беспокойство. Пол решил, что это потому, что им нужно спешить, дабы ровно к двум вернуться в офис, и ткнул вилку в желтую гору перед собой. На самом деле оказалось довольно вкусно, и он пожалел, что не в состоянии насладиться незнакомым блюдом.
