Терри Пратчетт - Опочтарение
— Дополнительные инструкции? — насторожился Мокрист, — не затруднит ли вас сообщить мне, что же это за дополнительные инструкции?
— Да.
Патриций сдул невидимую пылинку с маленького каменного тролля и поставил его на соответствующий квадрат игрового поля.
— И? — после паузы напомнил о себе Мокрист.
Витинари вздохнул.
— Да, меня не затруднило бы сообщить вам, что это за инструкции. Но я этого не сделаю. У вас в этом вопросе нет вообще никаких прав. Кстати, мы реквизировали вашу лошадь, поскольку она является орудием преступления.
— Вся эта история с почтой — очень странное и жестокое наказание! — запротестовал Мокрист.
— В самом деле? — спросил Витинари, — я предлагаю вам легкую бумажную работу, относительную свободу передвижений, труд на свежем воздухе… нет, я понимаю, что мое предложение несколько необычно, но жестоко? Думаю, нет. Кроме того, я припоминаю, что у нас в подвалах есть некоторые старинные наказания, которые очень жестоки и частенько весьма необычны, так что можете, если хотите, испробовать их на себе. В целях сравнения, так сказать. Ну и разумеется, вы всегда можете предпочесть станцевать сизалевый тустеп.
— Что? — удивился Мокрист.
Барабантт склонился к уху хозяина и что-то прошептал ему.
— О, извините, — сказал Витинари, — конечно же, я имел в виду пеньковое фанданго. Это ваш выбор, мистер Губвиг. Выбор всегда есть, мистер Губвиг. О, кстати… вы знаете второй интересный факт об ангелах?
— Каких ангелах? — спросил злой и сбитый с толку Мокрист.
— О, господи, люди так невнимательны, — вздохнул Витинари, — ну напрягите же память. Первый интересный факт об ангелах? Я вчера вам рассказывал? Похоже, вы в тот момент размышляли о чем-то другом. Второй интересный факт об ангелах заключается в том, мистер Губвиг, что ангел является человеку только один раз в жизни.
Глава 2
Почтамт
Ак Очи — Трактат по Рифмованному Сленгу — «Ах, если бы вы были там!» — Мертвые Письма — Жизнь Голема — Книга Правил
Всегда есть точка зрения. Всегда есть цена. Всегда есть способ. «Посмотри на это так, — подумал Мокрист, — верная смерть была заменена на возможную смерть, и это уже прогресс, согласен?» Он был свободен ходить повсюду, ну, в настоящий момент ковылять. И оставалось возможность извлечь из всего этого какую-то выгоду. Ну, такое может случиться. В конце концов, это был его талант — видеть возможности там, где все остальные видели только выжженную пустыню. Так что нет ничего плохого в том чтобы несколько дней играть честно, верно? За это время его нога придет в норму, он разведает обстановку, составит план. Может быть даже выяснит, так ли неуязвимы големы, как принято считать. В конце концов, они же сделаны из глины, так? Может, их можно разбить.
Мокрист фон Губвиг поднял глаза и принялся изучать свое будущее.
У Анк-Морпоркского Почтамта был длинный фасад. Это здание явно построили с утилитарной целью. Так что получилась просто большая коробка, чтобы обеспечить пространство для сотрудников, с двумя отходящими назад пристройками, между которыми помещались конюшни. Перед зданием воткнули несколько половинок дешевых колонн, сделали несколько ниш для всяких-разных каменных нимф, расставили вдоль парапета каменные урны и — вуаля! — изобразили таким образом Архитектуру.
В знак признания этих трудов добрые горожане или, что более вероятно, их дети, покрыли стены разноцветными граффити на высоту шести футов.
Под крышей шла надпись, сделанная из бронзовых букв, запятнавших камень зелеными и коричневыми потеками.
— «НИ ДОЖДЬ, НИ СНЕГ, НИ АК ОЧИ НЕ ПОМЕШАЮ Н ШИМ ПОСЛ НЦАМ СПОЛНИТЬ СВОЙ ДОЛГ», — вслух прочел Мокрист, — какого черта, что это значит?
— Почта Была Когда-то Благородной Организацией, — сказал мистер Помпа.
— А как насчет этого? — показал Мокрист.
На дощечке расположенной намного ниже по фасаду, отслаивающейся краской были накарябаны менее героические слова:
ДАЖЕ НЕ СПРАШИВОЙТЕ НАС О:
камнях
троллях с палками
Драконах всех видов
Миссис Торт
Агромных зеленых тварях с зубами
Любых разновидностях черных собак с оранжевыми бровями
Дождях из спаниелей
тумане
Миссис Торт
— Я Сказал, Была Благородной Организацией, — прогрохотал голем.
— А кто такая миссис Торт?
— Опасаюсь, Не Могу Помочь Вам В Этом Вопросе, Мистер Губфиг.
— Похоже, они здорово боялись ее.
— Кажется Что Так, Мистер Губфиг.
Мокрист оглядел людный перекресток многолюдного города, на котором они стояли. Люди вообще не обращали на него внимания, хотя на голема иногда бросали косые взгляды, не очень-то дружелюбные.
Все было так странно. Ему было — сколько? Четырнадцать? — когда он последний раз пользовался своим настоящим именем. И только небеса знают, сколько прошло времени с тех пор, когда он последний раз вышел из дома, не нацепив на себя легко удаляемых отличительных признаков. Он чувствовал себя голым. Голым, но при этом незаметным.
Так никем и не замеченный, он поднялся по заляпанным ступеням и повернул ключ в замке. К его удивлению, ключ повернулся легко, а покрытые пятнами старой краски двери открылись без скрипа.
Позади раздался ритмичный гулкий звук. Мистер Помпа хлопал в ладоши.
— Хорошая Работа, Мистер Губфиг! Ваш Перфый Шаг В Карьере, Направленной На Ваше Благо и Благо Нашего Города!
— Ага, точно, — пробормотал Мокрист.
Он вошел в огромный, темный вестибюль который освещался только через большой, но заросший грязью стеклянный купол на потолке; здесь, наверное, всегда царил полумрак, даже в полдень. Мастера граффити и тут потрудились на славу.
В темноте он разглядел длинный, кое-где сломанный прилавок, за которым располагались двери и шкафы с многочисленными небольшими отделениями, как соты. Только пчел в них не было. Зато были голуби. Голуби гнездились на этих полках. Кисло-солоноватый запах старого птичьего помета заполнял помещение, и когда шаги Мокриста застучали по мраморным плитам пола, несколько сотен голубей заполошно взвились в воздух и устремились к дыре в куполе, там где было выбито стекло
— Вот дерьмо, — сказал он.
— Ругательства Не Поощряются, Мистер Губфиг, — раздался позади него голос мистера Помпы.
— Да почему же? Это слово тут повсюду на стенах написано! Да и вообще, это было не ругательство, а описание ситуации, мистер Помпа! Гуано! Да его здесь целые тонны, наверное, — Мокрист услышал, как его собственный голос эхом отражается от далеких стен, — когда это заведение последний раз работало?
— Двадцать лет назад, Почтмейстер!
Мокрист огляделся.
— Кто это сказал?
Голос шел, казалось, со всех сторон разом.
Затем раздался звук шаркающих шагов, постукивание трости, и перед ним в сером, мертвом, пыльном воздухе возникла фигура сгорбленного старика.
— Грош18, сэр, — прохрипел он, — младший Почтальон Грош, сэр. К вашим услугам, сэр. Одно ваше слово, сэр, и я наброшусь, сэр, просто наброшусь на работу.
Фигура зашлась долгим хриплым кашлем, по звуку было похоже, что кто-то колотит по стене мешком с булыжниками. Мокрист разглядел, что лицо старика украшает борода, колючая борода той разновидности, что создает впечатление, будто ее обладателя застали с недоеденным ежом в зубах.
— Младший Почтальон Грош? — удивленно переспросил Мокрист.
— Увы, сэр. А все потому, что никто из начальства не задержался здесь достаточно надолго, чтобы повысить меня в звании. Я давно уже должен был стать Старшим Почтальоном Грошем, сэр, — добавил он многозначительно, и снова зашелся вулканическим приступом кашля.
«Бывший Почтальон Грош звучит более правдоподобно» — подумал Мокрист. Но вслух сказал:
— И вы здесь работаете, да?
— Да, сэр, мы работаем, сэр. Я и мальчишка, вот все что осталось. Он смышленый малец, сэр. Мы тут чистоту и порядок поддерживаем, сэр. Все строго по Правилам.
Мокрист продолжал с удивлением его разглядывать. Мистер Грош носил парик. Может и есть на свете мужчина, которому идет парик, но кто бы он ни был, это был совершенно определенно не мистер Грош. Парик был каштанового цвета, неподходящей формы, неподходящего размера, неподходящего стиля и вообще весь в целом совершенно неподходящий.
— А, я вижу, вам понравилась моя шевелюра, сэр, — сказал Грош не без гордости, а его парик медленно колыхнулся у него на голове, — собственные волосы, знаете ли, не то что сливы какие-нибудь.
