Илья Новак - Мир вне закона
Воспоминания нахлынули вместе со звуками и запахами.
Шелуха канула в небытие, реальность Вне Закона заняла свое обычное место.
* * *
Не осознавая пока моего присутствия, Гленсус выворачивал руки Латы и тащил ее к круглой металлической площадке. Дула пистолетов были направлены в потолок, так что при внезапном ударе сзади, даже если палец нажмет спусковой крючок, пуля уйдет вверх, не причинив вреда никому и ничему, кроме балок перекрытия. Для этого мне требовалась всего одна секунда, и, если Гленсус ощутит опасность, он все равно не успеет оглянуться, тем более с пистолетом на изготовку…
Сцепив пальцы и занеся руки над головой, я рванулся вперед…
Гру-ух!
…и тяжеленная дверь, сорвавшись с петель, обрушилась на меня, придавила к полу своим весом и весом повалившегося сверху Чочи Пат-Рая.
Пока он, покряхтывая и невнятно ругаясь, отползал в сторону, пока я, стеная и ругаясь гораздо внятнее, выбирался из-под него и двери, пока мы оба медленно поднимались на ноги, Свен Гленсус, продолжая сжимать Лату железной хваткой, повернулся и взял нас на мушку. Он успел выстрелить трижды, значит, у него остался один заряд…
Гроздь кристаллов в гнезде на пересечении штанг сверкала. Гленсус, медленно пятясь вместе с Латой, вплотную приблизился к площадке. Достаточно было короткого движения пальца, и один из нас… Хотя у второго наверняка хватило бы времени, чтобы допрыгнуть до Его Боссовства.
Но умирать не хотелось ни мне, ни Чоче.
Позади в лаборатории появилась вся развеселая компания – оба фенгола, Урбан Караф, паучник Крантуазье и рыбак Карась. Подтаскивая за собой Лату, Гленсус шагнул на край площадки.
– Стой! – прохрипел Чоча, щедро орошая лабораторию кровью, текущей из плеча, ноги и головы. – Послушай меня!
Рука с пистолетом сделала движение, и дула описали овал, беря на прицел то одного, то другого.
– Я тебя, конечно, выслушаю, Пат-Рай, – произнес Гленсус. – Но вначале вы все выслушаете меня. Я легко спущу курок. Остальные останутся живы, но первого, кто попытается приблизиться, продырявлю.
– Ты меня знаешь… – Чоча качнулся и прижал ладонь к окровавленному плечу. – Знаешь, что я могу, а чего не могу. Отпусти ее, уходи сам, и я не стану преследовать тебя. А иначе, где бы ты ни спрятался, в любой реальности – найду и прикончу.
Гленсус перевел насмешливый взгляд на меня:
– Ты тоже хочешь высказаться, Салоник?
За его спиной начало кое-что происходить.
– Нет, я молчу, – сказал я.
– Лучше отпусти! – прорычал Чоча. – Я найду тебя.
– После этой деформации кристаллы наверняка сгорят. И очень маловероятно, что вы наткнетесь еще на одну посылку макрофагов. Вам не выбраться из Ссылки.
Бледное лицо Латы обратилось ко мне, но мое внимание было приковано к тому, что происходило позади круглой площадки.
– Видишь, Пат-Рай, Салоник благоразумно молчит. Он уже понял, что к чему… А ты, конечно, парень крутой, но даже если тебе удастся покинуть эту реальность… что практически исключено – все равно с одним крутым парнем я как-нибудь справлюсь.
Процесс за его спиной продолжал развиваться… в нужном направлении.
Свенсус осклабился и сделал еще один шаг, затащив на платформу извивающуюся Лату. По тому, как напрягся стоящий рядом Чоча, я понял, что сейчас он, несмотря ни на что, бросится вперед. Это могло все испортить, и я схватил Пат-Рая за локоть. Гленсус вновь попятился, и две фигуры исказились в потоках струившегося над круглой площадкой воздуха.
В этот момент процесс, за которым я наблюдал краем глаза, подошел к завершению.
В углу лаборатории на консоли кубической машины разом погасли все лампочки, потом загорелась одна, зеленая, и в лежащем рядом металлическом круге замерцал воздух.
Это продолжалось недолго. Мерцание прекратилось, и возник человек.
Человек как человек – не низкий и не высокий, не толстый и не худой, не лысый, но и не слишком-то волосатый. Одет в мышиного цвета пиджак с перламутровыми пуговицами, белую рубаху, черные, несколько коротковатые, мятые брюки. Из-под них виднелись белые носки и черные остроносые штиблеты на высоких каблуках. Лицо его я хорошо знал.
В правой руке человек держал баул коричневой кожи.
– Помнишь меня, Свен?
Гленсус, услышав этот голос, вздрогнул и выпустил Лату.
Шагнув к площадке, Мун Макой перегнулся через перила и с силой опустил баул на голову Его Боссовства.
Глава 26
Все зашевелились и заговорили одновременно. Фенголы вплыли в лабораторию, обмениваясь репликами с паучником и рыбаками, ученый, взволнованно лопоча, подскочил к РД-машине и стал что-то поворачивать на консоли управления, отчего гроздь кристаллов погасла. Лата спрыгнула с площадки, заставила брата усесться на стул и оторвала от подола платья изрядный кусок. Мун Макой сел рядом и поставил баул между ног.
Первым делом вытащив из безвольной руки лежащего ничком Гленсуса пистолет, я проверил его.
Так и есть – разряжен полностью. У меня мелькало подозрение, что он выстрелил четырежды, но… всего лишь подозрение. Отбросив оружие, я остановился перед Макоем и сказал:
– Привет, Мун.
– Привет, Уиш, – откликнулся он, задумчиво глядя на меня снизу вверх.
– Мун? – переспросил Чоча. – Этого человека зовут…
– Знаю, – перебил я. – Мак. Мак Маклер. Или, может быть, Хас Халлер? Или Хуансло Хит? Какие еще у тебя есть имена?
Лата, перевязавшая брату плечо и теперь отрывавшая от подола второй кусок, чтобы перевязать голову, вслед за Чочей уставилась на нас. Оба фенгола подплыли ближе, прислушиваясь к разговору.
– Мак Маклер? – взвился Караф. – Вы изобрели это устройство?
– Да, я его изобрел, – подтвердил человек, ставший центром всеобщего внимания. – И мое настоящее имя – Мак Маклер. А ты давно догадался, Уиш?
– Я начал догадываться в тот момент, когда РД-машина вышвырнула меня из Ливия в Ссылку. Сначала я подумал, что ты – тот циклоп, с которым я дрался на станции, только закамуфлированный, но потом сообразил, что к чему. Понимаешь, я вспомнил слова лекаря из Белянов о том, что организм Хуансло Хита не соответствует его возрасту… Мол, слишком молодой. И что причины смерти его и кузнеца одинаковые. Конечно, ведь тогда, в башне, я нашел труп именно кузнеца, только закамуфлированный под Хуансло. Зачем тебе все это понадобилось?
Он пожал плечами.
– Тут такое дело… Мы тогда с Гленсусом и Кралевски ограбили спецфургон, но Гленсус слишком рано начал тратить деньги, и Эгида вычислила нас. Уже здесь я заново отстроил устройство, с помощью которого мы когда-то скрылись после ограбления спецфургона… Мы с Кралевски исчезли из Ссылки, но сразу возвращаться в Жемчужный Нимб, да и вообще в какой-нибудь цивилизованный сектор, не могли. Вот мы и поселились в Бьянке. Провинциальная, малоинтересная для Эгиды реальность подходила лучше всего. Через полгода я пристроился смотрителем… Особое, понимаешь, удовольствие, работать на Эгиду, одновременно прячась от нее. Но деятельная натура Кралевски не давала ему сидеть на месте, мы начали ссориться, и через некоторое время ночью он исчез – отправился на прайтере к станции и удрал в какую-то реальность. Прайтер потом на автопилоте вернулся в Беляны пустой. У нас имелась и другая причина для размолвки – Прорва в Жемчужном Нимбе, где после ограбления мы спрятали корневые матрицы кристаллов. Они стоят очень дорого, и Кралевски хотел забрать их, а я считал, что пока еще слишком рискованно возвращаться в Нимб. Я прожил в Бьянке почти год без всяких приключений, а затем вдруг начались странности. Кто-то в мое отсутствие дважды пытался проникнуть на станцию, позже – выкрасть КРЭН. У меня возникло ощущение, что за мной наблюдают… Это настораживало. То ли Эгида поняла, что я не тот, за кого себя выдаю, и пыталась через меня выйти на Кралевски, то ли Гленсус сумел как-то разблокировать мою машину… Чтобы подхлестнуть события и сбить с толку того, кто за всем этим стоит, ночью я выкрал из церкви тело скончавшегося кузнеца, отвез его на станцию, закамуфлировал под свою внешность и подбросил в дом. Если инициатором была Эгида, то существовала возможность, что они поверят в мою смерть и оставят в покое. Чтобы поддерживать покровы, надо раз в семь-восемь месяцев пользоваться камуфляжцем. Они ведь имеют свойство постепенно дилегализироваться, но тело кузнеца к тому времени уже давно было бы похоронено. Тут откуда ни возьмись появляешься ты, мой старый поставщик краденого, и объявляешь себя моим родственником и наследником. Когда ты летел к станции, одноглазый действительно сидел в шкафу, а я прятался в доме, но за то время, пока прайтер на автопилоте возвращался, а затем вез меня к горам, он успел стукнуть тебя, украсть кристалл и вернуться в Ссылку. Тогда передо мной встало две проблемы. Во-первых, даже если Эгида и не подозревает о том, кто я в действительности такой, надо все равно постараться избежать скрупулезного расследования. Во-вторых, что теперь делать с тобой? О том, что в ту ночь должна произойти плановая ревизия, я знал, ну а действия Эгиды по отношению к виновному в пропаже кристалла можно легко предугадать… Так что мне осталось лишь заставить тебя подписать документ об аренде и оставить одного на станции до появления ревизора. Я быстро слетал домой за Советчиком и, когда вернулся, обнаружил, что все сработало, на удивление четко: тебя обвинили в пропаже и вернули в Бьянку с дефзондом в плече.
