Андрей Левицкий - Эромагия
— Как загниванию? — удивилась Анита. — А я там была, что-то не заметила… Они что, зомби, что ли?
— Нет, загнивают в моральном смысле, — пояснил ковер.
— А, в моральном… — протянула ведьма. — Хм, а это что значит?
— Паразитируют на нижних классах! — отрезал он. — Читают эротические сказки «Тысяча и одна позиция» и всякое другое декадентское искусство. Созерцают пузотанцевальные выступления порабощенных женщин. Поедают в большом количестве вкусную пищу, расхаживают повсюду в дорогой удобной одежде. Предаются упадническому ничегонеделанию, изнемождают себя в праздной неге…
— Да уж, праздной неге, — согласилась ведьма, вспомнив о знаменитых пляжах Самаркунд, на которых она рисковала так и не побывать из-за всех этих дел с оборотнем. — Я бы сейчас тоже немножко предалась… Ух ты, гляди!
— Драконы! — воскликнул Шон, приподнимаясь. — Аладдин, к ним давай! Это же наши знакомые! Помнишь, в замке у гендерных?
Из-за вершины горы показались неторопливо летящие драконы — мерно взмахивая крыльями, они приближались.
— Кардамуд! — закричала ведьма, размахивая руками. — Мелонита!
Головы на длинных шеях повернулись. Увидев ковер и тех, кто на нем сидел, драконы повернули к ним.
— Э-ге-гей! — донесся рев Кардамуда. — А вот и вы, дорогие хранители, надо же, как это удивительно, сначала появилось это странное создание, и тут же мы повстречали вас…
— Какое создание? — начал Шон и тут же сам увидел: на длинной мощной шее дракона восседал джинн. Вернее, он и сидел, и одновременно лежал — сжав шею ногами, наклонился вперед, лег на нее, повернув голову и прижавшись щекой.
— Опять спит… — сказала Анита.
— Представляете, мы летим себе, осматриваем окрестности, — продолжал дракон, слегка дымя пастью, — как вдруг перед нами взмывает этот… этот человек, плюхается мне на шею и засыпает. Я было возмутился, но Мелонита успокоила меня. А вдруг, сказала она, здесь такой обычай, садиться на шею туристам?
— Да, ведь мы впервые на Востоке, — мелодичным голосом подтвердила дракониха.
Аладдин завис неподвижно, а драконы стали медленно летать вокруг него.
— Так вы, значит, все еще путешествуете? — спросила ведьма.
— Точно-точно! — подтвердил Кардамуд и пыхнул огнем. — Успели побывать в Захребетской долине на экваторе, полетали по северному Кряжу Льда, ну и в других всяких местах… А теперь вот на солнышко захотелось, в тепло…
— Как же это вы успели? — удивился Тремлоу. — Захребетск… я слышал, он же очень далеко. А Кряж — наоборот, совсем в другой стороне, и тоже далеко. Край света!
— Так на то мы и драконы! Это мы сейчас медленно, а когда надо… мы о-го-го с какой скоростью можем. А у вас как дела? Тоже в отпуске? Гляжу… — он ткнул носом в молчащего Аладдина, — …с местными познакомились?
Анита возразила:
— Мы не в отпуске. Мы… В общем, слушайте, что у нас приключилось…
Ведьма принялась рассказывать о произошедшем после того, как они расстались с драконьей парочкой у храма. Поведала о встрече с Бериндой на пляже, о метле Аназии, поисках гномов, оборотне и всем, произошедшем после того.
— Ну вот, а Рух этот из кратера — в несколько раз больше вас размерами, — заключила Анита. — И как теперь с ним справиться?
— А я знаю, — сказал Тремлоу.
— Знаешь?
Все уставились на него, даже ковер выгнул угол и стал напоминать человека, повернувшего голову к стоящему сбоку собеседнику. Только Мустафа продолжал храпеть.
— Ага, — кивнул Шон. — Мне это вот только что в голову пришло, когда я вас увидел. Вот если вы нам поможете, то мы и Помпона спасем, и от Руха избавимся, и вообще очень все хорошо получится.
— Когда хорошо — это хорошо, — сказал Кардамуд. — Я люблю, когда всем хорошо, это настраивает меня в лад с мирозданием. Но, конечно, прежде чем станет хорошо, должно быть весело!
— Будет весело. Но для этого вам на Запад надо сейчас слетать, — объявил рыцарь. — С вашей скоростью много времени дорога ведь не займет? Три часа туда, три часа назад, пару часов там на все про все… К вечеру будете здесь.
— Если так, то можем и слетать. — Кардамуд повернулся к Мелоните: — Ты как, любовь моя?
Дракониха повернула голову, окидывая взглядом остров, и сказала:
— Можно. А потом вернемся и сразу через архипелаг полетим к Сливочной пустыне, да?
— Точно! — восхитился Кардамуд. — Какая ты умная, дорогая…
Уяснив, что им необходимо сделать, Мелонита с Кардамудом полетели в западном направлении и очень быстро исчезли из виду. Мустафа так и не проснулся — тоже отправился с ними. «Вот удивится, когда обнаружит, куда попал…» — подумала Анита.
Облетев вторую гору, где стоял город, ковер вскоре достиг руин и стал снижаться.
— Что-то не так… — произнес Тремлоу, ложась на живот на краю Аладдина и свешивая вниз голову. — Э… притормози-ка, а?
Ковер завис в трех десятках метров от проломленной крыши дворца, чуть покачиваясь, и после паузы произнес:
— Да, тихо очень…
Анита легла рядом с рыцарем. Внизу никого — заваленные щебенкой и обломками пустыри и дворики между древними постройками были пусты.
— Как же так… — пробормотал Тремлоу. — Мы когда улетали, там же настоящее столпотворение было, вокруг Бладо. Так… Ладно, Аладдин, давай спускаться, но потихоньку. Вдруг там засада.
Впрочем, вскоре выяснилось, что никакой засады внизу нет. Их встретила полная тишина. Шон с Анитой слезли и, взявшись за руки, пошли через руины, глядя по сторонам. Рыцарь на всякий случай обнажил меч. Ведьма с удивлением уставилась на незаконченную фреску с красно-синим человекообразным Бладо — ничего себе!
Ковер сразу влетел во дворец, покружился там и вернулся обратно.
— Эй! — позвал Шон.
— Непонятно… — начала ведьма, входя вместе с ним в пролом, за которым открывался зал, где, по словам Тремлоу, паук устроил клинику.
— Тс-с! — Он поднял палец, и Анита замолчала, прислушиваясь.
Раздался шелест — она чуть не подскочила, когда с одной из потолочных балок свесилась тонкая веревка. Шон поднял меч, но сразу опустил: по нити быстро соскользнуло нечто округлое и волосатое.
— Бладо!
— Привет-привет… — пискнул паук, плюхаясь на пол и двумя задними ручками как-то по-особому дергая веревку. Верхний конец отцепился от балки, она зазмеилась, падая на пол. Бладо согнул одну руку, второй принялся наматывать ее на сгиб локтя и запястье, будто ковбой, сворачивающий лассо, при этом бегая туда-сюда под ногами путешественников и причитая: — Все, все пропали, никого нет, а ведь некоторых Бладо недолечил…
Почувствовав дуновение воздуха, ведьма оглянулась — Аладдин вплыл в зал и повис над их головами.
— Так что случилось? — спросил Тремлоу.
— Случилось! — пискнул Бладо. — Случилось, да-да, случилось! Страшные, красные, неправильные, прилетели — много-много их, и люди в красных шапках как набросятся: крики, ковроубийство, вокруг нити летали, бахрома оторванная… Расчленение! Повреждение!
— Их что — всех убили?! — ужаснулась Анита.
— Не убили — нет, забрали всех, увели в полон…
— Это боевые паласы, — понял Аладдин, — личная охрана падишаха.
— А люди в красных чалмах — асассины, — добавил рыцарь.
— Правильно, товарищ.
— Наверное, кто-то донес, что бродячие ковры собираются здесь, в руинах, вот и… Но куда их могли забрать?
— Карьер, — мрачно произнес Аладдин. — Больше некуда. На другой стороне Попокапетля карьер, где золото добывают. Их всех сделали рабами и туда отправили. Друзья мои! Вы должны помочь…
6
Вокруг вулкана летели долго — Анита, здоровяк-рыцарь и Бладо несколько замедлили передвижение ковра. С южной стороны Попокапетля тянулись дома бедноты, огороды и поля, между которыми извивались узкие земляные дороги. Сверху было видно, как по ним не спеша идут ослы и навьюченные мулы в сопровождении крестьян. Вдалеке, ближе к пляжам, высились крыши больших домов, где, по словам Аладдина, селились богатые туристы. Эти строения были длинными, многоэтажными, с широкими балконами и террасами. Каждое окружал забор — должно быть, чтобы оградить туристов от общения с эксплуатируемыми классами, во всяком случае, так сказал Аладдин.
Бладо сначала бегал по ковру, выглядывал вниз, нервно теребил свои веревки и шнурки, потом вознамерился было усесться на плече Аниты, но она паука согнала. Тогда он извлек откуда-то пару тонких коротких спиц и, устроившись на передней части ковра, принялся вязать что-то непонятное.
Аладдин нервничал — по его словам, золотоносный карьер был страшным местом.
— Там происходит эксплуатация как людей, так и ковров, — сказал он в ответ на расспросы рыцаря. — Ужасные условия труда, пренебрежение техникой безопасности, в итоге — высокий травматизм и большое количество летальных исходов. Ассасины периодически устраивают облавы на бродячие ковры, ну и на людей-бродяг тоже, чтобы пополнить ряды работников…
